матери: Jane Eyre (Джен Эйр). Книга когда-то гремевшая. Прочтете — сравните. Герои почти те же. Есть еще третий роман (третьей). Достанем и его!
Узнаете бумагу? Пишу Вашим пером. Клеем я все полгода спасалась.
Медон, 12-го bis июля 1927 г., среда
Милый Володя,
Окончательно ли Вы решили снимать Мура?[522] Если да, будем ждать Вас или Адю в воскресенье с утра (Мур ложится в 12 ч., хорошо бы снять его не позже одиннадцати). Имейте в виду, что Мур в тот день не пойдет гулять, ожидая Вашего или Адиного приезда, кроме того будет ждать вокзала, вагона, «птички» и прочих радостей, так что — по возможности — не разочаруйте.
Обещаю Вам за Ваши заботы и хлопоты в течение двух недель переписать Вам от руки какую-нибудь свою вещь — не меньше 200 строк. Вы кажется рукописи любите и храните. Обещаю Вам еще, что обещание исполню.[523]
Как Вы думаете — если Мура снять голым, во весь рост? По-моему, хорошо. И еще — одно лицо. Хорошо бы еще и с Алей. (Видите, вхожу во вкус!)
Ответьте, пожалуйста, насчет воскресенья. Нужно ли считаться с погодой?
Итак, жду. Привет всему женскому населению усадьбы, какие вы счастливые: сад!
МЦ.
Meudon (S. et О.)
2, Avenue Jeanne d’Arc
Приписка на полях:
— Поездов утром много, но лучше быть у нас около 9—91/2 ч., — долгие сборы!
Не забудьте упомянуть и час.
Между 18-м и 22-м июля 1927 г.
Милый Володя,
Итак, ждем Вас — Мур, Аля и я, — в воскресенье, 24-го, к 1 ч., лучше не позже. Мур уже будет готов, сразу пойдем на вокзал, который от вас (говорю об электрическом) четыре минуты.
До свидания и спасибо!
МЦ.
Тогда же сговоримся о чтении Ольге Елисеевне, Вам, Аде — и Наташе и Оле, если хотят, моей новой вещи — Поэмы Воздуха. Лучше даже, если заранее сговоримся на два подходящих вечера на следующей неделе, чтобы я сразу могла назначить.
Р. S. Могу только после 8 ч.
Meudon (S. et О.),
2 Avenue Jeanne d’Arc
31-го июля 1927 г.
Милый Володя,
Спасибо за фотографии. Показываю их всем в постепенности удачи, от привидения, вернее астрального (стоячего) тела Мура до Мура с Алей. Давайте, пока, так: трех лучших по три (Мура с Алей, Мура со сложенными руками и расставленными ногами и Мура-головку), остальные — просто для меня — по две, астральное тело — чтобы не обижать! — одно. Увидев после ретуши, какая из трех лучших — лучшая, будем печатать для раздачи. NB! Я думаю, что если головку проработать: выяснить глаза, слегка очертить овал, получится прелестный снимок — «по поводу». Таким мне Мур будет помниться — через 20 лет. Сквозь память. — Да! Нельзя ли немножко украсить, т. е. восстановить, Алю, слишком похожую на Александра III (снимок с Муром). Немножко просветлить лицо, — впрочем, Вам видней. Эта Мурина карточка тоже очень мила, вообще все три удачные—очень милы, и Вы вполне «заслужили» — беру в кавычки, ибо заслужили бы, доброй волей, и в том случае, если бы от А до Z — сплошной астрал — итак, вполне «заслужили» «награду». Получите ее неожиданно, предоставьте выбор мне, не прогадаете.
До свидания, сердечный привет всем благорасположенным и еще раз — еще много-много раз! — спасибо.
МЦ.
Ади и Али — тоже две!
14-го августа 1927 г.
Meudon (S. et O.),
2 Avenue Jeanne d’Arc
Дорогой Володя,
Я все еще не поблагодарила Вас за Мурину фотографию, очень хорошую. Если остальные будут такие же — чудно. (Особенно интересно, как выйдет большая головка.)
О чтении: у нас в ближайшие дни нельзя, п. ч. негде: в моей комнате живет Сережин приятель, вот уже 10 дней тщетно ищущий работы, а у Сережи постоянно народ. Дети же спят. Будем ждать приятельского отъезда, тогда — милости просим.
Сердечный привет Вам и Вашим. О «мзде» не забыла.
МЦ.
Приписка на полях:
Напишите, сколько я Вам, пока, должна? На днях надеюсь получить немножко денег. Слоним не отвечает на 6-ое письмо.
6 сентября 1927 г.
Meudon (S. et O.),
2, Avenue Jeanne d’Arc
Милый Володя,
Мур болен. Диагноз между корью и краснухой, — во всяком случае сильный жар и сыпь.[524] Не выяснится раньше конца недели. Поэтому так сильно задержала «гонорар», о котором думаю и помню.
В воскресенье самое позднее у меня будет верная оказия в Москву, не могли бы Вы к тому времени приготовить двух Муров с Алей и 2 больших головки (у Али хорошо бы чуть-чуть — сбоку — сузить нос, — думаю, очертя ноздрю. NB!. «Очертя голову»).
Буду ждать Вас в воскресенье вечерком, можно к 7 ч., чтобы еще застали Мура, который, надеюсь, забыл Ваш балахон и ящик пыток. (Придется брить, хорошо, что сняли!)
Приходите лучше один, помногу к нему нельзя, особенно пока жар. Будет лучше—позову и Ольгу Елисеевну и Адю. Целую их и жму руку Вам.
М.
Р. S. Весть о Савве сногсшибательна и в порядке вещей.[525] Он играет ненаписанного героя своего отца. (NB! Масштаб). — Итак, жду Вас. В воскресенье же — «гонорар».
15-го сентября 1928 г.
Дорогой Володя, обращаюсь к Вашей протекции: сделайте все возможное и невозможное: чтобы вытянуть у «Воли России» в лице — да в любом! — гонорар за моего Красного бычка, 96 строк — 100 франков (для круглости цифры).[526] Сделать это нужно срочно, ибо 25-го мы должны уехать, а нынче 15-ое.
Если Сухомлин в городе, лучше обращайтесь к нему, мы с ним расстались друзьями, — новыми друзьями, я ему Бычка читала, бычок вроде как его крестник, так и скажите. КРЕСТНИКУ (РОГАТОМУ!) НА ЗУБОК.
А 100 франков деньги маленькие, не для нас, а для редакции, ерунда — 100 франков.
Красного бычка выслала давно, месяц или полтора назад.
Отъезд предстоит мрачный. Мы ведь жили с Андреевыми, дикими существами, очень трудно, спустя, установить количество лома. Уехали они, ничего не возместив, а писать Анне Ильиничне сейчас, до проверки с хозяйкой вещей, — невозможно. (Зачеркнуто) (На обороте оказалось начало какого-то письма, простите.)
Поэтому со всех сторон тяну — пытаюсь — авансы и остатки. Сувчинский, например, сломал стул, нужно покупать новый, а это, здесь, — 100 франков. Вот тебе и Красный бычок!
________
Ни о чем не пишу, потому что скоро увидимся. Очень радуюсь встрече со всеми вами.
Грустную новость об уходе Натальи Матвеевны[527] Вы наверное уже знаете. Жальче всех — ее.
Милый Володя, умоляю Вас — добудьте мне эти 100 франков, даже если Бычок пойдет не скоро. Пусть они Вам их дадут, а Вы отправьте, а то наобещают и забудут. Скажите, что крайне и срочно нужно.
МЦ.
Pontaillac
(Charente Infйrienre)
Villa Jacqueline
Meudon, 24-го ноября 1928 г.
Дорогой Володя! Не думайте, что я забыла, что я должна Вам 100 франков — такой долг священен — но по сей день надеялась на 100 франков из «Воли России» за «Бычка», а «Бычка» и в ноябрьском нет — в чем дело? Рукопись сдала — помнится — в июне, — 6 месяцев лёжки — не слишком ли?
Не могли бы Вы узнать у одного из редакторов — в чем дело, хотят ли, нет ли, если хотят — когда (NB! пока не расхотела я!)
Беспокоюсь в данном случае о Вашем гонораре, т. е. своем долге.
Буду очень признательна, если черкнете словечко. — Простите за задержку, сейчас нигде кроме Последних Новостей не печатаюсь, а это — грош: по 20–25 франков в неделю.
МЦ.
3-го января 1929 г.
С Новым Годом, дорогой Володя!
Большая просьба: достаньте мне в «Воле России» моего «Героя труда» (о Брюсове), в каких №№ не знаю, но знаю, что в 1924 г. — в двух нумерахю Еще: «Твоя смерть» (о Рильке) — кажется в феврале — м. б. в марте — 1927 г. (в одной книге).
Мне эти вещи нужны для вечера — 17-го, в Тургеневском обществе, м. б. придете?[528]
Просят читать прозу, — у меня ничего на руках нет. Если Вам некогда просматривать каталог — дайте Гронскому.[529] Ему же сообщите ответ и, по возможности, дайте книги, мне они нужны срочно, устроители торопят для объявлений.
Всего лучшего, простите за беспокойство.
МЦ.
— Как мой Бычок? Корректуры не было. Сережа говорил про какую-то ЦИКОЛОДКУ — конечно: Щ!
Медон, 20-го августа 1929 г.
Милый Володя!
Что сие означает?? Ведь Гончаровой еще 2 печатных листа, а в последнем № «Воли России» никакого «продолжение следует».[530] Куды ж Вы (вы) с ними теперь денетесь?? Или — трюк, чтобы не раздразнивать честного эсеровского читателя? Как бы то ни было—остаток рукописи получите на днях. Я бы советовала целиком в следующую книжку, чтобы не размазывать на 4 № (уже в двух!), но мое дело — написать…
Слонима уже известила, дивлюсь на него: отлично знал, что около 5-ти листов. Напечатано же меньше трех.
Почему мне не дают корректуры? Последнего № еще не просматривала, но в предыдущем зверские опечатки. Очень прошу корректуры хотя бы конца.
Да! Не знаете ли Вы адреса Резини?[531] Если знаете, напишите на записочке, устно Сергей Яковлевич забудет.
Мур болен, а то бы пришли с ним в Кламар.
До свидания! Привет Вашим.
МЦ.
Приписка на полях:
Рукопись сдам на самых днях.
17-го сентября 1929 г.
Милый Володя! Умоляю о корректуре (всего данного, досылаю листки) — чтобы хоть кончить прилично.
Не задержу.
Много поправок, да и печать кое-где слаба, — очень прошу Вас!
У меня, например, ПАРУСкОВ, а напечатают ПАРУСОВ и т. д. и чем далее — тем хуже.
Не задержу.
Привет вашим.
МЦ.
Приписка на полях:
У меня в конце более чем где-либо игра на знаках, а игра — вещь серьезная.
Кор-рек-тỳ-ỳ-ỳрỳ!
29-го марта 1930 г.
Милый Володя, как видите — устраиваю вечер и, увы, очень скоро, т. е. очень спешу с билетами.[532] Сделайте их, по дружбе, в возможно скорый срок и по образцу — прелестных! — прошлогодних.[533] М. б. в виду большего текста придется увеличить формат, — Вам виднее. Не удивляйтесь, что помечен Вадим, еще не успела запросить, но уверена, что не откажет, нынче пишу ему. Сообщите мне, пожалуйста, адрес Поплавского, — еще тоже не оповещен, но тоже уверена. Мне нужно наработать на Сережино лечение.[534]
Очень благодарна буду за возможно скорое выполнение билетной просьбы, — дней так мало, а выбора нет — мой главный козырь Тэффи уезжает в начале мая.
МЦ.
Р. S. Если не трудно отошлите прилагаемое письмо Поплавскому, — не знаю адреса.
_________
Милый Володя! Мне до зарезу нужно 3 экземпляра № Воли России с «Твоя смерть» (проза о Рильке) — по-моему февраль или март 1927 г. Для французского и немецкого перевода. Непременно три. За один готова заплатить.
Медон, 23-го апреля 1930 г.
Милый Володя!
А Вы сможете быть у меня на вечере распорядителем? А то у меня только одно лицо мужского рода, — маловато. Об
