заперт Иоанном Эрик, лишенный им престола, потерявший от горя рассудок, и потом брошенный в ужасное подземелье, где наконец погиб от яду. В этой тюрьме всего-на-все одно узенькое окно, сквозь кото¬рое виден лоскуток неба, сливающегося с озером в отдалении. Перед этим окном с утра до вечера стоял заключенный Эрик, опершись на него лок¬тем, которым вытер в кирпиче ямку, а в том месте, где упиралась нога его, и теперь чувствительна впадина.

Наконец мы расстались, и я пришел в свою комнату, довольно приго¬товленной к тому, что меня там ожидало. Вот ее описание. Узенькая, не¬длинная лестница винтом идет в переднюю, обвешенную старинными портретами, с темною каморкой, где приготовлена была постель для моего человека. Из этой мрачной передней вход в круглую спальню с двумя ог¬ромными окнами, идущими от потолка к полу. Но эти огромные окна едва могут освещать комнату, ибо стены ее аршина в три толщиною — и окна кажутся как будто в конце коридоров. Стены этой спальни также обвеше¬ны огромными портретами, из которых многие новые, например портре¬ты императрицы Екатерины II и императора Павла Петровича. Зато дру¬гие кажутся выходцами с того света. Особенно не понравились мне два женских портрета, которые оба показались списанными с берлинской Бе¬лой Женщины. И все эти портреты смотрят на тебя пристально, так что нику¬да нельзя оборотить головы, не встретив мертвых, вытаращенных на тебя глаз. В простенке зеркало, в котором темно и пусто. На столе другое зерка¬ло, в котором такая же темнота и пустота. Против зеркала огромная, длин-ная печь, из темных кафель, похожая на неподвижного великана с отруб¬ленной головой в черной мантии. Против окон глубокий темный альков с старинною кроватью — ив ногах этой кровати маленькая потаенная дверь, ведущая Бог знает куда, ибо, отворив ее, увидел я перед собою мрачный, длинный, узкий каменный коридор со сводом, из которого так и повеяло на меня сыростию могилы. К довершению всего, на этой потаенной двер¬це висит портрет, на который нельзя взглянуть не содрогнувшись: лицо как будто какого-то старика — но какие черты его? и видишь их и нет; зато по¬ражают тебя глаза, в которых явственны одни только белки, и эти белки как будто кружатся и все за тобою следуют.

104

— ДНЕВНИКИ 1838 ГОДА —

Такова была храмина, приготовленная мне для ночлега в замке Грипс-гольме. Вот я разделся. Человек мой ушел, заперся в своей каморке, и скоро его храпение возвестило мне, что он погрузился в глубокий сон. Я остался один — и, по своему обыкновению, начал ходить по комнате, куря свою си¬гару. Чувствительно было, что в замке все мало-помалу засыпало. Несколь¬ко раз слышались голоса — они замолчали. Несколько раз слышались шаги идущих через двор или по лестницам, или двери стучали затворяясь — нако¬нец все это смолкло; стало совершенно тихо. Я слышал одни только собствен-ные шаги свои, со мной ходила моя тень, которая то являлась передо мною, то следовала сзади, то вдруг протягивалась по потолку — и от этого в тем¬ном зеркале, на которое я иногда косился, заметно было какое-то движение.

Было уже за полночь. Ходя взад и вперед по комнате, я подходил часто к окнам. Перед самыми окнами растут деревья. Сквозь них вид на озеро Меларн, которое вдали сливается с горизонтом, и от этого кажется (особ¬ливо в летнюю, полусветлую ночь), что за этими деревьями все оканчива¬ется, и что замок стоит на краю пустого пространства. И ночь была удиви¬тельно тиха. Ни малейшего следа волны не было заметно на озере. Можно было пересчитать листья, которые все вырезывались на туманной белизне воды и неба и были совершенно неподвижны. Не помню, чтобы когда-ни¬будь прежде я имел такое полное, таинственное чувство тишины, которое в то же время есть и глубокое чувство жизни. Удивительное молчание цар¬ствовало повсюду. Все вокруг меня спало, кроме одного только паука, ко¬торый работал в окне, то тихо опускался по длинной своей паутинке, то быстро прял своими ножками, подымаясь вверх, — и это движение безо вся¬кого шороха только что увеличивало чувство всеобщего спокойствия. Та¬ким образом прогуливался я более часу по своей комнате.

Наконец надобно было решиться загасить свечу и лечь спать. Что же? Я подхожу к своей постели… Но мне надобно оставить перо до следующего письма, в котором доскажу, что случилось со мною в замке Грипсгольм58.

25 июня (7 июля), суббота. Рождение государя. Великий князь все еще слаб. Спал хуже. У обедни должен был сидеть. После обедни с визитом к Эленшлегеру, отнес ему перстень; потом к барону Шульцу, прусскому по¬сланнику. Длинный обед у короля; я сидел по соседству с Сутгоф, которая болтала и хохотала с Толстым; мне по переходе досталась M-elle Holck Win-terfeld; рядом с нею Ранцау.— Вечер дома. Игра в мушку.

26 июня (8 июля), воскресенье. Весь день дома. Поутру визит Краббе и Ранцау. Великому князю нынче хуже, нежели вчера. У меня поутру Элен-шлегер. Ввечеру на лодке. Holmskirche. Бал у барона Николаи. Знакомство с Эрстедом59. Его новое сочинение о существе красоты60.

27 июня (9 июля), понедельник. Рано поутру на лодке. Плавание по бас¬сейну и рисованье. Биржа. Зала для купцов и лавки. Великий князь несколь¬ко лучше. Парад перед окнами. Поездка к Ранцау за город. Чтение о Стру-ензе61. Обед дома. После обеда в(еликий) к(нязь) перевезен в Амалиенбург. Вечер у него.

Ю5

— ДНЕВНИКИ 1838 ГОДА —

28 июня (10 июля), вторник. Поутру к Эрстеду. От него к великому кня¬зю, которому лучше. Брандис. Чтение «Bertrand et Raton»62. Обед у Николаи с Гершау. Вечер у великого князя. Разговор о прошлом.

29 июня (11 июля), середа. Поутру писал к Марье Николаевне. У вели¬кого князя. Брандис. Прощание с королем. После обеда с Баудиссеном и Бюловым у Эрстеда. Осмотр Технологического института. Заведение на малом масштабе. Университет без университетского правления. Здание университета. Данеброг63.

30 июня (12 июля), четверг. Выезд из Копенгагена в 1Л 3-го часа. Поутру визиты. У принца Христиана: вазы, картины датских живописцев. — По¬года поутру дождливая. К ночи прочистилось. Прекрасный день.

(Июль)

1 (13) июля, пятница. Прекрасное утро. В 10 часов приехали в Траве-минде. Здоровье императрицы с пушечною пальбою у пристани. Встрече¬ны синдиком Бухольцем, сенатором, Шлецером и Вьельгорским. Завтрак в Травеминде. Переезд в Любек. Прекрасное шоссе, частию осененное ли¬пами; живые огороды. Остановились в Hotel du Nord. После обеда (посе¬тил меня Шлецер) вместе в Вьельгорским осматривал Domkirche. Легенда о построении Любека. Карл Великий, олень с ожерельем и крестом, уби¬тый Генрихом Львом. Любек старый за час езды от нового к морю. Два об¬раза Богоматери, один ваятелем, другой горшечником, спасают обоих от казни. Часы. Гробы великолепные некоторых домгеров. Легенда о том, что смерть домгеров предсказывалась появлением белой розы, что перемени¬лось от того, что один из домгеров отослал свою розу другому; с тех пор предвещание громовым ударом. — Картина Геммелинка створчатая: 1. Бла¬говещение. 2. Четыре святых. 3. Несение креста. Распятие. Положение во гроб. — Мариинская церковь, более великолепная, с картиною Овербека и с часами, в которых в полдень всегда император и 7 курфирстов покло¬няются Христу; ангелы трубят. В Domkirche часы, в коих смерть бьет часы, а солнце водит глазами. — Ратуша, старинная замечательная фасада и зала заседаний с бархатными софами. — Посещение Балка. — Резная горница, купленная за 5 ООО синдиком Бухольцем. С Балком объехал город по валу, обсаженному липами, кои все в цвету. Осмотр горниц, приготовленных великому князю. У Шлецера. Его жена, милая дочка и прекрасная женка его сына. Вечер у великого князя. Несравненное письмо Бистрома.

2 (14), суббота. Ночь; писал письма. Утро провел в хлопотах. Покупки. Осматривал Ортопедический институт, ванны; натационная школа*. Сад. Русские: княжна Голицына (Кутайсова), Киреевская из Москвы, Похвист-нева. — Холодный прием синдика и сенатора. Выезд в четыре часа. Про¬ехали песчаною дорогою только четыре мили до Мейлена. Места живопис¬ные; Рацербургское озеро влево от дороги; лесистые ущелины, где водились

* От фр. natation — плаванье.

юб

— ДНЕВНИКИ 1838 ГОДА —

разбойники. В Мейлене великому князю отведена была душная квартира наверху. За ужином рассказ Долгорукова о его деле.

3 (15) июля, воскресенье. Переезд из Мелена в Люнебург. Дорога песча¬ная; кое-где лоскутки шоссе, которая не иное что, как весьма худая мосто¬вая, хуже песку. Кругом удобренные поля, разделенные живыми огородами, с прекрасными рощами. Живописная переправа через Эльбу, знаменитая в войне 1813 года. Переменяли лошадей в Бюхене. Обедали в Артленбур-ге у самой переправы через Эльбу. Приехали ночевать в Люнебург, живо¬писный город, окруженный зелеными аллеями. В Артленбурге встречены флигель-адъютантом ганноверского короля. Ввечеру великий князь доволь¬но весел и не так с виду болен, как вчера.

4 (16) июля, понедельник. В 7 часов в путь. Объезд города. Люнебург кар¬тинный город. Передняя фасада треугольная. Высокие фронтоны с множе¬ством окон, Fachwerk*, стеклянные выпуски. Гульбище на валу, Kalkberg и оттуда вид. Тюрьма. Солеварня. 3 источника. 25 процентов соли. 3 резерву¬ара. 22 котла (24 ф. длин., 16 шир., 1 глуб.). 6 проводов под каждым котлом из ручья в reservoir; в котле; кипяченье; примесь крови; отделение отседы; наливанье; осадка чистой соли; сушенье соли; через воронки в мешки; до 175 фунтов мешок. Каждый котел в 34 часа 5 ООО фунтов. В Мариинскую цер¬ковь. Картина испорченная. Глупая поправка. На мельницу. На вал. В рату¬шу. Резная комната Албертус из Soest 1567. Изображение на одной двери гильотины, казнящей Манлиева сына. Prinzensaal с множеством портретов. Старый Rathhaus**: множество старинных бокалов. Всход наверх под коло¬кола. Ночевали в Ильзене. Переезд по pave***. Прекрасная окрестность.

5 (17) июля, вторник. Переезд из Ильзена в Целле. Обедали в Эшеде. Lieschen и Mtitterchen. Дорога частию pave, частию песок. Много степи. Ночевали в Целле.

6 (18) июля, середа. Переезд из Целле в Ганновер. Осмотр города. Мно¬го зелени. Здания Fachwerk. Замок, где умерла Каролина-Матильда. Ее гробница в церкви, которая не велика, но прекрасна. Мраморные монумен¬ты герцогов Люнебургских. Искал дома, где родилась королева Луиза, и не нашел; ничего не узнал, что прежде видел. Выходит на поверку, что коро¬лева совсем не здесь родилась, а в Ганновере. Памятник Каролины-Матиль¬ды в саду. Переезд из Целле в Ганновер совсем ничем не примечателен. Ровные, довольно хорошо обработанные места; более ничего. Мы остано¬вились в замке Геррнгаузен, старинном, хорошо убранном. Отдохнув, к ко-ролю64. — Обедали у короля. Принц Солмский с женою65. Обершталмей-стер Кильмансегге.

7 (19) июля, четверг. День смерти королевы Луизы. Визиты поутру. Ве¬ликий князь представлял нас кронпринцу66. У него обед со всем диплома¬

* Каркасное сооружение, фахверк (нем.). ** Ратуша (нем.). *** Мостовая, мощеная дорога (фр.).

I07

—