встретили. Бросьте печаль и беспечно… —

Добавление переводчика, пожелавшего сильнее противопоставить долю умерших

возможностям живущих.

Ст. 28—31 = 10. 475—478.

Ст. 38. …потом и от бога услышишь. — Неверный перевод, затрудняющий пони-

мание и без того нелегкого стиха. В оригинале: «напомнит тебе об этом само боже-

ство». Вероятно, Цирцея хочет этим сказать, что в случае неисполнения ее советов

Одиссея постигнут бедствия, в которых он увидит волю богов.

Ст. 39—54,158—201. В рассказе о Сиренах отражен частый в моряцком фолькло-

ре мотив встречи странника с женщинами, которые очаровывают его и тем обрекают

на смерть. Как представлял себе автор внешность Сирен, не ясно. В вазописи, начи-

ная с 6 в., их изображают полуженщинами, полуптицами, в чем современные иссле-

дователи видят влияние Востока, но в поэме никакого намека на этот образ нет.

Ст. 41. …к тем двум… — Указание на число Сирен перенесено сюда переводчи-

ком из ст. 52 оригинала, где их имя употреблено в двойственном числе. В псевдо-

гесиодовском «Каталоге женщин» (фр. 28 MW) число Сирен доведено до трех и на-

званы их говорящие имена: Фелксиопа — «услаждающая взор (или: своим ликом)»,

Мольпа — «песнь», Аглаофона — «с искрящимся голосом».

Ст. 45 сл. …паэтом лугу… — В вазописи (см. примеч. к ст. 39—54) Сирены обыч-

но изображались сидящими на скале. Луг, на котором белеет Много костей, надо,

по-видимому, представлять себе как прибрежную полосу между скалой и морем,

омывающим остров Сирен.

Ст. 49 сл. …роковой… Голос… — Определение добавлено переводчиком.

Ст. 59, 73. Прежде и после — неправильно понятое переводчиком противопо-

ставление: Цирцея сообщает Одиссею не о двух опасностях, ожидающих его одна

за другой, а о необходимости выбрать одну из них (сг. 56—58). В оригинале: «здесь

(ένθεν μεν, ст. 59)… там же (οί δέ, ст. 73)». В дальнейшем Одиссей предпочитает

уклониться от Бродящих утесов и провести корабль между Скиллой и Харибдой

(ст. 202—224). Что касается Бродящих утесов, то здесь они названы, не как у других

авторов, Симплегады («сталкивающиеся») и Планкты («бьющие», «ударяющие») —

возможно, в результате контаминации двух сказочных образов, автор представлял

их себе не столько движущимися, сколько производящими губительный вихрь от

разбивающихся об них волн. В греческой мифологии Симплегады были известны

уже из сказания об аргонавтах (см. ст. 69—72).

Ст. 61 сл. …никакая Птица… — Образ, не известный из других источников.

Ст. 68. …пламенным вихрем… — Т. е. кипением волн, разбивающихся о скалы.

Ср. 202.

Ст. 73. …две… скалы… — В одной обитает Скилла (ст. 85), из другой вырывает-

ся Харибда (ст. 104). Помещая их на небольшом расстоянии друг от друга, автор

объединяет в одном эпизоде два мотива из моряцкого фольклора: встречу с чудо-

вищным зверем-людоедом и необходимость преодолеть препятствие в виде водо-

ворота. В древности проход между Скиллой и Харибдой локализовали в бурном

Мессинском проливе; в наше время предлагают и другие проливы — Босфор, Ги-

бралтар, хотя ясно, что никаких точных географических координат автор здесь не

подразумевал.

Ст. 86—88. Александрийские филологи считали вставкой, сделанной ради сбли-

жения имени Скиллы со словом σκύλαξ «щенок». Однако никакого противоречия

между ст. 85 и последующими ст. 86—88 нет, а конструирование этимологии на

основе исходного звучания двух слов — частый прием у древнегреческих авторов.

Ст. 128. …быков и баранов… — Надо: «коров и овец». См. 11. 108 и примеч.

Ст. 132. Фаэтуса («светящаяся») и Лампетия («сияющая») носят говорящие име-

на, соответствующие их происхождению от бога солнца.

Ст. 137—141 = 11.110—114: Цирцея повторяет слово в слово пророчество, дан-

ное Одиссею Тиресием. Тем самым автор подчеркивает значение, которое он при-

дает поведению спутников Одиссея на Тринакрии.

Ст. 145 сл. = 9. 178 сл. = 11. 637 сл.

Ст. 146 сл. = 90. 103 сл. См. примеч. Впрочем, ст. 147, скорее всего, вставка, так

как он противоречит следующему сгиху: при попутном ветре нет нужды грести

веслами.

Ст. 148—152 = 11. 6—10.

Ст. 155. …богиня богинь… — Преувеличение. В оригинале: «божественная среди

богинь», т. е. не смертная, какой она выступала в общении с Одиссеем и его спут-

никами.

Ст. 169.Демон — здесь, очевидно, божество, враждебное мореходам, так как при

безветренной погоде корабль медленнее проплывает мимо Сирен, которые полу-

чают возможность дольше искушать путников.

Ст. 178 сл. — Ср. ст. 50 сл.

Ст. 189, 191. Знаем мы… — Анафора воспроизводит стилистическую фигуру

оригинала. Слова Сирен, гордящихся своим знанием прошлого и настоящего, на-

поминают Муз в изображении Гесиода, Теог. 27 сл.

Ст. 193. …подал я знак… — Кивком головы или движением глаз (оригинал до-

пускает оба толкования), так как руки у Одиссея были связаны, а у его спутников

уши заклеены воском.

Ст. 202. Дым и… шум, производимые Планктами. — См. выше, примеч. к ст. 68.

Ст. 206 сл. = 10. 546 сл.

Ст. 212. Всех вас избавил… — В оригинале сказано: «однако и оттуда, благодаря

моей доблести, замыслу и уму, мы бежали». Одиссей с полным основанием умалчи-

вает о том, что шесть его спутников все же стали жертвой Полифема.

Ст. 253. Рогом быка лугового их ловит… — Собственно: «забрасывает в море рог»,

т. е. выпиленное из рога кольцо, через которое продевалась леска, чтобы рыбы не

могли ее откусить. Ср. Ил. XXIV. 80—82 (пер. Н. И. Гнедича):

Быстро в пучину Ирида, подобно свинцу, погрузилась,

Ежели он, прикрепленный под рогом вола стенового,

Мчится, коварный, рыбам прожорливым гибель несущий.

Ст. 260. Скиллип утес миновав и избегнув свирепой Харибды… — Оригинал допу-

скает здесь двойное толкование. Либо: «избежав скал, одну — страшной Хариб-

ды, другую — Скиллы»; либо: «избежав скал (т. е. Планктов), страшной Харибды и

Скиллы». Жуковский перевел, приняв первое толкование; в пользу второго гово-

рит 23. 327, где смысл совершенно однозначен.

Ст. 263. …Гелиосово стадо… — О священном стаде Гелиоса см. также Гомеров

гимн Аполлону, ст. 410 сл.

Ст. 300. …святотатнойрукой не коснетесь… — Точнее: «никто в губительном без-

рассудстве не убьет».

Ст. 303 сл. — См. 10. 345 сл. и примеч.

Ст. 312. Треть совершилася ночи… — В оригинале: «когда была последняя треть

ночи».

Ст. 314 сл. = 9. 68 сл. Вторая половина формульного ст. 315 (темная … сошла

ночь) здесь не вполне уместна, так как ночь еще не окончилась.

Ст. 332. — См. 4. 369 и примеч.

Ст. 335. …яудалился… — Точнее: «ускользнул», чтобы сотворить молитву в оди-

ночестве.

Ст. 337. Теплой… — Добавление Жуковского.

Ст. 338. Сладкий … сон Одиссея приводит здесь к сголь же губительным послед-

ствиям, как в 10. 31—49.

Ст. 344. Здесь принесем их богам… — В жертву сжигались только часть туши, ко-

сти, обвитые жиром, и внутренности (ст. 360—365; ср. 3. 457 сл.); остальное поеда-

ли те, кто совершал жертвоприношение.

Ст. 345—347. …воздвигнем… Храм… — Это единственный обет такого рода у

Гомера и единственное упоминание храма в материковой Греции, не считая Ил. И.

549. «Илиада» знает храмы только в Трое и прилегающей к ней Хрисе (I. 39; V. 466;

VI. 88, 269, 275, 297, 309; VII. 83), «Одиссея» — в сказочной стране феаков (6. 10,

но см. примеч. к 6. 164, 266). Ст. 346 отражает ситуацию в послемикенской Греции,

когда в ней, наряду с алтарями, начали возводить храмы, — возможно, под ино-

земным (восточным?) влиянием.

Ст. 357.Листьев нарвали они… — чтобы украсить намеченное для жертвы живот-

ное, которое обычно обсыпали ячменем (ср. 3. 445).

Ст. 364 сл. = 3.461 сл.

Ст. 374—390. Выпадают из стиля повествования от первого лица, принятого

в кн. 9—12. Возникает вопрос, откуда Одиссей мог знать о том, что происходило

на Олимпе? Объяснение, приводимое в ст. 389 сл., только запутывает ситуацию:

в кн. 5, где Гермес встречается с Калипсо, нет ни слова ни об испытании, ожи-

дающем Одиссея на Тринакрии, ни о сцене на Олимпе. К тому же сам Одиссей

не знал о визите Гермеса на остров Огигию (см. примеч. к 7. 263). Таким образом,

эти два стиха больше всего похожи на позднейшую вставку, имеющую целью от-

ветить на поставленный выше вопрос. Что же касается ст. 374—388, то их изъятие,

предложенное еще александрийскими филологами и поддержанное некоторыми

современными исследованиями, представляется неприемлемым, так как они слу-

жат подтверждением мысли, заявленной уже во вступлении (1. 22—24): люди сами

отвечают за свои поступки, боги шлют им только заслуженную кару. (О «безрассуд-

стве», ставшем причиной гибели спутников Одиссея и женихов, см. сгатью «»Одис-

сея» — фольклорное наследие…», § 3.) Поэтому остается только предположить, что

автор «Одиссеи» сознательно допустил некоторую неувязку в изложении ради раз-

вития важной для него мысли. Другой пример неувязки в этом же отрывке — вме-

шательство Лампетии (ст. 375), извещающей Гелиоса о случившемся святотатстве:

Солнце, которое все видит (выше, ст. 323), не нуждается в подобном донесении.

На это также обращала внимание уже античная критика. Такая непоследователь-

ность, однако, встречается в гомеровском эпосе. Ср. ст. 376, где Гелиос обращается

к олимпийским богам, в то время как место его — на небе; или несколько выше,

ст. 339—365, где Одиссей рассказывает о том, что произошло, пока он спал.

Ст. 386. Року подвластных … — Добавление переводчика.

Ст. 398. Били отборных быков…. — В оригинале сказано только, что спутники

Одиссея шесть дней подряд пировали, а не занимались убоем скота.

Ст. 403—406 = 14. 301—304.

Ст. 415—419 = 14. 305—309.

Ст. 440. Юношей тяжбу…. — Перевод, вызванный одним из толкований при-

лагательного αίζηός как «юный». Однако другое его значение — в качестве опреде-

ления при слове «крепкий», «сильный». Таким образом, здесь речь идет, вероятнее

всего, о разборе тяжбы между двумя людьми, который производит на городской

площади (агоре) специально назначенный человек.

Ст. 447—449 = 7. 253—255.

Ст. 451. Мне говорить уж не нужно… — Одиссей напоминает о рассказанном в

7. 241—297.

КНИГИ ТРИНАДЦАТАЯ — ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Эти книги, начиная с 13. 187, составляют третий, самый обширный по объему и

главный по содержанию композиционный блок «Одиссеи». К нему с самого начала

тяготеют два блока, составляющие первую половину поэмы.

В первом блоке центральной фигурой был Телемах, во втором — Одиссей. В на-

чале третьего блока внимание снова поочередно сосредоточено на каждом из них:

на самом Одиссее, находящем приют в хижине Евмея, и на Телемахе, возвращаю-

щемся из Спарты. В кн. 16. 172—219 обе линии сливаются. Точно так же объеди-

няются линии Пенелопы и Одиссея: в первой половине слушатель видел Пенелопу

на Итаке, Одиссея — у Калипсо и феаков; во второй — Одиссей уже на Итаке при-

сутствует при появлении Пенелопы перед женихами (18. 158—303), ведет с ней две

продолжительные беседы (19. 51—308, 508—604), затем она вмешивается на его

сгороне в спор при состязании (21. 311—358) и, наконец, подвергает его «испыта-

нию» (23. 104—110, 173—181), которое ведет к соединению супругов.

Во втором блоке слушатель был погружен в мир фантастических стран и обра-

зов, в третьем он возвращается в мир суровой реальности, и в рассказах Одиссея,

хоть они и вымышлены, нет больше места для волшебниц и великанов.

Не удивительно поэтому, что между первым и третьим блоком существуют мно-

гочисленные точки соприкосновения. Важнейший мотив отмщения женихам, уже

намеченный в кн. 1—4 и повторенный в кн. 11. 116—120, получает неуклонное

развитие во второй половине поэмы (см. статью «»Одиссея» — фольклорное на-

следие…», § 6). Беспокойству Пенелопы за судьбу Телемаха (4. 675—767)