была ближайшим вестником будущего воз¬обновления работы над переводом.

В августе 1840 г. состоялась помолвка с Елизаветой Рейтерн, Жуковский оказал¬ся на пороге новой жизни. В конце апреля 1841 г. поэт вышел в отставку, 21 мая 1841 г. в Германии, в Канштадте, произошло венчание. В состоянии духовного подъема всех нравственных сил, в предуготовлении к семейной жизни Жуковский вновь обратился к повести «Наль и Дамаянти», в которой теперь для него актуаль¬ными становятся цравственно-философские и общественные вопросы, связанные с проблемой устройства утопии гармонической жизни, воссоздание идеального типа любящей женщины и определение принципов семейного счастья.

В А6, начиная с л. 56, прохронометрирован процесс работы над переводом. По¬сле стиха 1521 (конец XX главы) следует запись: 1841. 11 февраля. Москва. В на¬чале XXI главы на том же листе перед стихом 1522 (конец XXII главы) отмече¬но: Нап(исаио) 1841 6/18 — 7/19 Марта по дороге из Завидово в Зайцево. Это названия станций по пути из Петербурга в Москву, где Жуковский встречался и простился с друзьями, затем возвращение в северную столицу: на л. 82 об. — после стиха 1756 (конец XXIII главы) — запись: 8/20 марта по дороге в Петербург; л. 92 — после стиха 1843 (конец XXIV главы): Подъезжая к Петербургу. Начиная с 6 мая (5 мая поэт про¬вел в Дерите, где простился с друзьями и посетил могилу Маши) Жуковский пере¬водит каждую очередную главу за два или даже за один день. Л. 101 (на листочке с немецким текстом) — Между Вилъновом и Ригою. Мая 6; л. 106 об. — после стиха 1999 (конец XXVI главы) — Мая 8. Между Тильзитом и Кенигсбергом; л. 115 об. — по¬сле 2061 стиха (конец XXVII главы) — Между Кенигсбергом и Мариеибургом. 9 Мая; л. 126 об. — после стиха 2178 (конец XXVIII главы) — 11 Мая, подъезжая к Берлину; л. 132 об. — после стиха 2229 (конец XXIX главы) — Половина, подг^езжая к (Берли¬ну?), другая, подъезжая к Наумбургу. 14 Мая; л. 139 об. — на полях немецкого текста записано: Кончил 16/28 Мая, подъезжая к Гашу. Рукопись завершается на л. 140 за-ключительным стихом повести (2310): «Вдвое блаженна была очищенным в опыте счастьем». Таким образом, Жуковский сделал подарок к свадьбе: 16 мая черновая редакция перевода «Наля и Дамаянти» была окончена.

Следующий этап работы над повестью связан с редакторской работой Жуков¬ского, запечатленной в авторизованных копиях. К1 и К2 расположены в тетради, сшитой черными нитками из листов белой бумаги размером 22,5×35 см (К1) и 21,5×27 см (К2). Более ранней по времени является К2 — перевод первых 448 сти¬хов. Деление на главы здесь соответствует первоисточнику. В копии оставлены пропуски для слов, вероятно не разобранных переписчиком. Судя но характеру правок, можно говорить, что эта копия сделана непосредственно с А5. Например, стих 2 в А5 имел вид: «Сын обладатель Нишадского сильного царства. И этот». В К2 стих звучит иначе: «Сильный сын, обладатель Нишадского царства. И этот»

(л. 66). Стих 26 в К2 («Полны мужества! Чистым цветком расцвела Дамаянти») Жуковский переделывает: «Живы и смелы! Звездой красоты расцвела Дамаянти» (л. 66 об.).

К1) содержит полный текст повести, переписанный черными чернилами тремя почерками. По всей видимости, л. 1—28 с об. были переписаны крупным почерком В. Кальянова. Стихи на л. 28—46 с об. написаны мелким изящным почерком. На¬чиная с л. 48 до конца (стихи 1843—2310) текст переписан размашистым почерком (буквы вертикально вытянуты вверх, небольшой наклон вправо) А. П. Елагиной, которая вместе с Катей Мойер посетила Жуковского и его жену в Дюссельдорфе в начале августа 1841 года. В письме к Жуковскому от 25/13 июля 1841 г. Елагина пи¬сала: «Мы постараемся быть в Дюссельдорфе, у вас, милая душа моя, к 3-му Августу, нашего стиля. Мои шесть недель не будут полны [А. П. Елагина принимала ванны в Карлсбаде. — Э. Ж.], но вся жизнь моя не будет полна, если уехать надобно из Германии, не видав вашего милого счастья, вашей жены, вашего семейного быта» (РГАЛИ. Ф. 198. Оп. 1. № 172. Л. 30—30 об.). То, что А. П. Елагина была введе¬на в круг занятий поэта и помогала ему в работе, подтверждается ее вопросами в письме от 13 июля 1843 г. из Белева: «Что Наль наш? — отчего примолкли? Где ты игрок? — Что Одиссея?» (Там же, л. 39).

Редакторская работа предшествовала переписыванию текста набело самим Жуковским. В письме к великому князю Константину Николаевичу от 5/17 сентя¬бря 1841 г. поэт сообщает о своем желании посвятить «Наль и Дамаянти» великой княжне Александре Николаевне, рассматривая свою «поэму» (так в письме он опре¬деляет жанр «Наля и Дамаянти») как дар и действительный акт связи с Россией: «(…)прошу сказать её высочеству Александре Николаевне, что поэма, которой по¬священие ей угодно принять, готова в черне; что я принимаюсь ее переписывать, и что она, по напечатанию, будет представлена ее высочеству. Постараюсь, чтоб мое пребывание за границей не осталось бесплодным для русской литературы. Теперь, пока я вполне живу семейной жизнию, для меня новою; но впереди, как ясная звезда — возвращение на родину» (С 7. Т. 6. С. 352). По ходу переписки Жуковский делал в К1 исправления, вносил новые варианты стихов и проставлял даты, по ко¬торым можно составить хронику работы:

л. 18 после 515 стиха следует запись: 30 Октября;

л. 21 об. после 650 стиха — 2 Ноября;

л. 23 об. после 728 стиха — Ноября 3;

л. 25 об. после 899 стиха — 5 Ноября;

л. 26 об. после 970 стиха — 5 Ноября;

л. 29 после 1072 стиха — 6 Ноября;

л. 64 об. после 2310 стиха — 26 Ноября / 8 Декабря 1841. Дюссельдорф. Ниже последней даты на том же листе сделана итоговая запись:

Переписано и поправлено 16/28 Декабря 1841 Начато 21 мая 1837.

Письмо Жуковского великому князю Константину Николаевичу от 28 декабря 1841 г. (т. е. того дня, когда в К1 сделана последняя запись) позволяет проком¬ментировать даты на л. 64 об. Жуковский пишет из Дюссельдорфа: «(…) прошу вас сказать ея высочеству великой княжне Александре Николаевне, что я готовил свою поэму, которую она позволила мне посвятить ей, к новому году. Поправив ее в черне, я принялся переписывать (что составило порядочный труд, более 200 страниц), но вот что вышло: переписав набело, я перечитав ее должен был еще раз перемарать в 50 местах. Из этого вышла довольно пестрая рукопись. Надобно снова переписывать(…)» (Т. 6. С. 355). Таким образом, редакторская работа над переводом, начатая, по всей видимости, 26 июня 1841 г., была завершена 8 дека¬бря 1841 г. С 8 по 16/28 декабря 1841 г. Жуковский собственноручно переписал весь текст повести, о чем и сообщил в письме к великому князю Константину Ни¬колаевичу.

Названная в письме «пестрая рукопись» не обнаружена, но, вероятно, о ней идет речь в распоряжениях Жуковского (экземпляр жене) о рассылке рукописных мате-риалов, связанных с «Налем и Дамаянти», после окончания работы над повестью:

№ /. пакет к (ирзб.)

Манускрипт

Экзем(пляр) к Александре) Щиколаевне) Экземпляр) Соллог.(убу)

№ II пакет жене

Экземпляр Письмо к Фишеру

Письмо к Майделю. (РНБ. Ф. 286. Оп. 1. № 44. Л. 80 об.).

Экземпляр же, содержащий А1 полного текста «Наля и Дамаянти», выпол¬ненный на такой же бумаге, как и К1, и подаренный великой княжне Александре Николаевне, не содержит исправлений, но в нем можно отметить разночтения с опубликованным в 1844 году текстом в 47 стихах, что говорит о том, что редактор¬ская работа Жуковского не прекращалась, изменения вносились в повесть на всех этапах ее создания.

Редакторская правка Жуковского над повестью, запечатленная в А5, А6, Kl, К2, тщательна, многообразна и велика по объему.

В сравнении с повестью Рюккерта Жуковский уменьшил число стихов почти вдвое (у Рюккерта их 4191, у Жуковского — 2310), поскольку две короткие строки, написанные старонемецким книттельферсом, Жуковский стягивал в одну строку, при этом сохраняя общий объем содержания и деление всей повести на 30 глав (у Рюккерта 30 песен). Так было в А5, А6, К1 и К2. Но уже после проведенной прав¬ки в К1 Жуковский на чистом л. 2 карандашом делает запись, касающуюся правил графического размещения текста на странице и дает образец оформления заглавия главы на листе:

Глава пишется на этом месте. Первая страница в 1/2 Глава I

После этого следует цифровая выкладка, в которой Жуковский предлагает но¬вую организацию всего текста повести: должно быть 10 глав, каждая из которых будет содержать три части:

/

//

///

IV

V

VI

VII

VIII

IX

X

1 4 7

10 13

16

19 22 25 28

2

5

8

И

14

17

20

23

26

29

3 6 9

12 15 18 21 24 27 30.

Таким образом, 30 глав повести (соответственно 30 песням первоисточника) были преобразованы в новую структуру, получившую воплощение в А1. Повесть, не те¬ряя своей завершенности и полноты, меняла облик и ритм: эпически-описательное и сказовое ее течение как бы разбивалось, и повествование приобретало опреде¬ленную динамику и драматизацию. Не случайно на последнем этапе работы ря¬дом с определением «Наля и Дамаянти» как «индейской повести» в Примечании и письмах Жуковского появляется жанровое определение «поэма».

Повесть «Наль и Дамаянти» в нравственно-философском и эстетическом смыс¬ле явилась итоговым произведением и одновременно открывающим перспективу будущим творениям. Жуковский создавал лиро-эпос поэтического, идеального содержания, равного по напряженности законченной перед этим «Ундине». Глу¬бина нравственно-философской проблематики, эпический масштаб обрисовки со¬бытий и явлений, охватывающий мир «бессмертных Богов» и людей, сил земных и небесных, сочетаются с тончайшим лиризмом в изображении любви, несущей радость и спасающей героев. Начав полный перевод в 1837 году и остановившись на описании великих странствий Дамаянти, Жуковский в поэтическом порыве необычайной силы в 1841 г. завершает работу — им самим движет любовь. Тема любви Наля и Дамаянти, во всей полноте ее проявления, любви нежной, самоот¬верженной, мужественной и кроткой, является в повести доминирующей и опре¬деляет философский смысл произведения, становясь в конфликте выражением гуманного начала, противостоящего власти бесовских сил, совращающих душу^ человека.

Образ Дамаянти в поэтическом сознании Жуковского оказывается в ряду вы-дающихся образов, созданных в мировой литературе. В Примечании к повести, написанном в 1843 году, Жуковский цитирует Августа Шлегеля: «Повесть о Нале и Дамаянти есть самая любимая из народных повестей в Индии, где верность и героическое самоотвержение Дамаянти так же известны всем и каждому, как у нас постоянство Пенелопы». В материалах, связанных с написанием Примечания к «Налю и Дамаянти», необычайно важной представляется большая по объему запись в виде двух столбцов, в которых перечисляются имена героинь Шекспира (Дезде¬мона, Юлия, Офелия), Гомера (Пенелопа), Виргилия (Д ид она), Тассо (Эрминия, Клоринда), Данте (Франческа), Петрарки (Лаура), а также героинь поэм Байрона и романов В. Скотта (РНБ. Оп. 1. №