одновременное повторение известных явлений, сопровождаемое убеждением в регулярности их повторения, позволяющим нашему уму обнять общий метод всей серии явлений.
Следующий вопрос, требующий рассмотрения, состоит в выяснении значения всеобщности закона. Вселенная представляет собою ту часть бытия, которая охарактеризована санскритскими психологами термином дэша-каланимитта, или тем, что в европейской психологии соответствует понятию времени, пространства и причинности. Она является лишь частью бесконечного бытия, заключенною в определенную форму, состоящую из пространства, времени и причинности. Из этого само собой вытекает, что закон возможен только в пределах этой условной Вселенной; за пределами ее не может быть никакого закона. Под Вселенной мы подразумеваем только часть бытия, ограниченную нашим умом: действию закона подвержен лишь мир чувств, который мы можем видеть, ощущать, трогать. слышать, воспринимать разумом, рисовать себе воображением; но за пределами его бытие не может быть подчинено закону, потому что причинность не простирается за границы мира, созданного нашим разумом. Все, переступающее границы нашего мышления и наших чувств, не связано с законом причинности ввиду того, что в области, находящейся за пределами чувств, нет умственной ассоциации явлений, а без таковой ассоциации не может быть и причинности. Бытие, или существование, повинуется закону причинности и подпадает под власть закона только тогда, когда оно облекается в наименование и в форму ввиду того, что всякий закон сутью своей коренится в причинности. Поэтому свободной воли не может быть. Сами эти слова являются противоречием, потому что волю мы знаем, а все, что мы знаем, находится во Вселенной: все же, находящееся во Вселенной, обусловливается пространством, временем и причинностью. Все, что мы знаем или можем узнать, должно быть подчинено причинности, а то, что повинуется закону причинности, не может быть свободным. Оно подвергается влиянию других факторов и становится, в свою очередь, причиной. Но все, не бывшее сначала волей, но преобразившееся в волю при падении в форму пространства и времени, свободно: и, когда эта воля сбросит с себя форму пространства, времени и причинности, она будет снова свободной. Из свободы она приходит и обращается в рабство, но, сбросив рабство, она снова получает свободу.
Возникал и вопрос о том, откуда этот мир, в ком он покоится и куда идет? На это был дан ответ, что из свободы он исходит, покоится в рабстве и к свободе возвращается. Следовательно, говоря, что человек есть не что иное, как то бесконечное существо, которое проявляется в мире, мы подразумеваем, что только очень малая часть этого существа становится человеком: видимое тело и ум составляют только одну частицу целого, только крошечную пылинку этого беспредельного существа. Вся Вселенная – лишь маленькая частица бесконечного существа; и все наши законы, наше рабство, наши радости и горести, счастье и надежды заключены лишь в эту небольшую Вселенную; всякий прогресс и всякий упадок содержатся в ее тесных рамках. Из этого ясно, сколь ребячески неразумно ожидать продолжения Вселенной – создания наших умов – и восхождения на небо, которое должно быть лишь повторением знакомого нам мира! Вы сами понимаете, что невозможно и неразумно желать, чтобы все безграничное бытие приспособилось к ограниченному и конечному бытию, известному нам. Когда человек просит того же самого, что он имеет теперь, или, как я иногда выражаюсь, когда он жаждет удобной религии, можно с уверенностью сказать, что он настолько выродился умственно, что не может представить себя пребывающим в состоянии более высоком, чем то, в котором он находится в настоящее время: он отождествляет себя только с окружающими его мелкими условиями и дальше их ничего не видит. Он забыл свою беспредельную природу, и его мысль вращается в рамках мелких радостей, мелких горестей и минутных сердечных треволнений. Он принимает конечное за бесконечное и к тому же не хочет расстаться с этим безумием. Он отчаянно цепляется за Тришну, за жажду жизни, за то, что буддисты называют Танха и Трисса. Может быть, есть миллионы видов счастья, и существ, и законов, и прогресса, и причинности, действующих вне известной нам Вселенной, и все же это включает лишь одну частицу нашей необъятной природы.
Чтобы приобрести свободу, мы должны переступить границы нашей Вселенной: во Вселенной свободы найти нельзя. Совершенное равновесие – или то, что христиане называют миром, превосходящим всякое представление о нем, – не может быть обретено в нашей Вселенной, ни на небе, ни в каком ином месте, доступном нашему уму и нашей мысли, чувствам или воображению. Никакое подобное место не может нам дать этой свободы, потому что оно находилось бы в границах Вселенной, а Вселенная обусловлена пространством, временем и причинностью. На нашей земле могут быть места, где наслаждения ярче, но и они должны находиться в пределах Вселенной и, следовательно, должны быть под властью закона. Итак, нам надо переступить эти границы, и истинная религия начинается там, где кончается наш крошечный мир. Там заканчиваются мелкие радости и знание вещей и начинается реальность. Пока мы ‘не расстанемся с жаждой жизни, с сильной привязанностью к нашему преходящему, условному существованию, мы не можем надеяться хотя бы мимолетно узреть эту безграничную свободу. Следовательно, само собой разумеется, что есть один только путь к достижению свободы, являющийся целью всех благороднейших стремлений человечества, а именно путь отречения от этой мелкой жизни, от этой мелкой Вселенной, от земли, от неба, от тела, от ума, от всего, что ограничено и условно. Если мы откажемся от пристрастия к нашей чувственной Вселенной или к нашему уму, мы немедленно же станем свободны. Единственное средство освободиться от рабства состоит в том, чтобы перешагнуть пределы закона и очутиться по ту сторону закона, по ту сторону причинности.
Но отказаться от пристрастия ко Вселенной чрезвычайно трудно: не многие этого достигают. В индийских книгах упоминается о двух путях к достижению свободы. Один из них называется нэти, нэти (не то, не то), другой – ити (это); первый – отрицательный путь: второй – положительный. Отрицательный путь – наиболее трудный. Он доступен лишь людям очень высокого, исключительного ума и исполинской воли, которые твердо стоят и только повторяют: «Нет, этого я не хочу», и ум, и тело повинуются их воле, и они достигают цели. Но такие люди очень редки. Громадное большинство людей выбирают положительный путь, – путь, ведущий через гущу мира и пользующийся самими узами, чтобы ими же их расторгнуть. Это тоже своего рода отречение; только оно осуществляется медленно и постепенно, путем познания явлений, наслаждения ими, путем приобретения опыта и изучения природы вещей до тех пор, пока ум наконец всех их не отвергнет и не отрешится от них. Первый путь отрешения связан с рассуждением, второй с трудом и опытом. Первый путь
– путь Джнана-Йоги и характеризуется отказом от всякой работы, второй путь – путь Карма-Йоги, и тут работа никогда не прекращается. Каждый человек должен работать во Вселенной. Только те, которые совершенно удовлетворены своей близостью с высшим «Я», чей ум не выходит из «Я», для которых все сосредоточено в «Я», – те только не работают. Все остальные должны работать. Поток, устремляясь ниже и попадая в углубление, образует водоворот: покружившись в нем некоторое время, он вновь свободно вытекает и беспрепятственно продолжает свой бег. Каждая человеческая жизнь подобна такому потоку. Она попадает в водоворот, кружится в этом мире пространства, времени и причинности и снова вырывается из него, возвращаясь к прежней свободе. Так поступает весь мир. Независимо от того, знаем ли мы это или нет, сознательны ли мы или бессознательны, мы все работаем с целью стряхнуть с себя сновидения этой жизни. Цель жизненного опыта на земле – дать возможность человеку выйти из этого водоворота.
Что такое Карма-Йога? Это – познание тайны труда. Мы видим, что весь мир работает. Для чего? Для свободы, для спасения; все, начиная с атома и кончая высшим существом, работают для той же цели – для свободы ума, тела, духа. Все неустанно стремится к свободе и убегает от рабства. Солнце, Луна, Земля, планеты стараются вырваться из рабства. Центробежные и центростремительные силы природы типичны для нашей Вселенной. Вместо того, чтобы кружиться во Вселенной и после долгой отсрочки и многих уроков познать вещи сами в себе, мы познаем в Карма-Йоге тайну труда, метод работы, организаторскую ее силу. Если мы не будем знать, как пользоваться энергией, мы рискуем напрасно потратить большое количество сил. Карма-Йога создает науку о труде и учит нас, как лучше использовать всякую совершающуюся в мире работу. Труд неизбежен. Так должно быть, но мы должны работать для высшей цели. Карма-Йога заставляет нас признать, что мир наш – это явление пяти минут; что это нечто, через что мы должны пройти; что свобода – не в этом мире и что ее можно обрести лишь за пределами мира. Для этого, чтобы найти дорогу и освободиться от оков мира, Мы должны сперва постепенно и крепко опутывать ими себя. Иногда встречаются исключительные люди, о которых я только что говорил, а именно те, которые могут стать в стороне и отринуть мир подобно тому, как змея сбрасывает свою шкуру, а затем отползает в сторону и смотрит на нее; но остальная часть человечества должна медленно проделать всю работу мира. Карма-Йога указывает процесс этой работы, ее тайну и метод, при помощи которого можно пройти этот путь наиболее плодотворно.
Что же говорит Карма-Йога? «Трудитесь неустанно, но отрешитесь от всякой привязанности к труду. Не отождествляйте себя ни с чем вне вас. Держите ваш ум свободным. Все, что вы видите, – горести и несчастья – есть только необходимые условия жизни мира: бедность, богатство и радость всегда мимолетны; они вовсе не принадлежат истинной нашей природе. Природа наша недоступна ни страданию, ни горю, ни предметам чувств, ни воображению: и все же мы должны продолжать трудиться. Страдание порождается пристрастием, а не трудом». Коль скоро мы отождествляем себя с нашей работой, мы чувствуем себя несчастными: если же мы не отождествляем себя с нею, мы и не страдаем. Если сгорает прекрасная картина, принадлежащая другому, человек обыкновенно не страдает: если же собственная его картина сгорает, каким он себя чувствует несчастным! Почему? Обе картины были прекрасны: они, может быть, были копиями одного и того же оригинала, но в одном случае горе гораздо острее, чем в другом, потому что в одном случае он отождествил себя с картиной, в другом же случае он этого не сделал. Это «Я» и «мое» и является причиной несчастья. Чувство собственности порождает эгоизм, а эгоизм порождает страдание. Каждый эгоистический акт и
