ужина насилу доб¬рались до горницы; хлопоты графа Пипера и рассеяние людей наших. Мне достались две маленькие комнатки окнами на двор, чистые, но тесные. Люди знают только по-шведски.

30 мая (11 июня), понедельник. У меня граф Потоцкий. Любезный и от¬менно умный человек. Торговый трактат между Швециею и Россией. Из¬менение торговых отношений Финляндии и Швеции. Постепенность. Че¬рез три года новое изменение. Наконец через шесть лет трактат во всей своей силе. Король заносчив на словах и умерен в действии. Слабый харак¬тер регента может быть вреден для самой Швеции. — Здесь совершенная свобода тиснения. Журнал либеральной партии. — Прождав по-пустому коляски и человека до 12 часов, наконец с Глинкою отправился осматри¬вать город. С высоты, называемой Моисеева гора, видели прекрасную панораму Штокгольма, который построен на островах и очень неровен. По крутым скатам тянутся длинные улицы; дома узкие, но с широкими ок¬нами и простенками; множество поперечных переулков в сажень шириною. Строения не красивы и не имеют никакого характера. Замечательнейшее здание дворец, который величественно прекрасен. Две террасы. Фасад на

* Красной сернистой (фр.). ** Как и следовало ожидать (фр.). *** По желанию (лат.).

«9

— ДНЕВНИКИ 1838 ГОДА —

проток с прекрасным гранитным сходом. Между двух выпусков сад на Ме-ларн. Против дворца островок, соединенный мостом, под коим гулянье. От торга идет Королевина улица, лучшая в городе, узкая и длинная. Худая мостовая. Нечистота. Гранитная облицовка. Старый дворец, совсем пере¬строенный. Против него недостроенная церковь, где гробы некоторых ко¬ролей. — Посещение Берцеллиуса. Замаранные руки его и мое желание. У Глинки. У Потоцкого. У Лавониуса. Обед у королевы. За обедом подле Шарлотты Мернер, дочери нашего старика Мернера. После обеда пыльная прогулка в Thiergarten*, где есть прекрасные дубы. Множество прекрасных лиц между молодыми женщинами, и ножки, не во гнев Домону, худо обу-ты. Вечер у кронпринца. Разговор с графинею Шильдебранд и Делагарди о видении Карла39; он уничтожал его истину тем, что люди, названные сви¬детелями, в то время не существовали. Подробности о убийстве Густава III.

31 мая (12 июня), вторник. Поутру государь ездил осматривать войска от 12 до 3 ХА. Я ходил по музеуму с профессором Rock. Между мраморами заме¬чательны: Спящий Эндимион, Девять муз, Минерва, отличающаяся прекрасною draperie; между произведениями здешней скульптуры статуи и группы Сер-геля, процветавшего во время Густава III. Его группа Психея и Амур и Экар-та: Диомед с Палладиумом, Умирающий воин. Лежащий Фавн, Марс, защищающий Венеру. Ахилл, призывающий Фетиду, Ахилл и Харон. Геркулес Фарнезский и Гер¬мании. — Его же статуя Густава III и Оксенштиерна и История, группа у входа во дворец. Его же монумент Декарту в церкви Адольфа Фридриха. — Заме¬чательная статуя Фогельсберга (находящегося в Риме): Один в короне, на коей два ворона, со щитом, на коем скандинавская мифология. — Картин¬ная галерея бедна: очень хороша картина Рубенса, замечательный Лукас Кранах; копия или повторение картины Мурилло «Нищий мальчик». Из ри¬сунков рассматривал рисунки фламандской школы и несколько Рафаеле-вых. — В кладовой: три старых русских створчатых образа; постель, на коей умер Карл XII; серебряный трон; колыбель Карла XII, его помочи и игруш¬ки и детская колясочка; в колыбель кладут новорожденного кронпринца. Платье и шпага Густава Вазы. Платье, в коем найден убитым Густав Адольф, и простыня, на коей его несли, залитая кровью; также кинжал, коим хотел его зарезать монах. — Простреленная шляпа и перчатки в крови Карла XII и все его платье, в коем он убит. — Маска, камзол и рубашка и все платье в крови Густава III. — Костюм королей. — Обедал у кронпринца. — Ввече¬ру бал у королевы, душный и тесный. Пальменширна, Нордин, Берцелли-ус. — Провожали государя. Пальба ввечеру. Ордена, розданные нашим, и смешной гнев Сухтельна, получившего табакерку; он здесь не в чести.

(Июнь)

1 (13) июня, середа4**. Поутру у великого князя, потом у графа Потоцкого. Кронпринц возил нас показывать Академию наук, в которой замечательны

* Зоологический сад (нем.).

90

— ДНЕВНИКИ 1838 ГОДА —

только собрания естественной истории. Большая часть состоит из туземных животных, особенно птиц. — Видели собрание портретов членов академии, между прочим, Линнеев, с него самого писанный. Заходили в лабораторию Берцеллиуса. Jorta, президент академии и директор архивов. Из академии в Карлберг, где кадетский корпус на 100 человек; кадеты, по-видимому, все свежие и здоровые. Экзерцировали и потом показывали гимнастическое свое искусство, которое доведено донельзя и до излишества. — Их обед простой, но не роскошный; всего на все 100 человек, и достаточно. Отчего наши усилия колоссальные без результату и особенно нет у нас правильно¬го результата? Оттого, что правительство во все само мешается; исключает домашнее воспитание, ему поперечит. — Наказания отеческие и наказания публичные. — Женское воспитание. Ужасный жар, но между тем просту¬дился на пароходе. Обед у королевы. После обеда разговор с кронпринцем о кадетском корпусе (женская прислуга), о свободе тиснения. Минуту вве¬черу в концерте.

2 (14) июня, четверг. Поутру был у Берцеллиуса, с которым разменялся крестами; потом у Потоцкого, который читал мне несколько умных бумаг своих. Его маленький, или, лучше сказать, тесный дом днем обращается весь в бал. — Знакомство с Бесковым41. — Старик Мернер рассказывал мне за¬бавные стихи свои на шахматную игру между Фридрихом и Карлом XII. — В Библиотеку, здание довольно красивое; оно состоит из одной длинной, высокой залы, обставленной шкафами, и заключает в себе до 80 000 книг. На полу бронзовая статуя Карла XII; он представлен лежащий с простре¬ленною головою, как то было при Фридригсгалле. Весьма не эстетическое произведение. Опять побывал у Река, который показывал мне рисунки французской школы. — Крестил у Глинки именем государя. Обед у крон¬принца, сидел между графинею Шарлоттою Мернер и графинею Гильден-штольпе. Против меня бедный Юрьевич, которому куда трудно с француз¬ским языком, также между двумя дамами. После обеда разговор довольно длинный с кронпринцессою, которая весьма и мила, и умна, с немецкой сантиментальностию. Вообще здешнее общество имеет характер добро¬душия, приветливо чрезвычайно, и эта приветливость весьма искренна. Думаю, что с ним весьма бы можно было хорошо ужиться и короткое зна¬комство было бы приятно. Бал у графа Потоцкого. Благодарил короля за Полярную Звезду42. Он не имеет никаких королевских ухваток; но в его неловкости есть что-то патриархальное, радушное, берет за руку, жмет ее, целует тебя и проч. С ним не удалось поговорить, как с кронпринцем, ко¬торого манеры более comme il faut, но который не так кажется мне прост. Королева без всякой наружности; прежняя маска с нее не упала; но имеет кое-что привлекательное. — На бале разговор с графом Биорнширна, ми¬нистром в Англии. Знакомство с английским, прусским и голландским ми¬нистрами. Разговор с Бесковым о здешней литературе. На беду я много болтал своего и не расспросил довольно о здешнем. Вся литература навод¬нена политическими, покупными болтунами: безнравственное здесь не то

91

— ДНЕВНИКИ 1838 ГОДА —

еще, что личные обиды и публичные оскорбления остаются ненаказанны¬ми и неизбежными, но то, что вообще падает презрение на благородней¬шее человеческое достояние, свободное выражение мысли. Что восстано¬вит достоинство книгопечатания? Одна только цензура, но уж, конечно, не а 1а Красовский43 и Уваров.

3 (15) июня, пятница. В 10 часов отъезд из Штокгольма на пароходе Gulf. Характер озера — некрутые гранитные берега, составленные из округлых холмов, покрытых лесом; вообще ель и сосна, цепляющиеся своими кор¬нями за голые камни; много и других деревьев; очень рослые липы и дубы. Наступление грозы при проезде через Грипсхольм и после осмотр пушек, приготовленных для России бароном Варендорфом. Проезд во время силь¬ной грозы к Варендорфу по такой же стороне, которая похожа своими мест¬ностями на озера, если вместо воды будет зелень, пашня, луга. Хижины опрятные; приветливость жителей. Их хижины, выкрашенные красною краскою. Их малорослые сильные лошади. Обед у барона Варендорфа. Ге¬те, скульптор и архитектор; его башня к церкви кафедральной, литая из железа, 160 футов в вышину. Длинный обед: за обедом пение «Боже, щря храни», студентской народной песни для кронпринца и еще другой прекрас¬ной народной; приятная музыка особенного характера. Посещение литей¬ного завода, хаос машин; потом сельского училища для крестьянских детей по ланкастерской методе. Чтение, писание. История: одни имена королей шведских; пение с органом. Чистое жилище учителя. Возвращение в Грипс-хольм. Мне отведена комната на дворе, в углу; лестница витушка упирает¬ся в угол. Передняя, завешенная портретами Голстинской фамилии, но между прочим и огромная генеалогия султанов. Старинная кафельная печь на ножках. Спальня — круглая горница с окнами в глубоких амбразурах. Портреты русских императоров и Алексея Михайловича. Екатерина вмес¬те с Петром, арапом и собачкою. Некоторые голстинцы, две женщины в ро¬де Белой Женщины; есть Собьеского очень хороший портрет. Кровать ста¬ринная со штофным занавесом; зеркало; печь кафельная и наконец дверка, отворяющаяся в темный коридор, и на ней портрет. Словом все, что нуж¬но для явления самого полновесного мерзавца. Ужин в зале Густава Вазы, длинная камора с потолком, расписанным четвероугольниками. Портреты его потомков и современников. Тут и несчастный Эрик XIV. Под портре¬тами деревянные резные панели. За ужином зрители и между ними Белая Женщина. После ужина осмотр некоторых горниц. Замечательный порт¬рет Марии-Антуанетты с детьми. Тюрьма Иоанна, довольно опрятная гор¬ница, оставленная так, как была; кровать, место рождения Сигизмунда, против нее род мешка, служившего ему колыбелью. Дверка на лестницу заклеенную; остатки дыма на верхней перекладине. Над дверями образ Спасителя; панели расписаны разными цветами, также и свод. Кресла го¬лубые штофные; маленькая скамейка. Подле чулан для часовых. — Осмотр театра; небольшой, прекрасной архитектуры, построенный Густавом III. Зеркальные промежутки посреди первых четырех колонн; в середине

92

— ДНЕВНИКИ 1838 ГОДА —

королевская ложа; партер амфитеатром. — Рядом с этим театром тюрьма Эри-кова, круглая, тесная клетка с двумя окнами, с дырявым полом, огромным камином и полуистлевшим ковром, висевшим в том углу, где стояла кровать затворника; и эта тюрьма еще роскошь в сравнении с тою, где погиб Эрик. Около коридор для часового. Вытертое место в кирпичах окна и в половице, где стоял он и сидел на кровати. Но эта тюрьма им самим была назначена для Иоанна, который отплатил его монетою, но только с ужасным процен¬том. В Дронтгольме хранится платок Эрика, коим он обтер кинжал, пора¬зивший Стура. Правосудие неба не оправдывает человеческой жестокости. Ночь удивительная. Тишина; ходьба; ровность озера, вид на него сквозь ре¬шетку листьев; церковь городка, широкие полосы без шума, внизу стол, ча¬совня; месяц без отблеска, сияющие волны. Освещенный рабочий стол пред окнами его передней; пауки в окнах; тени на зеркалах; шаги, храпенье, ожи¬данье, мысли о прошлом. — На