на эту версию нет.

Впрочем, автор по-своему последователен: уже ко времени после

смерти Еврита он относит похищение его кобылиц, на поиски которых

отправился его сын Ифит (21. 22—32). Поскольку в поэме нет ничего

о взятии Эхалии, автору нет необходимости объяснять, почему Ифит

остался в живых. Из рассказа Аполлодора (см. выше) можно сделать вы-

вод, что Г. пощадил Ифита, так как тот после состязания в стрельбе

предлагал выдать Иолу за победившего Г. В «Одиссее» коварное убий-

ство Ифита мотивируется желанием Г. присвоить себе его лошадей

(2. 27—30). В схолии к этому пассажу говорится, что кобылицы были

украдены Автоликом и проданы им Г. Есть также вариант, по которому

Г. завлек Ифита на верх крепостной стены в Тиринфе и сбросил его

вниз (Софокл. Трахинянки. 268—273; другой схолий к Од. 21. 22). Апол-

лодор объясняет это преступление безумьем, охватившим Г. (II. 6. 2).

В любом случае, вина Г. очевидна, и на этот раз автор «Одиссеи» ее не

скрывает, хотя и умалчивает о постигшем Г. за это вероломство позор-

ном наказании — рабстве у лидийской царицы Омфалы.

В стихах, касающихся Г. в кн. Некоторые считаются позднейшей

вставкой, используется опять же фигура умолчания. Только мимоходом

упоминается его первая жена Мегара, тень которой Одиссей встречает

в Аиде (11. 269 сл.), между тем как служба у «недостойного мужа», на

которую жалуется призрак самого Г. (11. 621—626), явилась как раз на-

казанием за совершенное в молодые годы убийство детей от Мегары.

(По версии, принятой Еврипидом в трагедии «Геракл» и вслед за ним

Сенекой в трагедии «Геркулес в безумье», убита была и сама Мегара, а

событие это перенесено на конец жизни Г.).

Из всех подвигов Г. в «Одиссее» назван только последний, похище-

ние из Аида «троеглавого пса» (11. 623—626), что может быть объясне-

но встречей Одиссея с Г. именно в подземном царстве. Сюжет этот при-

сутствовал уже в «Илиаде». VIII. 366—369 (ср. здесь же имя Еврисфея, в

«Одиссее» не названное), а затем затрагивался, естественно, в указанной

выше трагедии Сенеки (ст. 788—819), у Аполлодора (П. 5. 12), мимохо-

дом у Гигина, в отдельном рассказе — у Ватиканского мифографа, I. 57

(с аллегорическим толкованием).

Умалчивая о взятии Эхалии и любви Г. к Иоле, автор «Одиссеи» ни-

чего не сообщает о смерти героя от отравленной одежды, которую по-

слала ему из ревности его вторая жена Деянира. Этот вариант излагал-

ся уже в поэме «Взятие Эхалии» некоего Креофила с острова Самоса

или Хиоса, жившего в VIII или VII в. (его часто называли зятем или

близким другом Гомера), а затем положен в основу сюжетов уже упо-

минавшихся «Трахинянок» Софокла, откуда он был заимствован Ови-

дием (Метам. IX. 136—238), повторен в приписываемой Сенеке траге-

дии «Геркулес на Эте», у Диодора (IV. 38), Аполлодора (II. 7. 7), Гигина,

№ 36, Ватиканского мифографа, I. 58. Ср. также письмо тоскующей в

одиночестве Деяниры Г. в IX «Героиде» Овидия.

Наконец, существовали две версия о посмертной судьбе Г. Соглас-

но одной из них, он умер, как все смертные (Ил. XVIII. 117—119), и

призрак его отлетел в Аид. По другой — он взят живым на Олимп, где

боги выдали за него замуж Гебу — олицетворение юности. В «Одиссее»,

11. 602—604, в стихах, которые в античности приписывали орфику Оно-

макриту («интерполяция внутри интерполяции»), сделана попытка объ-

единить оба представления, ради чего Геба и объявлена супругой Г. Его

обожествление подробно описывает Овидий (Метам. IX. 242—272).

ГЕРМИОНА — дочь Менелая и Елены. В Од. 4. 5—9 сообщение о том,

что Менелай выдает дочь замуж за Неоптолема, которому она была обе-

щана под Троей, не сопровождается какими-либо драматическими

подробностями. Между тем, согласно версии, преобладающей в после-

дующей литературной традиции, Г. сначала была выдана за Ореста, а

потом Неоптолем отобрал ее у мужа, ссылаясь на обещание Менелая

и на безумье, в которое впал Орест после убийства матери (Аполло-

дор. Эп. VI. 14; Гигин, № 123; возможно, что изложение это восходит

к недошедшей трагедии Софокла «Гермиона»). Следует заметить, что в

обоих вариантах прослеживаются известные хронологические несооб-

разности. Как Гермиона, пока шла Троянская война, могла быть выда-

на замуж за Ореста, если, по наиболее распространенной версии, Ага-

мемнон оставил его грудным ребенком и к концу войны мальчику было

чуть больше 10 лет? Если даже пренебречь этими расчетами, то как мог

Менелай обещать свою дочь Неоптолему, если она уже была замужем

за Орестом? (Иногда это объясняют тем, что Г. просватал за Ореста ее

дед Тиндар, о чем Менелай не знал). Если же принять «бесконфликт-

ную» версию «Одиссеи», то почему Неоптолем, вернувшись с войны,

еще 10 лет дожидался, пока Менелай выдаст за него Г., которой к этому

времени стало далеко за 20 лет (согласно Аполлодору, Эп. III. 3, когда

Елена бежала с Парисом, Г. было 9 лет). Из этого видно, что Г. не за-

нимала прочного места в мифологической традиции, чем объясняется,

в частности, различная трактовка ее образа у Еврипида. В «Андромахе»

(ок. 424 г.) бездетная Г., ревнуя Неоптолема к Андромахе, замышляет

с помощью Менелая истребить соперницу и ее сына, которых выруча-

ет пришедший к ним на помощь Пелей. В свою очередь, Г. приносит

спасение Орест, подстроивший убийство Неоптолема в Афинах и явив-

шийся в его дом, чтобы вернуть себе жену. В этой трагедии Г. является

образцом жестокости и коварства, которые Еврипид не уставал обли-

чать в спартанцах в годы Пелопоннесской войны. Напротив, в «Оресте»

(408 г.) того же Еврипида Г. чуть было сама не становится жертвой бес-

смысленной жестокости: чтобы отомстить Менелаю, отказавшему ему в

помощи, Орест замышляет убить Елену и Гермиону, оказавшихся после

убийства Клитемнестры в Аргосе. Преступление предотвращает Апол-

лон, приказывающий Оресту жениться на Г. (ст. 1653—1657). В совсем

ином ключе изображаются, естественно, взаимоотношения Ореста и Г.

в VIII «Героиде» Овидия.

ЕЛЕНА — дочь Зевса и Леды, супруга спартанского царя Менелая.

Ее похищение троянским царевичем Александром послужило причи-

ной Троянской войны, о чем говорится и в Од. 17. 118 сл. Впрочем,

гомеровские поэмы склонны обвинять в этом не столько Е., сколько

Киприду, пробудившую в ней страсть к Александру (Ил. III. 164 сл.; Од.

4. 261—264; 23. 218—224; см. примеч.). Тяжело переживает все проис-

шедшее с ней и сама Е. (Ил. III. 242, 395—436). В книгах 4 и 15 «Одис-

сеи» Е. изображена уже после возвращения из-под Трои. Она мирно

живет с Менелаем в Спарте, и хотя тот однажды и вспоминает о ее не

совсем благовидном поведении, когда троянцы ввели в город дере-

вянного коня, он объясняет его опять же вмешательством враждебно-

го демона (4. 274—279; много веков спустя эту провокационную дея-

тельность Е. будет объяснять вмешательством Афродиты Трифиодор,

454—486). С другой стороны, Е. оказывает неоценимую услугу Одиссею,

когда тот проникает в Трою с целью разведки (4. 240—258; о помощи Е.

Одиссею сообщалось и в «Малой Илиаде». Ср. также Еврипид. Гекуба.

239—250). Таким образом, автор «Одиссеи» явно не хочет обвинять в

чем-нибудь Е. (ср. Ил. III. 154—160).

В дальнейшей традиции отношение к Е. не однозначно. Сапфо (№ 5)

видит в ее поведении пример, утверждающий любовь как высшую цен-

ность; Алкей, напротив, гневно порицает Е., видя в ней причину гибе-

ли как ахейских вождей, так и троянцев (№ 6—7). У Стесихора была

39- 3454

611

поэма, названная именем Е., в которой она сурово осуждалась. По пре-

данию, за это Е., почитавшаяся в Спарте как богиня, поразила его сле-

потой, после чего Стесихор сочинил так называемую «Обратную песнь»

(«Палинодию»). В ней утверждалось, что Е. никогда не была в Трое.

В этом случае Стесихор воспользовался версией, содержавшейся уже

в «Каталоге жен»: по ней, Гера вручила Парису ложный образ Е., а ее

перенесла в Египет и поручила попечению местного царя Протея. В

«Одиссее» этот вариант совершенно не учитывается: Протей выступает

как морской старец, наделенный пророческим даром (4. 383—393) и не

имеющий к Е. никакого отношения1.

Эсхил в «Орестее» оценивал поведение Е. крайне отрицательно:

ради одной жены, разорвавшей священные узы супружества, погибло

множество воинов, и сам Агамемнон вынужден был принести в жертву

Ифигению (Агамемнон. 62, 224—227, 447 сл., 686—698, 823, 1453). Ев-

рипид, вообще не жаловавший Е. как представительницу спартанцев —

противников афинян в Пелопоннесской войне, составил против нее це-

лый обвинительный акт в «Троянках», 969—1032. Здесь Гекуба, отводя

все попытки Е. возложить ответственность на Афродиту, беспощадно

изобличает ее в измене мужу и жажде золота. Ср. также: Ифигения в

Тавриде. 439—446; Орест. 56—61, 125—131. В то же самое время Еври-

пид посвятил Е. одноименную трагедию (412 г.), в которой использовал

стесихоровскую версию: во время всей Троянской войны Е. находилась

в Египте под наблюдением Протея, после смерти которого ей грозит

супружество с новым царем, в то время как сама она хранит верность

Менелаю. Неожиданная встреча с ним и поиски средств спасения со-

ставляют содержание драмы, относимой в творчестве Еврипида к типу

так называемой трагедии интриги.

Достаточно парадоксальные попытки оправдания Е. находят себе

место в торжественном красноречии: в «Похвале Е.» софиста Горгия

(ок. 483—375) и в речи Исократа (ок. 436—338) «Е.». Спустя примерно

800 лет эти попытки возобновляются у Диктиса, нашедшего свои до-

воды для защиты Ε. (1. 9 сл. 12). Из остальных мифографов только у

Аполлодора встретятся краткие сообщения о Е., основанные на пред-

шествующей традиции (Эл. V. 9. 13, 19. 21). Совсем новый мотив —

стремление Е. в ночь взятия Трои укрыться от гнева обеих сторон и

попытка Энея отомстить ей за все беды — у Вергилия, Эн. П. 567—603.

Две «Героиды» Овидия, XVI и XVII, представляют собой обмен пись-

мами между тоскующими в разлуке Парисом и Е.

1 Рационалистическое объяснение версии с участием царя Протея см. у Геродота. II.

112—120.

КАСТОР и ПОЛИДЕВК — сыновья-близнецы Леды. По наиболее

распространенной версии, отцом первого был ее земной муж Тиндар,

отцом второго — Зевс; их обоих объединяют под именем Диоскуров —

«юношей Зевса». Иногда их обоих считают сыновьями Зевса, что не ме-

шает здесь же называть их по земному отцу Тиндаридами. К. и П. упо-

минаются уже в Ил. III. 236—242, а затем в Од. 11. 298—304, однако

оба как сыновья Тиндара. В позднейшей литературной традиции К. и

П. выступают соперниками своих двоюродных братьев, у которых они

похищают их невест. Преследуемые разгневанными женихами, К. и П.

завязывают с ними бой, в котором К. погибает (эта версия содержалась

уже в «Киприях», см. затем: Пиндар. Нем. X. 114—119; Феокрит. XXII.

137—211; Гигин,№ 80; Ватиканский мифограф. I. 76). Подругой версии

(Аполлодор. III. 11.2), спор между двоюродными братьями разгорается

при дележе скота, угнанного ими из Аркадии, — результат остается тем

же. П. как своему сыну Зевс дарует бессмертие (превращает его в со-

звездие), от которого тот отказывается, не желая расставаться с братом.

Тогда Зевс разрешает им либо через день находиться то на небе, то в

преисподней, либо чередоваться таким образом, чтобы один день П. на-

ходился на небе, а К. — в Аиде, а на другой день они менялись местами.

В «Одиссее» принят второй вариант («братом сменяется брат»).

МЕНЕЛАЙ — спартанский царь, сын Атрея, брат Агамемнона, муж

Елены. Как лицо, наиболее заинтересованное в возвращении похищен-

ной супруги, М. играет достаточно значительную роль в «Илиаде»: он

приводит под Трою ополчение на 60 кораблях (II. 581—590), вступает

в поединок с