фронт. Наша дипломатия отчетливо сказала это; когда она в свою очередь запросила лорда Керзона о намерениях Англии по отношению к Батуму, то Керзон ответил нам вопросом, не думаем ли мы его занять. Что значит ответ Керзона? Мировая буржуазия была изумлена быстрым разгромом Врангеля, но после некоторого столбняка нашла новый лозунг для агитации, поставила ее на новые рельсы, распространяя слухи о новом нашем, якобы, покушении на Грузию.
Вообще на Кавказе наше положение не совсем благополучно. Греция Венизелоса была орудием Антанты против Турции; теперь при выборах партия Венизелоса получила меньшинство, и выдвигается партия германофильская, что нам более выгодно, так как она хотя и робко и неуверенно, но все же идет против Антанты. Англия и Франция при настоящих условиях не могут опираться на Турцию, но они могут пообещать ей Баку, т.-е. расплатиться с ней за наш счет. Таким образом, ясно, что на Кавказе мы идем навстречу опасностям. Но при небольшом напряжении сил мы можем подготовить этот фронт и застраховать себя в отношении Батума и Баку.
Мы переходим на хозяйственные рельсы и должны сократить армию, но сделать это надо так, чтобы не нанести ей ущерба, т.-е. надо сократить ее за счет штабов, тылов и снабженческих органов, которых у нас было очень много. Дивизии организовывались в бою, наспех. Теперь мы должны привести их в порядок. Мы можем на 2/5 сократить число едоков, сохранив число штыков и повысив квалификацию армии. Необходимо организовать курсы комсостава, которые могли бы выпустить тысячи красных командиров. Если мы проведем все эти меры, то к будущему лету будем иметь лучшую армию, чем теперь. Получив передышку, мы не ослабим, а усилим работу в воинских частях. У нас в армии было много спецов и кулацкого элемента. Мы не всегда внимательно к ним относились, но и те и другие уже переходят на нашу сторону. В общем и целом организация армии здорова, и за несколько месяцев передышки мы сумеем взять ее под контроль партийной организации.
Надо, чтобы половина партии, находящаяся в армии, поняла другую часть, находящуюся в тылу, и сомнения нет, что они объединятся.
Необходимо обратить внимание на Донецкий, бассейн, наладить там производственную и снабженческую работу и дать туда лучших работников. Надо установить теснейшую связь с профсоюзами и лучшие силы влить в хозяйственный аппарат, чтобы обеспечить успешное развитие нашего экономического строительства.
«Правда» N 269, 30 ноября 1920 г.
Л. Троцкий. ПОЛОЖЕНИЕ И ЗАДАЧИ СОВЕТСКИХ РЕСПУБЛИК ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
(Интервью)
1. На вопрос о положении на фронте я должен ответить, что у нас в данный момент нет активных фронтов. На юге ликвидирован Врангель, на юго-западе и западе – Петлюра и Балахович, на Дальнем Востоке уничтожены остатки Семенова. За три года существования Советской власти это, пожалуй, – первый момент военного успокоения. Боев нет. Оперативные донесения с фронта говорят только об организационной работе во вновь очищенных областях и о подсчете трофеев.
2. Как долго продлится этот период?
На этот счет вам следовало бы искать информации за пределами Советской Республики – в тех канцеляриях и штабах, где фабрикуются все заговоры, нападения и походы против Советской России. Мы хотим долгого и устойчивого мира, как мы его хотели до польской офензивы, предлагая большие уступки, как мы предлагали амнистию врангелевцам ввиду полной безнадежности их предприятия. Этого не захотели в Париже и Лондоне. В результате, после жестокой борьбы и неисчислимых потерь, Польша получила меньше того, что мы ей предлагали накануне ее нападения на нас. Авантюра Врангеля поглотила еще несколько десятков тысяч жизней и несколько миллиардов франков. В результате – врангелевцы уничтожены, разумеется, без амнистии.
3. В чем я вижу главную задачу момента?
В вопросах хозяйства. Я недавно, как вы, может быть, знаете, вернулся из Донецкого бассейна, где с комиссией Совета Народных Комиссаров обследовал положение угольной и металлургической промышленности. Я убедился, что теперь, когда Донецкому бассейну ничто не грозит ни со стороны Крыма, ни со стороны Кавказа, есть полная возможность вдвойне и втройне поднять добычу угля в течение ближайших месяцев. Считаю, что принятыми правительством мерами этот результат обеспечен заранее. Мы пускаем в ход могущественные металлургические заводы юга. Железнодорожный транспорт выздоравливает. Все внимание страны переносится с вопросов политики и войны на вопросы хозяйственного строительства. Мы очень заинтересованы в международном товарообмене. Но еще больше мы заинтересованы в том, чтобы нас оставили в покое. При этом условии мы можем обязаться не вынимать меча из ножен.
4. Каковы наши чисто военные задачи?
Они состоят в значительном сокращении численности армии при одновременном повышении ее боеспособности. Капиталистическая печать рассказывала своим читателям о разложении Красной Армии, об измене тов. Буденного и пр. и пр. Возможно, что в Европе или в Америке существуют еще черепа, которые продолжают верить таким росказням. На самом деле в операциях против Врангеля Красная Армия поднялась на новую ступень как со стороны стратегии и тактики, так и в отношении героизма бойцов. Особенно большие успехи сделала наша пехота. Мы вынуждены внимательно следить за военной техникой. Среди многочисленных трофеев, захваченных на Польском и Врангелевском фронтах, мы не нашли ничего такого, чем бы не располагали сами.
5. Вы спрашиваете о Кавказе и Ближнем Востоке?
Наша политики на кавказской границе такова же, как и на Днестре и на Нарове: это – политика мира. Государственные люди капиталистических стран, несмотря на все свое (тысячу извинений) тупоумие в вопросах революции и социализма, должны были понять, что наши глубочайшие интересы (политические, экономические, культурные) требуют от нас политики мира и напряженного труда.
6. Вы напоминаете мне, что Ллойд-Джордж выразил уверенность в близком падении советского режима, ввиду того, что такого рода «сумасшедший режим не может долго держаться». Позвольте, прежде всего, отметить упорство, с которым некоторые государственные люди упражняются в профессии плохих пророков. Что касается нашего «сумасшедшего режима», то действительно я очень затруднен сказать что-либо в его защиту. В самом деле, у нас во главе государства нет наследственного короля, как в благоустроенных странах. Тем самым отпадает придворная жизнь и ее облагораживающее влияние на народ. У нас нет князей, маршалов, виконтов, перов, генералов и высокопоставленных плутов в торжественных судейских мантиях. У нас нет также палаты лордов, которых господин Ллойд-Джордж в 1908 году называл паразитическими потомками бездельников и паразитов, но которые тем не менее продолжают и сейчас украшать некоторые цивилизованные государства. У нас нет банкиров, капиталистов ростовщиков, которые по всем правилам разумной и нравственной цивилизации лихорадочно наживаются во время войны. У нас даже нет профессиональных парламентариев, которые один раз в пять лет заставляют эксплуатируемые массы голосовать за одну из существующих буржуазных избирательных машин. Все законодательные и исполнительные органы Республики подчинены у нас Съезду Советов, который собирается в текущем месяце в составе тысячи рабочих и крестьян. Нашей задачей является поднять благосостояние и просвещение страны на основе равенства и солидарности всех членов общества как в труде, так и в наслаждении. Мы хотим мира и отбиваемся, когда на нас нападают. Совершенно понятно, если наш порядок кажется кое-кому «сумасшедшим режимом».
20 ноября 1920 г.
Л. Троцкий. НА ПУТЬ СТРОИТЕЛЬСТВА СОЦИАЛИЗМА!
(Речь на всероссийском совещании заведующих губженотделами)
Товарищи, мы сейчас, после периода напряженной борьбы на различных фронтах, вступаем в эпоху хозяйственного строительства. В прошлом году у нас было такое же положение. Мы также надеялись зимой прошлого года на то, что будем иметь возможность мирного хозяйственного строительства, но наши прошлогодние надежды не оправдались. После некоторого затишья нас вынудили вести большую войну с Польшей, а затем вырос вопрос о Врангеле, быстро превратившийся в международный вопрос. Врангель был признан Францией, и Крым был превращен в плацдарм, т.-е. место сосредоточения вооруженных сил и средств для войны со всей Советской Россией. Вот почему настоящий год, вместо того чтобы быть годом хозяйственной работы, экономического возрождения страны, стал годом самой напряженной военной борьбы, а стало быть, и дальнейшего истощения средств и сил Советской России.
Мы сейчас беднее, чем были год тому назад, два года и три года тому назад, т.-е. материальных благ у нас в общем и целом меньше, ибо эти блага расходовались в процессе ожесточенной гражданской войны. Но в то же время мы стали богаче опытом. Мы учитываем то, что у нас есть, и умеем более правильно, чем год, два года и тем более три года тому назад, распределять, распоряжаться тем, что у нас есть. На нашей военной работе, которая до сих пор была главной работой Советской Республики, Советская власть и руководящая в ней коммунистическая партия приобрели большое количество новых навыков, уменья работать, орудовать в обще-государственном масштабе, чего у нас ранее не было. Целый ряд работников, которые отправились на фронты с заводов, с фабрик, из профессиональных союзов, – в этой области работницы играли, естественно, меньшую роль, – в работе на фронтах приобрели опыт, которого они раньше не имели и иметь не могли. Они оказались во главе тысяч, десятков тысяч и даже сотен тысяч рабочих и крестьян. Они снабжали их, передвигали их, следили за их настроением, за состоянием их сознания, отвечали им на все вопросы и приобретали, таким образом, опыт руководства большими рабочими и крестьянскими массами в самых трудных условиях, какие только можно себе представить.
Нужно помнить, что на фронтах и вообще в армии сейчас работает около половины нашей коммунистической партии; партия разделилась пополам: половина работает в гражданских учреждениях, половина – в военных. И вот сейчас мы подошли к такому моменту, когда мы, если нас не обманут наши надежды и ожидания, получим возможность извлечь из военных учреждений очень большое количество коммунистов, довольно значительное число коммунисток, работников вообще и хозяйственных работников в особенности и перебросить их на другие фронты. Но, прежде всего, позвольте сказать – так как это не может вас не интересовать – о дальнейшей судьбе нашей армии.
Вы знаете, что численность армии определяется миллионами, и вы знаете, что тяжесть существования армии очень жестоко ощущается всей страной, что рабочие и работницы недоедают, не имеют необходимых вещей, одежды, обуви потому, что в первую голову все это отдается армии. Это, разумеется, вовсе не означает, что наша армия всегда достаточно сыта, одета и обута, но первый сапог, как и первый паек хлеба, естественно, отдается солдату, поставленному на более ответственный, тяжкий и кровавый пост. Сейчас военное ведомство, руководимое Центральным Комитетом партии, поставило перед собой задачу уменьшить в течение ближайших месяцев численность нашей армии на 2/5, т.-е. почти наполовину. Но это, товарищи, вовсе не значит, что мы стоим перед ослаблением боевой силы
