драматической любви Жуковского к Маше Протасовой, сложные взаимоотношения с ее окружением (Е. А Протасова, А. Ф. Во¬ейков, А Н. Арбенева и др.) становятся не только предметом глубокого переживания, страдания, но и объектом психологического исследования. Отражением этих собы¬тий и становятся дневниковые записи, зафиксированные в «синеньких книжках» (как их называл сам автор), получивших название «письма-дневники».

П. К. Симони, впервые опубликовавший письма-дневники 1814 г., в специаль¬ном приложении под заглавием: «Внешность дневников» так описал их:

Всех писем-дневников В. А Жуковского имелось в распоряжении редак¬ции пять. Это небольшие тетрадочки, сшитые из белой и с покрышкою из синей бумаги (…) Одна тетрадь, предположительно относящаяся к сентяб¬рю месяцу 1814 года, украшена наклеенными восьмиугольными пластин¬ками белой бумаги с рисунками, исполненными сепиею. Форматом все тетра¬дочки 9,5 см. х 10,1 см. Одна тетрадочка за апрель 1815 г. (?) без обложки: на верхнем листочке нарисован «фонарик» (…)

Дневник за май 1814 г. в футлярчике для сбережения вложенных в лис¬ты тетради засушенных цветов, может быть, дорогих по каким-либо воспо¬минаниям. На тетради наклеен красный ярлык и полоска такой же бумаги по корешку. Бумага, судя по знаку на ней, относится к 1814 году.

На первых двух страницах записаны чернилами и карандашом лишь пер¬вые две страницы. Приводим текст:

«Жизнь и для счастия — в этом уверение, великая отрада. Жизнь для души!’Много непонятного в судьбе человеческой, но словом: душа существу¬ет— все объясняется. Жизнь для души не одна, но жизнь здесь и там.

Да не смущается сердце ваше, веруйте в Бога и в мя веруйте. В дому отца моего обители многи суть: аще ли же ни реклъ быхъ вам, иду уготовати мес¬то вам. И аще уготовлю место вам паки приду и пойму вы к себе да ид еже есмь азъ и вы будете. Каможе азъ иду весте и путь весте. Иоанн XIV, 1—4.

Отвещавъ же Иисусъ рече ей: Марфо, Марфо, печешися и молвиши

0 мнози. Едино же есть на потребу. Мария же благую часть избра, яже не оты¬мется от нея. Лук. гл. X. 42.

Блаженни плачущие яко тии утешатся. Матв. V. 4.

Вечность для человека: прошедшее, обратившееся в настоящее для буду¬щего.

Колумб [Отсюда писано карандашом. — Примеч. П. К. Симони] угадал Аме¬рику, хотя и не был уверен в ее существовании — компас и решимость.

Утешение есть убийство. В потере мысли так же нельзя утешиться, как в потере человека.

Красота есть то же в физическом мире, что бессмертие того, что обессмер¬чено в нравственном.

Приидите ко мне вси труждающиеся и обремененнии и аз упокою вы. Воз-мите иго мое на себе и научитеся от мене, яко кроток есмь и смирен серд¬цем: и обрящете покой душам вашим. Иго бо мое благо и бремя мое легко есть. Матф. Глав. 11—28.

На одной из дальнейших пустых страниц в средине тетради отмечено ка¬рандашом: «13 июля» й тут же вложен засушенный цветочек.

(Симони. С. 212—213)

Это описание вполне передает сегодняшнее состояние «синеньких книжек».

1 План. — Набросок плана, видимо, относится к концу 1814 г. Во всяком случае в письмах-дневниках (запись от 26 сентября) имеется указание: «Написать план нашей жизни» (Симони. С. 186). Кроме того, обозначенные в плане биографичес¬кие (отъезд в Дерпт, надежды на брак с Машей Протасовой) и творческие факты (перечень баллад, «Послание Императору Александру» и т. д.) подтверждают дати¬ровку плана самым концом 1814 г. Суть плана Жуковского— четкое обозначение отношений между ним и семейством Протасовых, матерью Екатериной Афанасьев¬ною, ее дочерьми Машей и Сашей, вышедшей 14 июля 1814 г. замуж за А. Ф. Воей¬кова, и Александром Федоровичем Воейковым. План этот в силу обстоятельств оказался неисполним, но он показателен для комментария к письмам-дневникам 1814 г. и дерптскому дневнику 1815 г., что и определило его место в наст. изд.

2 Обр(аз) жизни в Дерпте. — Благодаря хлопотам своих друзей, прежде всего Жу-ковского и А. И. Тургенева, А. Ф. Воейков получил место профессора русского языка и литературы в Дерптском университете. В Дерпт зимою 1814—1815 гг. должно было переехать все семейство Протасовых-Воейковых. За ними решился переехать и Жу¬ковский, надеявшийся на благоприятный исход его отношений с Машей. Воейковы-Протасовы приехали в Дерпт в конце января 1815 г. Жуковский же задержался в Мос¬кве и оказался в Дерпте лишь в середине марта (см.: Петухов Е.В. В. А. Жуковский в Дерпте (1815—1817) // Сборник в память Н. В. Гоголя и В. А. Жуковского… Юрь¬ев, 1902. С. 55—58; ПЖТ. С. 143).

3 Хозяйство в Муратове). — Вопрос о дерптском профессорстве Воейкова для Жу-ковского не был безусловным. Он даже в феврале 1814 г. пытался отговорить его от этой мысли, рисуя картину муратовского счастья, в имении Протасовых. «И в Му¬ратове, — добавляет он, — очень хмурятся на твой Дерпт…» (Веселовский. С. 154). Имение Протасовых представлялось Жуковскому более удобным местом для осу¬ществления идиллии совместной жизни.

4 Прививки— И. А. Бычков недоумевал по поводу этого слова, сопровождая его неизменным «sic» (Дневники. С. 45, 49). Между тем в письмах-дневниках сам Жуковский дал толкование этого понятия: «Чтение моралистов. Хочу непремен¬но делать свои прививки, то есть каждый день к какой-нибудь хорошей чужой мысли прививать несколько своих. Собрание этих мыслей для себя. Надобно, чтобы каждый день означен был своею собственною мыслию». Записная книж¬ка «Разные замечания» продемонстрировала характер таких «прививок» к мо¬ральным статьям из французской «Энциклопедии» (см. примеч. к записной книж¬ке «Разные замечания»).

5 Режим: взять у Фора. — Француз доктор Фор был захвачен в плен под Мало-ярославцем и жил в имении Плещеевых Чернь. В 1813 г. он лечил Машу Прота¬сову (ПЖТ. С. 121). Жуковский посвятил ему стихотворное послание по этому по¬воду, где, в частности, писал: «Сын Эскулапа, Фебов внук, / По платью враг, по сердцу друг…» (ПСС. Т. 2. С. 35). Медицинские советы Фора Жуковский ценил и, вероятно, хотел их использовать для создания особого режима жизни в связи со слабым здоровьем сестер Протасовых. Подробнее о Форе см. в 1-м томе наст, изд.: Жуковский В. А. Полное собр. соч. и писем: В 20 т. Т. 1: Стихотворения 1797— 1814 годов. М., 1999. С. 646—648.

6 Владим(ир) — Замысел исторической поэмы, так и не написанной Жуковским, относится еще к 1810 г. (ПЖТ. С. 61, 65—68). В 1814 г. Жуковский не оставляет это¬го замысла. В письме к А. И. Тургеневу от марта 1814 г. он заклинает: «Молись, брат, чтобы в моей белой книге наполнились страницы» (ПЖТ. С. 107). О том же в стихо¬творной форме он говорит в «Послании к Воейкову»: «Молись судьбе, / Чтоб в ней [белой книге. —А. Я.] наполнились страницы» (ПСС. Т. 2. С. 40). Под «белой книгой» Жуковский разумел тетрадь, в которой думал писать «Русскую поэму, в роде Вилан-дова Оберона». Подробнее об истории этого замысла см.: Вётшева Н. Ж. Концепция национально-исторической эпопеи в планах поэмы В. А. Жуковского «Владимир» // От Карамзина до Чехова. Томск, 1992. С. 67—76.

7 Вост(очный) Пев{ец)— По предположению И. А. Бычкова, речь идет о стихо-творении «Певец в Кремле» (Дневники. С. 49). Это большое стихотворение, издан¬ное отдельной брошюрой в 1816 г., с пометой «Сии стихи написаны в конце 1814 г.», действительно имеет «восточный колорит». Образ России, ее многочисленных на¬родов («Калмык, башкир, черкес и финн IК знаменам побежали…»), наконец, свет «звезды востока»— все это позволяет принять предположение И. А. Бычкова.

8 Maison de ch. — И. А. Бычков высказал предположение, что речь идет о дидак-тической поэме «La maison des champs» французского поэта Винсента Кампенона (1772—1843), появившейся в 1809 г. (Дневники. С. 49).

9 баллады— В конце 1814 г. («долбинская осень») Жуковским было написано 6 баллад: «Баллада о старушке…», «Варвик», «Алина и Альсим», «Эльвина и Эдвин», «Ахилл», «Эолова арфа».

10 Посл{ание) к Госуд(арю) — Послание «Императору Александру» создавалось в пе-риод с 10 по 24 ноября 1814 г. (см.: Бумаги Жуковского. С. 151; ПЖТ. С. 129—130).

11 Приветственное) посл{ание)— Возможно, «Молитва Русского народа» (Боже, Царя храни!), написанная в это же время (ПСС. Т. 2. С. 77—78), или же «Певец в Кремле» (см. примеч. 7). Другие замыслы, связанные с этой темой, неизвестны.

‘ 12 Оберон — Об интересе Жуковского к этой поэме К.-М. Виланда, о работе над ее переводом, о ее значении в творчестве и духовной биографии Жуковского 1814 г. подробнее см.: Реморова Н. Б. «Оберон» в чтении и переводе Жуковского // БЖ. Ч. 2. С. 340—359. Выписки из немецкого текста «Оберона» сопровождают текст писем-дневников 1814 г. (Веселовский. С. 157—168).

13 Филоктет — Подробнее об интересе Жуковского к этой трагедии Софокла во французском переводе Ж.-Ф. Лагарпа, о попытках ее перевода см.: Лебедева О. Б. Древнегреческая драматургия в осмыслении и переводах В. А. Жуковского // БЖ. Ч. 3. С. 506—509. Заслуживает интереса и такой факт: 16 января 1814 г. в имении Плещеевых Чернь, на празднике, посвященном именинам жены Плещеева, состо¬ялось представление трагедии Софокла «Филоктет» (Соловьев. Т. 1. С. 32).

14 Art poetique — Упоминание известного сочинения французского теоретика ис-кусства и поэта Никола Буало «Поэтическое искусство» («L’Art poetique») неодно¬кратно присутствует в эстетических штудиях молодого Жуковского (см.: Эстетика и критика. Указ. имен).

15 Eloisa to Abelard. — Об интересе Жуковского к «Посланию Элоизы к Абеляру» английского поэта А. Попа (Поупа) и переводе отрывка из него в 1806 г. см.: Реза¬нов. С. 320—331. Подчеркивая автобиографический характер перевода, В. И. Реза¬нов, в частности, замечал: «В Белёве наш поэт, став учителем девиц Протасовых, очень скоро почувствовал себя в положении, до известной степени аналогичном по¬ложению Абеляра, влюбившись в старшую из племянниц…» (Там же. С. 327). Не¬сомненно, что драматизм отношений поэта с Машей Протасовой в 1814 г. возвра¬щал его память к посланию Попа, хотя следов нового творческого осмысления этого произведения не обнаружено. Тем не менее в одном йз автографов перевода, пос¬ле ст. 86 имеется помета: «Продолжение может быть» (РНБ. Ф. 286. On. 1. № 14. Л. 34 об.).

16 Der Monch und die Nonne. — Интерес к балладе немецкого поэта К. М. Виланда «Монах и монахиня» проявился у Жуковского еще в ранние годы. Так, в списке замыслов для перевода, относящемся к 1806—1807 гг., под рубрикой «Перевесть» названа и эта баллада (Резанов. С. 495). См. также: Eichstadt Я. 2ukovskij und Wieland // Die Welt der Slaven. Heft 3. S. 264—265. Более поздних обращений к балладе не за¬фиксировано.

17 Энеида. — Перевод Жуковским отрывка из второй песни «Энеиды» Вергилия будет осуществлен в мае-июне 1822 г. На черновой рукописи (РНБ. Ф. 286. On. 1. № 30. Л. 3) помета: «Начато 12 мая 1822 г. в Павловске». Интерес к