века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, «Полифакт», 1995.
* * * — Пора! для этого огня Стара!
— Любовь — старей меня!
— Пятидесяти январей Гора!
— Любовь — еще старей: Стара, как хвощ, стара, как змей, Старей ливонских янтарей, Всех привиденских кораблей Старей! — камней, старей — морей… Но боль, которая в груди, Старей любви, старей любви. 23 января 1940 Марина Цветаева. Стихотворения. Поэмы. Библиотека Русской Поэзии. Санкт-Петербург, «Респекс», 1996.
* * * Цветок к груди приколот, Кто приколол — не помню. Ненасытим мой голод На грусть, на страсть, на смерть.
Виолончелью, скрипом Дверей и звоном рюмок, И лязгом шпор, и криком Вечерних поездов,
Выстрелом на охоте И бубенцами троек Зовете вы, зовете Нелюбленные мной!
Но есть еще услада: Я жду того, кто первый Поймет меня, как надо И выстрелит в упор. 22 октября 1915 Марина Цветаева. Просто — сердце… Домашняя библиотека поэзии. Москва: Эксмо-Пресс, 1998.
* * * Каждый стих — дитя любви, Нищий незаконнорожденный. Первенец — у колеи На поклон ветрам — положенный.
Сердцу — ад и алтарь, Сердцу — рай и позор. Кто — отец? Может — царь, Может — царь, может — вор. 14 августа 1918 Марина Цветаева. Стихотворения. Поэмы. Библиотека Русской Поэзии. Санкт-Петербург, «Респекс», 1 1000 996.
* * * Емче органа и звонче бубна Молвь — и одна для всех: Ох, когда трудно, и ах, когда чудно, А не дается — эх!
Ах с Эмпиреев и ох вдоль пахот, И повинись, поэт, Что ничего кроме этих ахов, Охов,- у Музы нет.
Наинасыщеннейшая рифма Недр, наинизший тон. Так, перед вспыхнувшей Суламифью Ахнувший Соломон.
Ах: разрывающееся сердце, Слог, на котором мрут. Ах, это занавес — вдруг — разверстый. Ох: ломовой хомут.
Словоискатель, словесный хахаль, Слов неприкрытый кран, Эх, слуханул бы разок — как ахал В ночь половецкий стан!
И пригибался, и зверем прядал… В мхах, в звуковом меху: Ах — да ведь это ж цыганский табор — Весь!- и с луной вверху!
Се жеребец, на аршин ощерясь, Ржет, предвкушая бег. Се, напоровшись на конский череп, Песнь заказал Олег
Пушкину. И — раскалясь в полете В прабогатырских тьмах Неодолимые возгласы плоти: Ох!- эх!- ах! 100 Стихотворений. 100 Русских Поэтов. Владимир Марков. Упражнение в отборе. Centifolia Russica. Antologia. Санкт-Петербург: Алетейя, 1997.
* * *
Б. Пастернаку
Рас-стояние: версты, мили… Нас рас-ставили, рас-садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли.
Рас-стояние: версты, дали… Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это — сплав
Вдохновений и сухожилий… Не рассорили — рассорили, Расслоили…
Стена да ров. Расселили нас, как орлов
Заговорщиков: версты, дали… Не расстроили — растеряли. По трущобам земных широт Рассовали нас, как сирот.
Который уж, ну который — март?! Разбили нас — как колоду карт! 24 марта 1925 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, «Полифакт», 1995.
* * * Откуда такая нежность? Не первые — эти кудри Разглаживаю, и губы Знавала — темней твоих.
Всходили и гасли звёзды (Откуда такая нежность?), Всходили и гасли очи У самых моих очей.
Ещё не такие песни Я слушала ночью тёмной (Откуда такая нежность?) На самой груди певца.
Откуда такая нежность? И что с нею делать, отрок Лукавый, певец захожий, С ресницами — нет длинней? 1916 Русская и советская поэзия для студентов-иностранцев. А.К.Демидова, И.А. Рудакова. Москва: «Русский язык», 1981.
СТИХИ К ПУШКИНУ 1
Бич жандармов, бог студентов, Желчь мужей, услада жен Пушкин — в роли монумента? Гостя каменного — он,
Скалозубый, нагловзорый Пушкин — в роли Командора?
Критик — ноя, нытик — вторя: — Где же пушкинское (взрыд) Чувство меры? Чувство моря Позабыли — о гранит
Бьющегося? Тот, соленый Пушкин — в роли лексикона?
Две ноги свои — погреться Вытянувший — и на стол Вспрыгнувший при Самодержце Африканский самовол
Наших прадедов умора Пушкин — в роли гувернера?
Черного не перекрасить В белого — неисправим! Недурен российский классик, Небо Африки — своим
Звавший, невское — проклятым! Пушкин — в роли русопята?
К пушкинскому юбилею Тоже речь произнесем: Всех румяней и смуглее До сих пор на свете всем,
Всех живучей и живее! Пушкин — в роли мавзолея?
Уши лопнули от вопля: — Перед Пушкиным во фрунт! А куда девали пекло Губ, куда девали — бунт
Пушкинский, уст окаянство? Пушкин — в меру пушкиньянца!
Что вы делаете, карлы, Этот — голубей олив Самый вольный, самый крайний Лоб — навеки заклеймив
Низостию двуединой Золота и середины.
Пушкин — тога, Пушкин — схима, Пушкин — мера, Пушкин — грань.. Пушкин, Пушкин, Пушкин — имя Благородное — как брань
Площадную — попугаи. Пушкин? Очень испугали! 25 июня 1931, Мёдон Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-М 1000 осква, «Полифакт», 1995.
СТРАНА С фонарем обшарьте Весь подлунный свет! Той страны — на карте Нет, в пространстве — нет.
Выпита как с блюдца,Донышко блестит. Можно ли вернуться В дом, который — срыт?
Заново родися В новую страну! Ну-ка, воротися На спину коню
Сбросившему! Кости Целы-то хотя? Эдакому гостю Булочник ломтя
Ломаного, плотник Гроба не продаст! …Той ее — несчетных Верст, небесных царств,
Той, где на монетах Молодость моя Той России — нету. — Как и той меня. Конец июня 1931, Мёдон Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, «Полифакт», 1995.
* * * Как правая и левая рука Твоя душа моей душе близка.
Мы смежны, блаженно и тепло, Как правое и левое крыло.
Но вихрь встаёт — и бездна пролегла От правого — до левого крыла! 10 июля 1918 Москва: Художественная литература, 1977. Библиотека всемирной литературы. Серия третья. Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм.
ДИКАЯ ВОЛЯ Я люблю такие игры, Где надменны все и злы. Чтоб врагами были тигры И орлы!
Чтобы пел надменный голос: «Гибель здесь, а там тюрьма!» Чтобы ночь со мной боролась, Ночь сама!
Я несусь,- за мною пасти, Я смеюсь — в руках аркан… Чтобы рвал меня на части Ураган!
Чтобы все враги — герои! Чтоб войной кончался пир! Чтобы в мире было двое: Я и мир! Русская поэзия серебряного века. 1890-1917. Антология. Ред. М.Гаспаров, И.Корецкая и др. Москва: Наука, 1993.
ПЛОХОЕ ОПРАВДАНЬЕ Как влюбленность старо, как любовь забываемо-ново: Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм. О мучительный стыд за вечернее лишнее слово! О тоска по утрам!
Утонула в заре голубая, как месяц, трирема, О прощании с нею пусть лучше не пишет перо! Утро в жалкий пустырь превращает наш сад из Эдема… Как влюбленность — старо!
Только ночью душе посылаются знаки оттуда, Оттого все ночное, как книгу, от всех береги! Никому не шепни, просыпаясь , про нежное чудо: Свет и чудо — враги!
Твой восторженный бред, светом розовых люстр золоченный, Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет! Будет утром — мудрец. Будет утром- холодный ученый Тот, кто ночью — поэт.
Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню? Только утро виню я, прошедшему вздох посылая, Только утро виню! 1909-1910 Он и Она
ДЕКАБРЬ И ЯНВАРЬ В декабре на заре было счастье, Длилось — миг. Настоящее, первое счастье Не из книг!
В январе на заре было горе, Длилось — час. Настоящее, горькое горе В первый раз! Марина Цветаева. Просто — сердце… Домашняя библиотека поэзии. Москва: Эксмо-Пресс, 1998.
* * * Вскрыла жилы: неостановимо, Невосстановимо хлещет жизнь. Подставляйте миски и тарелки! Всякая тарелка будет — мелкой, Миска — плоской.
Через край — и мимо В землю черную, питать тростник. Невозвратно, неостановимо, Невосстановимо хлещет стих. 6 января 1934 Марина Цветаева. Просто — сердце… Домашняя библиотека поэзии. Москва: Эксмо-Пресс, 1998.
* * *
«Я стол накрыл на шестерых…» *
Всё повторяю первый стих И всё переправляю слово: — «Я стол накрыл на шестерых»… Ты одного забыл — седьмого.
Невесело вам вшестером. На лицах — дождевые струи… Как мог ты за таким столом Седьмого позабыть — седьмую…
Неве f0c село твоим гостям, Бездействует графин хрустальный. Печально — им, печален — сам, Непозванная — всех печальней.
Невесело и несветло. Ах! не едите и не пьете. — Как мог ты позабыть число? Как мог ты ошибиться в счете?
Как мог, как смел ты не понять, Что шестеро (два брата, третий Ты сам — с женой, отец и мать) Есть семеро — раз я на свете!
Ты стол накрыл на шестерых, Но шестерыми мир не вымер. Чем пугалом среди живых Быть призраком хочу — с твоими,
(Своими)…
Робкая как вор, О — ни души не задевая!За непоставленный прибор Сажусь незваная, седьмая.
Раз!- опрокинула стакан! И всё. что жаждало пролиться,Вся соль из глаз, вся кровь из ран Со скатерти — на половицы.
И — гроба нет! Разлуки — нет! Стол расколдован, дом разбужен. Как смерть — на свадебный обед, Я — жизнь, пришедшая на ужин.
…Никто: не брат. не сын, не муж, Не друг — и всё же укоряю: — Ты, стол накрывший на шесть — душ, Меня не посадивший — с краю.
* Первая строка стихотворения А.Тарковского 6 марта 1941 Марина Цветаева. Просто — сердце… Домашняя библиотека поэзии. Москва: Эксмо-Пресс, 1998.
* * * Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья. Я родилась.
Спорили сотни Колоколов. День был субботний: Иоанн Богослов.
Мне и доныне Хочется грызть Жаркой рябины Горькую кисть. 16 августа 1916 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, «Полифакт», 1995.
* * * Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я — поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти, В святилище, где сон и фимиам, Моим стихам о юности и смерти, — Нечитанным стихам!
Разбросанным в пыли по магазинам (Где их никто не брал и не берет!), Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед. Май 1913, Коктебель Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, «Полифакт», 1995.
1
Дно — оврага. Ночь — корягой Шарящая. Встряски хвой.
Клятв — не надо. Ляг — и лягу. Ты бродягой стал со мной.
С койки затхлой Ночь по каплям Пить — закашляешься. Всласть
Пей! Без пятен Мрак! Бесплатен Бог: как к пропасти припасть.
(Час — который?) Ночь — сквозь штору Знать — немного знать. Узнай
Ночь — как воры, Ночь — как горы. (Каждая из нас — Синай
Ночью…)
10 сентября 1923
2
Никогда не узнаешь, что жгу, что трачу — Сердец перебой На груди твоей нежной, пустой, горячей, Гордец дорогой.
Никогда не узнаешь, каких не-наших Бурь — следы сцеловал! Не гора, не овраг, не стена, не насыпь: Души перевал.
О, не вслушивайся! Болевого бреда Ртуть… Ручьевая речь… Прав, что слепо берешь. От такой победы Руки могут — от плеч!
О, не вглядывайся! Под листвой
