любви…»
Ст. 752—755. Отдаю тебе обратно ~ И слугу — все возвраиигю». — «И слугу я сам [Самого себя даю] // И себя тебе // Безвозвратно [Навечно отдаю] // Отдаю тебя себе [Дать тебе] все заменю…»
Ст. 763. Мой обет — тебя любить. — «Дать тебе всего замену…»
Ст. 767. Ты ж:у отец архиепископ… — «В добрый час, отец святой… [И теперь, отец святой…]»
Ст. 776. На пути к дворцу стояли… — «На дороге их стояли…»
Ст. 778. Всюду выветаны в окнах… — «Были вывешаны в окнах…»
Ст. 789. Поздравляли молодых. — «Прославляли молодых…»
Ст. 795. Оп, свой лоб украсив рогом… — «Ехал, лоб украсив рогом…»
Ст. 820—821. Из-за легкая косынки II Их с улыбкой выбирал. — «Сам своей рукою // Из-за легкия косынки // Улыбаясь выбирал».
Ст. 825. Предпочесть я согласился… — «Предпочесть теперь решуся…»
Ст. 839—842. Пред наместника Петра II Пред святейшего Виктора II Сам немецкий император II Генрих жалобу принес. — Святейший Виктор — вероятно, папа Виктор II (1055—1057), возведенный на престол Генрихом III, как и все римские папы, счи-тался наместником святого Петра; Генрих — вероятно, Генрих III (1026—1156), гер-манский король и император Священной Римской империи. Вся излагаемая далее история последнего подвига Родриго целиком баснословна, хотя и повторяется в поэме «Родриго» (XV в.) и в прозаической «Хронике о Сиде». Испания никогда не воевала с Францией («Принц Раймон из Савой») или Италией («И Италию занял он…»). В то же время в данном эпизоде выразилась нелюбовь испанского народа к французам, которые, вступая в браки с испанской знатью и помогая испанским коро-лям, получали в награду от них монастыри (крепости) и земли, отвоеванные в пери¬од Реконкисты. Кроме того, французы несли с собой религиозную нетерпимость по отношению к «неверным» (ярко отражена в «Песне о Роланде»), которой не знала ис-панская нация, складывавшаяся в постоянных контактах с арабами, что отразилось во многих памятниках культуры, в том числе и в письменных, где нередко вместо выражения «все испанцы» можно встретить другое — «и христиане и мавры».
Ст. 849. Чтоб познал во славе церкви… — «Что признал во славе церкви…»
Ст. 852—854. Посылает к Дон Фериаиду ~ Императору он стал. — «И велит, чтобы покорно // Грозно требует [Императора признал] // Императору предстал».
Ст. 857. На пего вооружить. — «На ослушника послать».
Ст. 865. Наслаждался любовью… — «Он любовью наслаждался».
Ст. 883. Сам их вызови, надменных!— «Милость, данную нам Ботом…»
Ст. 905—906. И прельстился Дои Фернандо II Юной пленницей, и сына… — «И ко-роль прельстился ею // И с красавицей он прижил…»
Ст. 914—915. Что и папа, и немецкий II Император, уж:асиувшись… — «Что сам император с папой // И от дани отказались…»
Н. Реморова
Разрушение Трои
Из «Энеиды» Виргилия («Все молчат, обратив на Энея внимательны лица…») (С. 57)
Автограф (РНБ. Оп. 1. № 30. Л. 3—6 с об., 7) — черновой, ст. 1—420; в аль¬боме красного сафьянного переплета, в продолговатую 8-ю долю листа, содержа¬щем черновые редакции произведений 1822—1831 гг., с заглавием: «Разрушение Трои» и пометой в начале: «Начато 12 мая 1822 в Павловске», собственноручной разбивкой на десятистишия. До ст. 365 достаточно чисто, с более поздней правкой; со ст. 366 — другими чернилами, более черновой набросок. Автограф окончания перевода (ст. 421—795) не обнаружен.
Впервые (отрывки):
1) ПЗ на 1823 год. С. 173—176. Ст. 501—551 — с заглавием: «Смерть Приама: Отрывок из II песни Энеиды» (в оглавлении: «Смерть Приама, из Виргилиевой Эне-иды») и подписью: «С Латинского — Жуковский». Ц. р. от 30 ноября 1822 г.
2) ПЗ на 1824 год. С. 308—312. Ст. 431—500 — с заглавием: «Приступ к черто¬гам Приама (Из И-й песни Энеиды)» и подписью: «Жуковский». Ц. р. от 20 декабря 1823 г.
Впервые (полностью): С 3. Т. 3. С. 361—424. В титуле с подзаголовком: «Опыт перевода Энеиды. Книга II». В оглавлении: «Вторая песнь Виргилиевой Энеиды».
В прижизненных и з д а н и я х: С 4. Т. 6. С. 210—261. В титуле и оглавлении с подзаголовком: «Опыт перевода Энеиды. Книга II»; С 5. Т. 4. С. 65—110. В титуле и оглавлении — с подзаголовком в круглых скобках: «Из Энеиды Виргилия».
Датируется: 12 мая 1822 — около 7 октября 1822 г.
Основанием для датировки является указание в автографе: «Начато 12 мая 1822 в Павловске» и положение этого автографа в рукописи. В альбоме, где тексты рас-положены в хронологической последовательности, вслед за автографом перевода ст. 1—420 «Энеиды» идут 36 четверостиший чернового автографа «Замка Смаль-гольма» из Вальтера Скотта и 11 шестистиший также чернового наброска «Куб¬ка» из Шиллера, относящихся уже к июню 1822 г. Это дает основание говорить, что первая часть перевода была закончена к июню 1822 г. В письме к секретарю Академии П. И. Соколову от 7 октября 1822 г. Жуковский сообщает: «…у меня к
этому времени готовился перевод гекзаметрами второй песни «Энеиды». Он го-.тов. Я не отвечал на почтенное письмо ваше от того так долго, что прежде желал переписать мой отрывок, дабы его вместе с письмом к вам доставить» (ПД. Ф. 184. № 154/2. Цит. по: Айшкова И. А. В. А. Жуковский в истории Российской Акаде¬мии // Жуковский и время. Томск, 2007. С. 241). Известно, что в публичном собра¬нии Российской Академии перевод был прочитан Н. И. Гнедичем 2 декабря 1822 г. и 14 января 1823 г. (Сухомлинов М. И. История Российской Академии. СПб., 1885. Вып. 7. С. 466). Как явствует из письма к И. И. Дмитриеву, Жуковский не собирал¬ся ограничиваться переводом лишь второй песни «Энеиды». «Между тем грожусь на «Энеиду»: — сообщал он 11 февраля 1823 г., — вторая песнь кончена; мало по¬малу переведу всю. Трудиться над переводом классики насхаждение необыкновен¬ное…» (С 7. Т. 6. С. 431). Никаких следов продолжения перевода до сих пор не обнаружено, но очевидно, что перевод второй песни был завершен и подтотовлен к печати около 7 окт ября 1822 г.
«Разрушение Трои» — перевод второй книги эпической поэмы «Энеида» рим¬ского поэта Публия Марона Вергилия (лат. Р. Vergilius Маго; в V в. возникает фор¬ма Virgilius; 70—19 гг. до н. э.). В поэме основой сюжета стала судьба Энея и его жизнь со времени падения Трои до победы над вождем италийского племени ру-тулов Турном. В композиции «Энеиды» Вергилий сознательно ориентируется на гомеровский эпос: 1—6-я книги соответствуют «Одиссее», а 7—12-я — «Илиаде».
804-м стихам второй песни «Энеиды» у Жуковского соответствуют 794 стиха. Небольшие сокращения в переложении ст. 77—93, 370—401, 547—587 «Энеиды» были связаны у Жуковского с более лаконичным изложением речи Синона, описа-нием ночной Трои и убийства Приама. Но в целом перевод Жуковского достаточно верен и тщательно воссоздает повествовательный ритм оригинала. Большая прав¬ка и обилие вариантов содержатся в ст. 203—210 (описание двух змей, загрызших Лаокоона и его сыновей) и ст. 376—387 (сравнение Андрогея с путником, разбудив-шим змею). Жуковский подбором эпитетов и заменой глатолов добивается боль¬шей динамики и зримости картины.
В лексиконе и синтаксисе перевода обнаруживаются три тенденции: насы¬щение текста схожными эпитетами (дивно-огромный, гороподобиый, бесполезно-прискорбная, благодушный, благовеющий, бедоиосиый, плачевно-ужасный, броненосная, стенобойный, неизбежно-ужасный, святотатиый, чудотворный, обильно-медлительный, светоносный и др.), старославянизмами (риза, шуйца, десна, вопияла, к прагу, рамена, бразда, выя) и редукция восклицательной эмфатики от С 3 к С 5 (в С 3 307 вос¬клицательных знаков; в С 4 — 117; в С 5 — всего 57). Реконструкция составных гомеровских эпитетов и черт летописного стиля имела для Жуковского принци¬пиальное значение. Это был поиск эпической формы. Эпитет «роковой» («день роковой наступил», «роковая повязка», «время пришло роковое», «ослепленная роком»), отсутствующий в оригинале, сопрягает перевод Жуковского с поэтикой античной баллады. Уменьшение количества восклицательных знаков — след¬ствие поступательного движения Жуковского в 1840-е гг., когда шла работа над С 5, к повествовательности.
Несмотря на то, что уже в при первой публикации отрывка из перевода в ПЗ было указано: «С латинского», можно с уверенностью говорить об обращении Жу¬ковского к тексту-посреднику. Как обычно, при обращении к переводу классиче¬ских текстов Жуковский приобретает все известные ему и популярные их перево¬ды на европейские языки. В библиотеке поэта сохранились следующие издания перевода «Энеиды»:
1) CEneide, traduite par Jacques Delille. Т. 1—4. Paris, 1804. (Описание. № 2320).
2) VirgiFs Aeneis, translated into English. By John Dryden. London, 1819 (Опи¬сание. № 2317).
3) Des Publius Vergilius Maro Werke von Johann Heinrich Voss. Bd. 2. Braunschweig, 1821 (Описание. №2318).
Стихотворный перевод известного французского поэта и переводчика Жака Де-лнля (1738—1813) с параллельным латинским текстом и подробным комментари¬ем — одно из лучших изданий «Энеиды» того времени. По всей вероятности, кни¬га попала к Жуковскому из книжного собрания К. Н. Батюшкова (подробнее см.: Батюшков: Исследования и материалы. Череповец, 2002. С. 106—107). Никаких помет* в тексте перевода, в том числе и второй песни, нет.
К творчеству английского поэта Джона Драйдена (1631—1700) Жуковский об-ращался еще в 1812 г., переводя его кантату «Пиршество Александра, или Сила гармонии». Именно сочинения Драйдена и Попа он считал этапом в развитии на-ционального содержания английской литературы (БЖ. Ч. 2. С. 210). В стихотвор¬ном переводе Драйдена (Book II. Р. 148—175; не все страницы разрезаны) содер¬жатся 1094 стиха. Никаких помет Жуковского в этом переводе нет.
Перевод второй песни («Zweiter Gesang») немецкого поэта Иоганна Генриха Фосса (1751—1826), которого Жуковский высоко ценил как знатока классической литературы, находится во второй части трехтомного собрания переводов Вергилия (с. 69—140) и содержит 803 стиха. Никаких помет в этой части нет. Зато в третьей части, содержащей 7—12 песни «Энеиды», на ненумерованной странице, где дано содержание седьмой песни, имеется запись в столбик карандашом рукою Жуков¬ского: «Сон Турна. Раненый олень», а на нижней обложке тоже карандашом на¬писано: «Немецк.(ая) миф.(ологическая) лексика. Бонстетен».Что касается первой записи внутри седьмой песни, то она касается двух центральных ее сцен. Вторая за¬пись с трудом поддается комментарию. Возможно, при работе над переводом и во время чтения Жуковский, затрудняясь в выборе слов для мифологических реалий, обращался к немецкой версии Фосса, а его консультантом был немецкий историк и педагог Шарль (Карл) Виктор Бонстеттен (1745—1832). В дневнике первого за¬граничного путешествия (записи от 24—26 августа 1821 г.) Жуковский постоянно говорит о своих встречах и беседах с ним во время посещения Женевы. Характерна в этом отношении запись от 26 сентября: «У Бонстеттена. (…) Подарок Бонстетте-на» (ПССиП. Т. 13. С. 211). Не исключено, что это был томик с переводом Фосса, только что вышедший из печати.
Но важнее другое: приступив к переводу второй песни «Энеиды», Жуковский опирается не только на текст оригинала, но и привлекает для сравнения три (фран-цузский, немецкий и английский)
