людей постепенно освободились от горя и засияли радостью. Все земные создания исполнились юности и красоты. Мужчины и женщины
чувствовали необъяснимое счастье и проявляли качества добродетели. Повсюду воцарились мир и дружелюбие. Счастливые улыбки озаряли лица людей.
В конце Двапара-юги, которая полностью устраняет недостатки и сомнения, наступило благодатное время на восьмой день убывающей луны в месяц Бхадра. В этот час Рохини-накшатры в небе взошла луна в благоприятном расположении звезд под названием Аюшман, чтобы дать прибежище праведникам. Как живое существо появляется из лона матери, а луна на восточном горизонте, так Йогешвара, Шри Кришна, воплощение духовного блаженства, явился посреди великого празднества. Как луна появляется на востоке, подобно прекрасной невесте, так Кришна явил сладостные игры Своего явления в этом мире из любви и сострадания к падшим душам.
Благодаря духовному подвижничеству в прошлых жизнях Васудева и Деваки удостоились милости на мгновение вкусить счастье родительской любви к Господу Кришне, когда Он явился перед ними в Своем облике Васудевы. Затем из страха перед Камсой Васудева перенес Васудеву-Кришну в Гокулу. Там Верховный Господь явил Себя в образе Говинды перед Нандой и Яшодой, Своими вечными родителями, которые с незапамятных времен одаривают Его сладчайшей родительской любовью.
Руки и стопы Кришны отмечены четырьмя символами Вишну (раковиной, диском, палицей и лотосом). Флейта, цветочная гирлянда и камень Каустубха, хотя находятся в Нем, все же не проявлены. Из страха перед Камсой Васудева решил отправить всех своих жен, кроме Деваки, в Гокулу. Он послал Рохини в дом царя Враджа Нанды. По сладкой воле Господа Йогамайя переместила седьмого ребенка Деваки (Балараму) в лоно Рохини. Поэтому Баларама родился в доме царя Враджа Нанды перед явлением Кришны.
Господь Хари, суть всего блаженства, явился в доме Нанды Махараджи, царя Вриндавана, по трем причинам: одарить преданным служением самоудовлетворенных мудрецов, доставить
Своими играми удовольствие преданным и освободить Землю от бремени засилья демонов. Во время Своего божественного рождения Кришна проявил непостижимые энергии в Своем теле, исполненном вечности, знания и блаженства. Все присутствующие во время Его рождения ликовали, созерцая облик Господа, что был подобен лиане красоты. Яшоду можно было сравнить с озером духовного восторга, в котором расцвел сияющий голубой лотос вечного блаженства. Ни ветер, ни пчелы не могли насладиться благоуханием этого нерожденного лотоса, к которому никогда не прикасались волны гун материальной природы. Даже Брахма не мог увидеть его, что говорить об обычных смертных.
Когда Яшода и ее родственницы забылись глубоким сном в родильной комнате, Хари громко заплакал, как плачут новорожденные. Его плач звучал подобно махавакья-омкаре, возвещая о начале Его благоприятных игр. Омкара — трансцендентный звук, некогда изошедший из уст Господа Брахмы. Из-за сладкозвучного плача Кришны женщины Вриндавана очнулись ото сна и кинулись к Господу, желая увидеть Его. Нежным маслом своей неподражаемой любви, которое затопляло их, они смазали Его тело, естественно источающее аромат мускуса. Затем женщины омыли Кришну в сладкой амброзии. В образе младенца Господь сиял чистотой и очарованием. Потом они умастили Его тело благоуханной сандаловой пастой. Божество, покровительствующее домашнему очагу, послало цветок чампака, напоминающий пламя светильника, в родильную комнату, чтобы предложить его Кришне, украшению трех миров. Силой Своих рук, нежных, как молоденькие листочки, Кришна заставил все лампы в родильной комнате светиться, подобно гирляндам из бутонов лотоса.
Женщины Вриндавана с умилением смотрели на маленького Кришну, как на распустившийся цветок, сотворенный из лучезарных сапфиров, или как на нежный распустившийся листик тамалового дерева. Кришна был похож на дождевое облако с мускусной тилакой богини удачи трех миров. Его глаза умащал нектар высочайшей благоприятности. Его присутствие озарило родильную комнату счастливой удачей. Хотя Кришна был всего лишь младенцем, красивые локоны обрамляли Его обаятельное личико. Чтобы скрыть божественные знаки на Своих ладонях (знаки стрекала, рыбы, раковины и др.), Господь сложил Свои пальчики и лотосоподобные ладони вместе. Кришна лежал на спине с закрытыми глазами.
Яшода проснулась от радостных восклицаний и бормотаний старших гопи. Склонившись над кроватью, она любовалась своим чудным сыном. Но, увидев себя, отражающуюся в теле Кришны, она приняла собственное отражение за незнакомую женщину. Посчитав, что какая-то ведьма или колдунья приняла ее облик, чтобы похитить Кришну, Яшода смутилась и вскричала: «Прочь! Прочь отсюда!» и тут же взмолилась Нрисимхадеву о защите своего малыша. Из глаз Яшоды, любующихся нежным личиком Кришны, закапали слезы любви, словно она предлагала Кришне жемчужные ожерелья.
Яшоде казалось, что тело Кришны — это холм темно-синего мускуса и что оно мягче, чем масло, взбитое в океане молока. Переполненное нектаром прелестное тело Кришны напоминало молочную пену, но из-за голубоватого цвета оно казалось пеной мускусного сока. Восхищаясь своим нежным крохотным малышом, Яшода тревожилась о Его безопасности и опасалась, что даже незначительное прикосновение может повредить Его нежному телу.
Яшодарани склонилась над кроваткой сына, и молоко, капающее из ее груди, омыло ее милого Кришну. Старшие гопи показали Яшоде, как ласкать дитя на своих коленях и как нежно проталкивать сосок ее груди Ему в рот, чтобы накормить Его. Под давлением любви Яшоды само блаженство лилось из ее груди струйкой молока. Когда молоко иногда выливалось из бимбоподобных уст Кришны Ему на щеки, Яшода вытирала Его личико кончиком сари.
Накормив Кришну, Яшода с нескрываемым изумлением глядела на Него. Ей казалось, что тело ее малыша было сотворено из сверкающих сапфиров. Его губы казались ей красными плодами бимба, а ручки и стопы — рубинами, искусно выточенными ювелиром. Ноготки Кришны лучились, словно драгоценные камушки. Поэтому Яшоде казалось, что ее милое дитя было полностью сотворено из драгоценностей. Затем ей показалось, что Его естественно алые губы — это цветы бандхука, Его ручки и стопы — цветы джава, а ноготки — цветы маллика.
Яшода думала:
— Поразительно, все тело моего малыша точно соткано из голубых лотосов! И странное ощущение, будто Он не принадлежит мне.
Во время этих мыслей изумленная Яшода застыла, словно в оцепенении.
Чудные завитки волосков на правой стороне груди Кришны напоминали нежные стебельки лотоса. Заметив знак Шриватса на Его груди, Яшода приняла его за остатки ее грудного молока и попыталась, но безуспешно, удалить эти «молочные пятнышки» краем своей одежды. Крайне удивленная, Яшода посчитала, что, должно быть, это признак великой личности. Пока она всматривалась в знак Лакшми (Шриватса, золотистые волоски) на левой стороне груди Кришны, ей померещилось, будто маленькая золотая птичка свила гнездышко среди листьев дерева тамала, или это была прожилка молнии на грозовом облаке или золотая паутинка на лазурном сапфире. Нежные, подобные листикам ручки и стопы Кришны излучали розовое сияние, словно восходящее солнце, и напоминали гроздья цветущих лотосов в потоках Ямуны.
Иногда Яшоде темные локоны ее малыша казались роем шмелей, кружащим вокруг личика Кришны. Опьяненные от излишне выпитого нектара, пчелы метались в воздухе. Густые черные локоны Кришны повергали в стыд ночную тьму. Его большие глаза казались двумя бутонами голубых лотосов. Его
щеки напоминали два больших пузыря, плавающих в озере расплавленных сапфиров. Привлекательные уши Кришны походили на два молоденьких листочка, распустившихся на голубой лиане. Кончик темного носа Кришны казался миловидной почкой, а Его ноздри — воздушными пузырьками в водах Ямуны, дочери бога Солнца. Его губы напоминали бутоны цветов теджава, а подбородок — наливное яблочко.
Упиваясь сладостью божественной красоты своего сына, Яшода, утолив жажду своих глаз, потонула в океане блаженства.
Старшие женщины Враджа поздравили Нанду, царя Вриндавана:
— Какое счастье, о удачливый! У тебя родился сын!
Прежде Нанду Махараджу снедала глубокая печаль, что долгое время у него не было сына. И оттого его сердце уподобилось пересохшему озеру в жаркое лето. Но когда слуха Махараджи Нанды коснулась благая весть о рождении сына, он возликовал от счастья, и высохшее озеро его сердца тут же до краев наполнил внезапный ливень нектара. Благозвучный голос Кришны устранил всю его печаль. Теперь Нанда омывался в потоках дождя блаженства, плавая в океане нектара, и чувствовал объятия радостных волн небесной Ганги. Сгорая от нетерпения поскорее увидеть своего новорожденного сына, Нанда трепетал всем телом, захлестнутый приливом экстаза, пока стоял у дверей родильной комнаты. Поскольку Нанда, царь Вриндавана, накопил горы благочестия, казалось, что само олицетворенное благочестие трясет его в своих объятиях.
Стоя позади в великом волнении, Йогамайя побудила Нанду Махараджу войти в родильную комнату. И Нанда вбежал туда, сгорая от нетерпения увидеть своего долгожданного сына, средоточие всего блаженства. Казалось, что все самое благоприятное со всех трех миров сейчас воплотилось в Кришне, изначальной причине всего сущего. Нанда не мог оторвать взгляда от своего сына и налюбоваться Им. Каджала вокруг глаз Кришны казалась линиями на черной лиане красоты. Само воплощение
удачи Нанды, Шри Кришна, был подобен прекраснейшему цветку в саду деревьев желаний.
Царицу Вриндавана можно сравнить с цветком апараджита, а ее сына, бесценную жемчужину Упанишад, — с плодом лианы желаний. Любуясь своим славным малышом, удачливый Нанда чувствовал себя на вершине блаженства и считал, что достиг исполнения всех своих желаний. Увидев источник счастья, Нанда тонул в бездонном океане радости. Он стоял неподвижно в оцепенении; волоски на его теле поднялись от экстаза, а из глаз струились слезы. Нанда Махараджа казался каменным изваянием или изображением на картине. Какое-то время он оставался в этом полубессознательном состоянии, словно спящий человек, который вот-вот проснется.
Упананда, Сунанда и другие родственники испытывали несказанную радость, наблюдая, как лучшие из брахманов проводят обряд очищения новорожденного Кришны. Чтобы обеспечить своему сыну благополучие, Нанда Махараджа пожертвовал каждому брахману новорожденных телят, превратив их дома в обитель коров сурабхи. Подаренные им коровы имели покрытые золотом и серебром рога и копыта, а на шеях у них висели драгоценные ожерелья. В дополнение враджапати Нанда наполнил дворы их домов горами золота, жемчуга и кунжута. Пока Нанда щедро раздавал милостыню, камадхену, камни чинтамани и деревья желаний лишились своих волшебных свойств. Даже океан, неиссякаемый источник жемчуга и драгоценных камней, казалось, истощился, а богиня процветания, обитель лотосов, держала в руке лишь один лотос.
Благоприятная весть о явлении Кришны разнеслись повсюду благодаря людской молве. Радость безудержно плясала в сердце Нанды, его братьев Упананды, Сунанды и других гопов. Пастухи принесли множество превосходных продуктов: молоко, йогурт, масло, а также мягкий и твердый сыры в инкрустированных драгоценностями горшках. Горшки были привязаны к концам бамбуковых шестов джутовыми ремешками и покоились на их плечах. В убранстве драгоценных украшений гопы являли редкостную красоту. Облаченные в роскошные желтые одежды, затмевающие блеск молний, они в своих лотосных руках держали посохи с рукоятками из золота и драгоценных камней.
Как безбрежный океан гонит огромные волны, так рождение Кришны волнами блаженства затопило жителей Враджа. Гопы и гопи праздновали торжество великого счастья, вкушая йогурт, масло, молоко
