В. Вильгельм Генрих Ваккенродер и романтический культ Рафаэля // Михайлов А. В. Языки культуры: Учебное пособие по культурологии. М., 1997. С. 655—682). Интересно, что Кюхельбекер, опублико¬вавший в 1824 г. свое письмо о посещении в ноябре 1820 г. Дрезденской галереи и впечатлении от «Сикстинской Мадонны» (Мнемозина. 1824. Ч. 1. С. 61—110), сде¬лал следующее примечание: «Прекрасно описано у Тика (Phantasien) явление во сне Божией Матери Рафаэлю…»

В библиотеке Жуковского имеется русский перевод сочинения Ваккенродера: Об искусстве и художниках. Размышления отшельника, любителя изящного, из¬данные Л. Тиком. М., 1826 (см.: Описание. № 34).

3 Имеется в виду эстамп с картины Рафаэля немецкого гравера и художника Иоганна Фридриха Вильгельма Мюллера. Показательно, что, оценивая статью Жу-ковского, Вяземский сравнил ее именно с гравюрой Мюллера: «Нет сомнения, что сей список, хотя не буквальный, передает творение Рафаэля вернее эстампа Мил-лерова» (Вяземский. Т. 1. С. 260—261).

4 Отрывок из стихотворения Жуковского «Лалла Рук», написанного раньше, в январе 1821 г. Об истории его создания и романтической философии, отразившей¬ся в нем, поэт подробно говорит в письме к А. И. Тургеневу от 6—19 февраля это¬го же года. К письму были приложены «Лалла Рук» и «Явление поэзии в виде Лал¬ла Рук». Эти же мысли он развивает в другом письме к А. И. Тургеневу, от 8—21 февраля 1821 г. (см.: Гофман. С. 153—159). В этих письмах, излагая «la philosophie de Lalla Rookh», Жуковский, в частности, пишет: «Эта прощальная и навсегда оста¬ющаяся звезда в нашем небе есть знак того, что прекрасное было в нашей жизни, и вместе того, что оно не к нашей жизни принадлежит» (Там же. С. 156). История создания этого стихотворения неразрывно связана с отношением Жуковского к ве¬ликой княгине Александре Федоровне, адресату письма.

5 Романтический образ покрывала, занавеса, скрывающего от глаз художника тайны бытия и приоткрывающегося только в минуты прозрения, — один из наи¬более устойчивых в творчестве Жуковского 1820-х гг. Его поэтическое воплощение можно найти в таких произведениях Жуковского, как «На кончину Ея Величества, королевы Виртембергской», «Лалла Рук», «Привидение», «Таинственный посети¬тель» и др.

6 Жуковский здесь опирается на действительный факт душевной болезни И.-Ф.-В. Мюллера, явившейся следствием напряженной его работы над гравюрой с «Сикстинской Мадонны» (см. примеч. 3). Стремясь достигнуть полного совершен¬ства, художник занимался ею до конца жизни, что и подорвало его силы.

А. Янушкевич

(Обзор русской литературы за 1823 год)

(С. 345)

Автограф (РНБ. Оп. 1.№26. Л. 101—112) — черновой, без заглавия и даты. При жизни Жуковского не печаталось.

Впервые: БЖ. Ч. 1. С. 44—48. Публикация А. С. Янушкевича. Ср.: Эстетика и критика. С. 311—317.

Печатается по тексту первой публикации. Датируется: начало 1824 г.

На существование в архиве Жуковского «заметок о книгах, вышедших в 1823 году», указал еще в 1887 г. И. А. Бычков (см.: Бумаги Жуковского. С. 64). Ру¬копись состоит из двух частей. Первая — черновые записи, без заглавия, подписи и даты. Эти наброски конспективны и отражают процесс развития мысли поэта. Вот как выглядит один из их вариантов: «Малое богатство произведений прошло¬го года. Изъяснение словесного богатства. Что такое наша литература? Сочинения, переводы, журналы. Чтение еще не сделалось необходимостью, а только роскошь. Впрочем, жадность к некоторым. Карамзин. Крылов. Пушкин. Теперь кто пишет. «Полярная звезда». О переводах; вредное влияние на язык. Недостаток еще слога философского и ученого. Термины ученые. Вот книги» (л. 111).

По существу, эти черновые наброски — развернутый план, перерастающий в анализ книжной и частично журнальной продукции 1823 г. Отталкиваясь от этих мыслей, во второй, перебеленной части, Жуковский создает не просто «заметки о книгах», но своеобразный обзор русской литературы за 1823 г. Он строит его не как аннотированное перечисление произведений года, но пытается дать свою оценку того или иного произведения, исходя из определенных эстетических критериев, намеченных в черновых записях и развитых в перебеленном варианте. «Заметки о книгах» перерастают в рассуждения о ходе и тенденциях современной литерату¬ры. В центре внимания автора обзора такие важные проблемы литературного про¬цесса, как проблема прозы, вопросы перевода, просветительской миссии литерату¬ры, размышления о новом направлении в литературе.

Время окончания этого «Обзора» — 1824 г. Прямая перекличка некоторых мыслей и оценок со «Взглядом на русскую словесность в течение 1823 года» А. Бес¬тужева, напечатанным в «Полярной звезде на 1824 год», не случайна. Обзор Жу¬ковского был закончен уже после выхода этого номера альманаха, о чем свиде¬тельствует упоминание статьи Н. Бестужева «О удовольствиях на море», опубли¬кованной именно здесь. Несмотря на это, «Обзор» Жуковского представляет собой вполне оригинальное критическое выступление.

О назначении этого «Обзора» И. А. Бычков писал следующее: «…заметки эти были представлены одной из особ императорского дома (судя по фразам: «об¬ратили внимание В. В.» или «известие В. И. В.»)» (Бумаги Жуковского. С. 64). Действительно, в тексте «Обзора» есть подобные фразы, и, по всей вероятности, Жуковский хотел познакомить кого-либо из высокопоставленных лиц с состояни¬ем русской литературы. Тем показательнее не просто упоминание, но и высокая оценка Жуковским таланта ссыльных поэтов — Пушкина и Баратынского. По су¬ществу, эта часть «Обзора» выглядит как очередное ходатайство Жуковского за гонимых поэтов. Видимо, надеждой на материальную помощь со стороны двора проникнута и обширная часть «Обзора», посвященная трагической судьбе «слеп¬ца Козлова».

Несомненна связь данного «Обзора» с «Конспектом по истории русской лите-ратуры», созданным в конце 1826-го — начале 1827 г. Некоторые мысли, оценки почти дословно перенесены в него, что подчеркивает устойчивость интереса Жу-ковского к проблемам развития русской литературы, намечает определенные кри¬терии отношения к ней.

«Обзор русской литературы за 1823 год» — свидетельство органической связи первого русского романтика с живым литературным процессом 1820-х гг., его кри-тического чутья.

1 Ко времени написания «Обзора» появились лишь два очерка Корнилови-ча из времен Петра I: «Петр Первый в Заандаме» и «О первых балах в России». См. указатель сочинений А. О. Корниловича (Сост. Б. Б. Кафенгауз и А. Г. Грумм-Гржимайло) в кн.: Корнилович А. О. Сочинения и письма. М.; Л., 1957. С. 514—516.

Об интересе самого Жуковского к сочинениям Корниловича говорит наличие некоторых из них в его библиотеке (см.: Описание. № 179—181).

2 Речь идет об очерке Николая Бестужева «Об удовольствиях на море» (ПЗ. 1824. С. 398—409).

3 Эта характеристика пушкинского дарования дополняется многими другими, содержащимися в письмах Жуковского 1824 г.: «Ты создан попасть в боги — впе-ред!..», «Быть Сверчку орлом и долететь ему до солнца», «Ты имеешь не дарование, а гений…», «Ты рожден быть великим поэтом; будь же этого достоин», «По дан¬ному мне полномочию предлагаю тебе первое место на русском Парнасе…» — так в июне-ноябре этого года Жуковский благословляет и поддерживает ссыльного Пушкина, неизменно веря в огромные духовные силы и поэтический гений своего «милого брата по Аполлону» (СС 2. Т. 3. С. 447—449).

4 Появление этой оценки Баратынского неразрывно связано с хлопотами Жу-ковского о его освобождении из ссылки. Так, 2 января 1824 г. в письме к министру просвещения кн. А. Н. Голицыну Жуковский писал: «Он — поэт! И его талант не есть одно богатство беспокойного воображения, но вместе и чистый огонь души благородной: прекрасными, гармоническими стихами выражает он чувства пре-красные, и простота его слога доказывает, что чувства сии неподдельные, а ис¬кренно выходящие из сердца…» (РА. 1868. № 1. С. 158). В библиотеке Жуковского как залог дружеских отношений двух поэтов имеется экземпляр «Стихотворений Евгения Баратынского» (Ч. 1—2. М., 1835) — с дарственной надписью: «Василью Андреевичу Жуковскому. Е. Боратынский» (см.: Описание. № 2493).

5 Личное знакомство Жуковского с Языковым относится к началу марта 1823 г. В письме к брату от 5 марта 1823 г. Н. М. Языков подробно говорит об этом, сообщая, что Жуковский во время своего приезда в Дерпт «меня принял с отверстыми объяти-ями (в обоих смыслах), полюбил, как родного…» (Письма Н. М. Языкова к родным за дерптский период его жизни (1822—1829). СПб., 1913. С. 56). В апреле 1824 г. поэт сообщает о том, что Жуковский подарил ему «новое издание своих стихотворений» (Там же. С. 128). Поэтов связывали дружеские отношения и позднее, свидетельством чего являются два сборника стихотворений Языкова (1833 и 1844 гг.) из библиотеки Жуковского с дарственными надписями автора (см.: Описание. № 2569—2570).

6 Показательно неоднократное упоминание в «Обзоре» альманаха «Полярная звезда». Намечая в планах важнейшие явления, о которых нужно сказать особенно, Жуковский прямо пишет: «Полярная звезда». Ее же он включает в число изданий, способствующих развитию русской прозы. С издателями альманаха поэта, несмо¬тря на идейные расхождения, связывала прочная творческая дружба. По существу, он был сотрудником «Полярной звезды», опубликовав здесь целый ряд своих про¬граммных произведений (об этом см.: Полярная звезда, изданная А. Бестужевым и К. Рылеевым. М.; Л., 1960. Серия «Литературные памятники». Приложения. С. 825, 910—912).

Заслуживает внимания тот факт, что в библиотеке Жуковского сохранился эк-земпляр поэмы К. Ф. Рылеева «Войнаровский» (М., 1825), в котором вырван верх¬ний форзац, возможно, с дарственной надписью автора (см.: Описание. № 2553).

7 Начало дружбы Жуковского и Козлова относится к 1819 г. Именно в этом году в дневнике Козлова появляется запись от 20 июля: «Столь любимый мною Жуков¬ский прибыл из Павловска. Я читал ему мой перевод «Bride of Abyddos» [«Абидос-ская невеста» Байрона]». (СиН. 1906. № 11. С. 41).

8 Ко времени написания «Обзора» Гнедич закончил работу над девятой пес¬ней «Илиады», отрывки из которой появились в седьмой части «Сочинений и переводов, издаваемых Российскою академиею» (СПб., 1823). Об этом издании Жуковский особо говорит в «Обзоре» (см. примеч. 28). В это же время начина¬ют распространяться слухи о том, что труд Гнедича близится к концу. Конечно же, эти слухи дошли и до Жуковского, работавшего над своей версией «Илиады» (об этом см.: Егунов А. Н. Гомер в русских переводах XVIII—XIX веков. М.; Л., 1964. С. 251—253). В библиотеке Жуковского имеется первое издание «Илиады» Гнедича (Ч. 1—2. СПб., 1829) — с дарственной надписью автора (см.: Описание. № 2504).

9 Вероятно, речь идет о шедших на сценах петербургских театров многочислен¬ных операх-водевилях и комедиях Н. И. Хмельницкого (см.: ИРДТ. Т. 2. С. 449— 452). Интерес к творчеству Хмельницкого у Жуковского, вероятно, определялся тем, что он был поклонником «Арзамаса», создавшим ряд пародий на «Беседу» (Там же. С. 338—339). Но, как и Пушкин, шутливо называвший драматурга «моей ста¬ринной любовницей» (Пушкин. Т. 13. С. 175), Жуковский прежде всего ценил дра-матургическое мастерство Хмельницкого.

10 Сцены из комедии А. И. Писарева «Лукавин» первоначально появились в ВЕ (1823. № 17. С. 3—23). И лишь в конце этого года комедия вышла отдельным изда-нием: Писарев А. И. Лукавин. Комедия в 5 действиях в стихах. Переделана с англ. М., 1823.