творчестве В. А. Жуковского // Художественное творчество и литератур¬ный процесс. Вып. 5. Томск, 1983. С. 105—114. Послание стало эпохой в русском культурном сознании первой четверти XIX века. Это отчетливо выразил А. С. Пуш¬кин в письме А. А. Бестужеву от 1825 г.: «Наши таланты благородны, независимы (…) Прочти послание Александру) Жук(овского) 1815 году. Вот как русский поэт говорит русскому царю!» (Пушкин. Т. 13. С. 179). Подробнее см.: Зорин А. Кормя дву¬главого орла…: Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII — первой трети XIX века. М., 2001. С. 267—295.

1815

(С. 95—121)

Впервые: Гофман. С. ПО—141. Автограф: ИРЛИ. Ф. 244 (архив А. Ф. Оне¬гина). № 27813. CXCIX б. 10. Л. 2—10 об.

1 Дерпт 1815. — Дневниковые записи Жуковского 1815 г. традиционно назы¬вают «дерптским дневником» или же «дерптскими письмами-дневниками». И это да¬леко не случайно: «пребывание Жуковского в Дерпте (…) составляет одну из суще¬ственных частей его биографии; тут произошли с ним события, имевшие глубокое влияние на весь ход его последующей жизни» (Петухов Е. В. В. А. Жуковский в Дер¬пте… С. 45). История драматической любви к Маше Протасовой, запрет на брак с нею со стороны матери Екатерины Афанасьевны, непростые отношения с А. Ф. Во¬ейковым, ставшим мужем младшей сестры Маши — Саши, выработка новой жиз¬ненной философии отречения и братской любви, тяжелое расставание — все это нашло отражение в апрельско-августовских записях, сделанных во время приезда Жуковского в Дерпт. Большинство из них создавалось на основе писем к Маше, написанных буквально рядом с нею, в соседней комнате. Органичная связь писем и дневниковых записей определила характер некоего синтеза двух форм, их авто-реминисцентность. Самоповторы, выписки из писем Маши, автокомментарии спо¬собствовали формированию особой нравственной философии, принципы которой определялись в творчестве поэта, прежде всего в послании «Старцу Эверсу», в сти¬хотворении «Теон и Эсхин». Цитаты из этих произведений составляют особый фон дерптских дневников.

2 …всё в жизни к прекрасному средство. — Вариация известного афоризма: «всё в жизни к великому средство» из стихотворения Жуковского «Теон и Эсхин». Этот афоризм Теона получит в дневниковых записях различные толкования: «на эту минуту средство к великому заключено для нас в разлуке»; «совсем другое должно быть теперь для меня средством к прекрасному. Оно состоит в пожертвовании самим со¬бою, в совершенном забвении собственного и всё для неё»; «самое страдание есть сред¬ство к прекрасному» (курсив Жуковского).

s Эта книга… — Речь идет о «белой книге», которой Жуковский поверял свои мысли. Отрывки из нее он переносил в дневник, который вел для Маши, в письма к ней. Образ этой «книги» постоянно возникает в записях: «Моя книга про меня знает, и вот что я написал в своей книге».

4 …моя Маша… — Далее форма письменного диалога с Машей Протасовой, оч¬ные встречи с которой были затруднены, определит все записи в дерптском днев¬нике. Жуковский просит Машу переписать всё это в «прежнюю голубую книжку», «то есть страница твоя, страница моя». Публикация П. К. Симони апрельских за¬писей 1815 г. (см.: Памяти Жуковского. Вып. 1. С. 186—200), буквально совпада¬ющих с приводимыми М. Гофманом, позволяет увидеть связь дерптского дневника с письмами-дневниками.

5 …свободное пожертвование… — После всех попыток устроить брак с Машей и решительного отказа матери — Екатерины Афанасьевны Жуковский решается на

«крайний подвиг самоотречения» (Веселовский. С. 194): он готов устроить счас¬тье Маши, ее брак с другим, без насилия с чьей-либо стороны.

6 …мой ангел-хранитель!— Поэтическая формула из «Песни» Жуковского 1808 г. («Мой друг, хранитель-ангел мой»), написанной к именинам Маши Протасовой и ей посвященной (Вольпе. Т. 1. С. 369—370).

7 Всё в жизни к великому средство!— См. примеч. 2.

8 …что ты зависишь от Воейкова… — Имеется в виду вмешательство Воейкова в устройство семейной жизни Маши, постоянный контроль. Его издевательства над Машей иногда принимали самые грубые формы (см.: УС. С. 161).

9 …он получил Сашу обманом… — Речь идет о внебрачной связи А. Ф. Воейкова с Авдотьей Николаевной Воейковой (см. ниже примеч. 25), о которой стало извест¬но семейству Протасовых незадолго до свадьбы Воейкова и Саши Протасовой.

10 При воспоминании о Красовском… — История ухаживания и сватовства соис¬кателя руки Маши Протасовой, генерала А. И. Красоьского, за которым стоял Во¬ейков, иронически изложена в февральско-мартовском журнале М. А. Протасовой (УС. С. 137—140). «Бука», как называла Красовского Маша, уехал из Дерпта 12 марта (УС. С. 140), и Жуковский, видимо, узнал о нем и его планах из упоминавшегося выше журнала. Об этом он пишет 24 мая А. П. Киреевской: «Чтобы дать вам неко¬торое понятие о том, что со мной было в Дерпте, посылаю вам некоторые докумен¬ты: несколько страниц из Машиного журнала, писанного для вас (…) Но для этих документов нужно объяснение. В Дерпте был генерал Красовский — к счастию, он был до меня и до меня ушел в поход. Надежды, ему данные, испугали меня, и они-то произвели было во мне такую перемену, какой я и ожидать не мог» (PC. 1883. № 3. С. 675). И далее Жуковский объясняет, что эта перемена состояла в решении пожертвовать своим чувством, чтобы получить право на братское участие в судьбе Маши и не дать ей сделаться жертвой чужих расчетов.

11 …как дочь моей сестры… — Как известно, Е. А. Протасова (урожд. Бунина) была сестрой Жуковского по отцу, но Жуковский никогда не называл ее сестрой. Обраще¬ние «маменька», присутствовавшее в дневниках 1814 г., было обусловлено надежда¬ми на брак с ее дочерью. Перемена в положении Жуковского, когда стала очевидной невозможность брака с Машей, вызвала к жизни эту новую форму родственных от¬ношений и соответственно обращения к Е. А. Протасовой.

12 У одного… другая… — Речь идет о А. Ф. Воейкове и Е. А. Протасовой.

13 .. .счастливое вместе… — Измененная цитата из баллады Жуковского «Эолова арфа»: «Минутная сладость весёлого вместе // Помедли, постой…», которой поэт обычно пользовался для обозначения своего будущего союза с Машей и жизни в кру¬гу ее семейства.

14 Вспомни об Эверсе… — Имя и образ дерптского профессора богословия Лоренца Эверса, «старца Эверса», «святого Эверса», получили в дневнике Жуковского почти символический смысл. Так, стихи из обращенного к нему послания «Старцу Эвер-су» поэт сам называл «дерптскими повторениями» «Теона и Эсхина»; «своим Эвер-сом» он называл и Машу. «Эверс, семидесятилетний старик, — писал он А. П. Ки¬реевской, — есть человек единственный в своем роде — он живет для добра, и во всём этом простота младенца» (PC. 1883. № 4. С. 105). Ему вторила Маша. «Первый человек (который заставляет благодарить Творца за то, что создал свет и на этом прекрасном свете его и меня) есть Лоренц Эверс. Вообрази, что этот прелестный старик заключает в себе всё, что мы с тобой видали, читали и воображали хороше¬го», — пишет она 6 сентября 1815 г. к той же А. П. Киреевской (УС. С. 155).

15 …своим Фенелоном… — Творчество французского просветителя, педагога Ф. Фенелона, автора воспитательного романа «Приключения Телемака», занимало особое место в нравственном развитии самого Жуковского (об этом см.: Айзикова И. А. В. А. Жуковский и Ф. Фенелон // БЖ. Ч. 3. С. 220—249). Недаром Жуковского про¬звали «русским Фенелоном» (Веселовский. С 279). Книги Фенелона, «товарища на всю жизнь», Жуковский подарил Маше. В письмах 1815 г. имя Фенелона возникает неоднократно и постепенно обретает почти символический характер. «Что могу сказать тебе утешительнее того, что скажет тебе лучшая душа, какая только была на свете, твой Фенелон, которого ты понимать можешь?» — пишет Жуковский Маше 29 марта 1815 г. И далее: «Я благодарю тебя за то, что ты его мне вчера присылала. Теперь знаю, что у тебя есть неразлучный товарищ, и такой, который всегда умеет дать твердость, надежду и ясность» (Веселовский. С. 192). Сама Маша в письмах к А. П. Киреевской говорит о Фенелоне как о живом человеке: «Но мой Фенелон го¬ворит, что сердце лопнет…»; «Желала бы я быть иногда Шатобрианом, Фенело¬ном…» (УС. С. 147, 152).

16 А(нна) Ив(ановна) — Речь идет о жене А. А. Плещеева Анне Ивановне (урожд. Чернышевой), близком друге Жуковского, которой он посвятил несколько своих по¬сланий, где называет ее «Ниной»: «Ниночке моей любовь, и дружба, и почтенье…» (ПСС. Т. 2. С. ЪЪ).

17 Черта Воейкова. — Комментарием к этой дневниковой записи является пись¬мо Жуковского к А. Ф. Воейкову от 19—22 августа 1815 г., где Жуковский подробно анализирует альбомную запись Воейкова и призывает последнего «одуматься» и «сбросить все маски» (Ежегодник. С. 100. Публ. Р. В. Иезуитовой).

18 …что я написал ему в альбом… — Этот текст см. ниже в дневниковой записи от 27 июня: «Счастлив тот ~ 4 апреля 1815 г.» (С. 116).

19 .. .стиха его.. — Эти стихи: «У гениев, как у Царей…» Жуковский приводит в той же дневниковой записи от 27 июня, где подробно анализирует свои взаимоотноше¬ния с Воейковым.

20 15 апреля.— Даее записи от 15 и 16 апреля, отсутствующие в публикации М. Гофмана, цит. по: Памяти Жуковского. Вып. 1. С. 200—206.

21 19—20 апреля. — Последующие записи до 28 апреля вновь даются по публи¬кации М. Гофмана (С. 123—132).

22 На одной из страниц Делилевых садов… — Эта книга французского поэта Жака Делиля «Les jardins. Роете par Jacques Delille… P., 1801» сохранилась в библиотеке Жуковского (Описание. № 892). По этому экземпляру «Садов» Делиля Д. Ф. Воейков переводил поэму на русский язык (см.: Лотман Ю. М. «Сады» Делиля в переводе Воейкова // Делиль Ж. Сады. Л., 1988. С. 191—203). Но кроме многочисленных сле¬дов работы над переводом, Воейков оставил в книге дневниковые записи (об этом см.: Реморова Н. Б. Книга Ж. Делиля «Сады» из библиотеки В. А. Жуковского как памятник истории культуры // Памятники культуры: Новые открытия. 1985. М.,

1987. С. 19—32). Так, приводимые Жуковским записи находятся на с. 8: «Жуковский в Дерпт прибыл 18!II/i4l5» и с. 195: «18″/ю15 до 18ш/2о15 в Дерпте совершенно счаст¬лив. И я и Саша и Мария». На с. 12 Воейков записывает: «Жуковский был Ангелом; я его обожаю; жаль, что он не знает меня и не любит так, как бы мне хотелось». (Во¬ейков необычно датирует свои записи: выделенные жирным шрифтом цифры озна¬чают год, между ними через черточку дано указание на число и месяц: римская цифра передает месяц, арабская — число.) Подобные дневниковые записи Воейков оставлял и в других книгах (в сочинениях С. Гесснера, И. Дмитриева).

23 На лекциях были Генералы… — Лекции А. Ф. Воейкова по русской словесности посещали генералы расквартированного в Дерпте 8-го егерского полка, в том чис¬ле