если не правил, то понятий абсолютизма. Мне не должно с ним спо¬рить. Надобно/шбшаш> его мысли и действовать тихим убеждением.

10 августа. Суббота. Поездка в Колпино. Много видел, но мало в голо¬ве осталось. При возвращении говорил с Гессом о методе осмотра и буду¬щем путешествии. Надобно приготовить вопросы на все случаи. Даже не худо вопросы и для разговора с некоторыми людьми, от которых можно приобретать полезные сведения, например, с губернаторами.

От фр. se gener — стесняться, церемониться.

31

— ДНЕВНИКИ 1835 ГОДА —

// августа. Воскресенье. Читал I Lehrbuch Гесса11. У нас большой обед. Первый выход Марии Николаевны и очень удачный. После обеда визиты в Павловске к Плещеевой, к Блудовой, к Нелидовой и [нрзб.]. Кончил ве¬чер почти один. При нашем посещении Колпина мы видели прекрасное зрелище, замечательное и само по себе, как пример произведения могуще¬ственной государственной промышленности, замечательное по тем мыслям, которые оно в душе пробуждает. Видели реку, небольшую, почти не име¬ющую истинного течения, без живописных берегов, в окрестности своей плоскими; эта река остановлена в токе своем плотиною, а воды ее, дотоле бесплодные, творят чудеса; над плотиною красивый чугунный мост; на мос¬ту машины, которые легко приводятся в движение для спуска или для ос-тановления воды; вода, упираясь всею силою своею в плотину, обращает гладкую, ровную поверхность, совершенно спокойна и чиста и льется всею своею массою, без всяких перерывов через плотину и падает на спуски, ко¬торые быстрому движению ее дают порядок, строгость и красоту. Между тем сия остановка, произведенная плотиною, служит не для ослабления, а для накопления силы; по обеим сторонам бассейна появляются ряды зда¬ний, в которых грубое могущество материальной природы, покоренной уму человеческому, управляет созданными им машинами, и без всякого ведо¬ма для самого его, производит то, что нужно для общественной пользы; огромные котлы ворочаются; большие приводят в движение меньшие, и чрез то движение ускоряется, и требующие силы огромной производятся малою силою от постепенного ее определения; огромный молот стучит по огромным кускам чугуна, смягченного огнем; тонкий нож без всякого ви¬димого усилия режет и скоблит железо; свинцовые трубки протягиваются сквозь дыры, чугун льется как вода; железо, свиваясь в кольца цепей, и прочее и прочее. И все это от действия воды, спираемой плотиною, про-пускаемой туда, где требуется ее сила, соединенная с силою огня, и между сими двумя огромными силачами, между огромными колесами и молота¬ми, приводимыми ими в движение, окружаемый жаром пламени, оглуша¬емый ревом воды, ходит безопасно человек, приводящий их в движение, он разлетелся бы в дребезги от одного удара этого молота, от одного пово¬рота колеса, от одной волны этой лавы — а они для него невредимы, и он повелевает ими, как будто не пугается их грозной силы: в чем его волшеб¬ство? В знании цели и средств, в порядке, в искусстве управлять движени¬ем той силы, которой иначе он владеть не может, которая не может быть ни остановлена, ни уничтожена.

Эта река, следуя естественному закону своему, течет безостановочно, дабы далее впасть в Неву, которая в свою очередь течет в Балтийское море, а это море сливается с океаном, а океан вместе с землею движется в про¬странстве; пространство же все полно жизни разнообразной, ибо над ним все оживляющий дух Божий. Эта река, как многие другие, могла бы остаться без употребления, и мы бы не видали на берегу ее общественных зданий: ее бытие не было бы благотворно, но оно не было бы и вредно. Явился ум

3*

— ДНЕВНИКИ 1835 ГОДА —

человеческий и сказал: я употреблю влияние моего движения на благо и пользу, я усилю его, дав направление его свободе; и это движение, доселе бывшее почти неприметным и неплодотворным, вдруг сделалось силою созидательною; и ум человеческий, бодрствуя над ним, не только что сохра¬няет начатое, но беспрестанно совершенствует оное, придумывает средства легчайшие, дабы действовать и обширнее и простее, старые обветшалые здания поддерживать или заменять новыми, более твердыми, устроенны¬ми по плану, коих удобство признано опытом, не разрушая старого (ибо таким образом вся работа бы не остановилась), а рядом с ним занимает но¬вое, которое мало помалу с ним сливается и без всякого взаимного разру¬шения сменяет его. (Так между строениями на Колпинской фабрике, по новому плану менее подверженным стало, видим обветшалое здание вре¬мен Петра Великого и другие, принадлежащие к временам позднейшим. Мало помалу все застроится и получит новый образ, дабы со временем из¬мениться и улучшиться.)

Следует вопрос: что бы было, если бы этот ум человеческий (который здесь произвел столько чудес, воспользовавшись естественным движением воды) был враг всякого движения (то есть всякой свободной жизни) и во всякой посторонней силе видел бы только противника опасного в силе? Что бы было, если бы он сказал: не хочу терпеть движения в этой реке, хочу покорить ее совершенно своей власти и заключить ее в крепкие пределы? Что если бы, в истечении этой мысли, построена была крепкая плотина, без шлюзов и спус¬ков и всякое движение в реке было бы остановлено? Случилось бы одно из двух. Или река, имея низкие берега, разлилась бы по окрестностям, ее дви¬жение не исчезло бы совершенно (ибо движение уничтожить нельзя), но сде¬лалось бы еще медленнее и непременно все бы кругом оборотилось в болото, сквозь глубину которого вода нашла бы себе тихий проток; в болоте посели-лись бы одни жабы и змеи; над гнилою водою лежала бы густая ядовитая атмосфера, и жизнь бы исчезла: прихотливая власть бы восторжествовала! Но что было бы результатом торжества сего? Или река, упершись в плотину и остановленная ее крепостью, через самое это препятствие приобрела бы двойную силу, опрокинула бы преграды, и безумная сила, действуя самоволь¬но, без всякой благотворности, а единственно для изъявления своего могу¬щества, сим бы произвела из движения спокойного движение буйное, раз¬рушительное для здания ее, коих целью было уничтожить движение, а не исправить его и сделать благотворным. Иногда случаются непредвиденные бури, и вода, ими усиленная, или прорывает или опрокидывает плотины. И, конечно, причиною сего бедствия есть действие, свойственное воде. Но вы¬ходит ли из этого то заключение, что у воды необходимо отнять движение? Движение почему иногда (в данных обстоятельствах) может быть гибельно. Отыми его, что же выйдет? И все твои здания будут не нужны, а сам должен будешь ты разрушен. Но его и отнять не можно, ибо оно естественно. След¬ственно, направляй; на случай бури имей отводы, а если уже и случились буря и иные разрушения, то не теряй смелость сделать снова, воспользуйся опытом,

2 — 10723

33

— ДНЕВНИКИ 1835 ГОДА —

и все употребляй во благо, руководствуясь с постройкою фабрик правилом пользы у а с управлением государством правилом правды.

12 августа. Понедельник. По утру до 1 (часа) дня читали Герена. Лекция Бажанова. Говорили о совести. Лекция Липмана, по обыкновению сухая и беспорядочная. Ввечеру чтение. Открытия [нрзб.]. Довольно живой разговор.

13 августа. Вторник. Чтение по обыкновенному.

14 августа. Середа. Поездка вел(икого) князя в Кронштадт. Я остался дома и работал над таблицею по химии. Сожалел, что не поехал. Возврати¬лись к 8 часам вечера. Чтения не было. Я оставался несколько времени с в(е-ликим) к(нязем) один, и мне было с ним как-то неловко от непривычки быть вместе.

15 августа. Четверг. У Александра Николаевича [Голицына] поутру. Чте¬ние по обыкновению и весьма приятное. Много разговаривали и с живостью. Боже мой, когда бы у нас было поболее свободного времени собственного! Гулял вместе с графинею Строгановою и Свечиною. Ко мне заходил Рейф (?).

16 августа. Пятница. Лекция Бажанова. Рассуждение о вечности пока¬яний и мучений. Грешник должен мучиться вечно. Если он перестанет быть грешником, то перестанут мучения. Но перестанет ли. Молчание Еванге¬лия. В нем нравственность. — Начал статистику. Был на экзамене. После обеда у Чевкина. Вечер. Чтение Вальтер Скотта12. Введение в историю На¬полеона. Вечер у графини Строгановой с к(нягинею) Долгорукою, Багре-евою, Адлерберг, Вьельгорским и Ливеном.

17 августа. Суббота. Занимался химическими выписками. Получил пер¬вую тетрадь Сперанского и прочитал: методически, но сухо. За столом у ве¬ликого) к(нязя) обедал граф Строганов. Разговор о железных дорогах. Ве¬чер у Чевкиной с Плюсковою, графинею [нрзб.] и Рубан.

18 августа. Воскресенье. Поездка в Шлиссельбург. Дорога через Александ¬ровскую фабрику. Вся часть от Петербурга до фабрики прескверная. Нас преследовал дождь, который скоро унялся. В Александровской фабрике осматривал церковь. На пароходе Арсеньев, [нрзб.] Христиани, Плетнев, Козаков с англичанином Гамстоном, [нрзб.] Вильгельм, принц Ольденбург-ский. Медлительный ход против течения Ижоры. [нрзб.] с своим намест¬ником. Устье Ижоры с воспоминанием об Александре Невском. Дача Дубен-ского. Невка с воспоминанием об Алексее Петровиче13. Островная дача, [нрзб.] Дача гр(афа) Чернышева. Дача Дубенского. Красная [нрзб.]. Фаб¬рика. Крепость. Невежа комендант и неприятность. Возвратный путь. Беда от лоцмана и подводного камня. Обед, [нрзб.] Танцы. Салюты Александ¬ровской) фабрике, Дубенскому, Невскому монастырю, [нрзб.] Молитва. Ве¬селие. Приятный день кончился для меня неприятным чувством. Великий князь был груб от невнимательности, которая во всяком другом случае ему мешает и его портит. Невнимательность к народу и принимание общего уче¬ния с какою-то [нрзб.]. Невнимательность к предметам, к тому, что в них лучшего. Формальность. Командование [нрзб.] и здорового ребенка. Невни-мательность в благородном человеке, а не в скрытном. Теперь ему надобно

34

— ДНЕВНИКИ 1835 ГОДА —

более сердце, нежели голова. Он хочет учиться, давая волю сердцу. Зато уже слишком много будет пользы133.

19 августа. Понедельник. Выписки из тетради Сперанского. Химические выписки. Обедал у Лонгинова. После обеда у меня Рейтерн с племянником. Пил чай у великих княжен. Известие о приезде Дмитриева. Чтение из Вальте¬ра Скотта. Замечания к Mignet. Разговор о Блудове, Ансильоне и Гумбольдте.

20 августа. Вторник. Утром оканчивал выписку из тетради Сперанского. После обеда к княгине Трубецкой. Чтение В. Скотта. Не очень здоров, понос.

21. Середа. Липманова лекция. Чтение Записок Стурдзы14 и физические опыты. Вечер в Петербурге [нрзб.] после чтения и приехал в 1Л 12-го. На¬шли Дмитриева у Плюсковой с Вяземским.

22. Четверг. В Петербурге. Поутру в библиотеке в(еликого) к(нязя). По¬том к Дмитриеву, с которым сперва ко мне, потом к Чернецову в Академию Художеств. Сцена с гравером Ухтомским и с лонлакеем. Заезжал к Белиза-ру и потом к Рейтерну. Обедал у Карамзиных, после обеда с Карамзиною к Козлову: чтение брошюры против указа о выезде за границу. (Плохой) ве¬чер в театре, потом у Карамзиных. Именинница.

23 августа. Пятница. К 1Л 11-го возвратился из Царского Села. Лекции Бажанова и Липмана. Чтение Стурдзы; потом лекция статистическая Ар-сеньева. Чтение Mignet.

24 августа. Суббота. Лекция Гесса. Обедал у Лонгинова с Родофиники, Симонетти и Ахвердовою. Вечер у графини Строгановой и у Сперанского.

25