(*в один
присест, в один прием — фр.) (РА. 1900. № 9—12. С. 48).
17 (29) мая 1849 г. Страсбург-Базель
Р. Р. Родионову
Мои же распоряжения на счет № II суть следующие:
a) IX том, в котором заключается «Одиссея», посылается неполный. Последний
лист еще не отпечатан. Но я хотел, чтобы отправление было сделано немедленно,
ибо Карлсру скоро сделается местом битвы. В пылу брожения и пожара может и
мое бедное имущество разлететься дымом. Последний лист будет отпечатан ско-
ро и досгавится после; если же что недоброе с ним случится, то об этом вам будет
сделано уведомление; можно будет тогда отпечатать этот последний лист в Петер-
бурге; я пришлю поправленный оригинал. Разница в печати придаст изданию ори-
гинальную физиономию.
b) С печатными экземплярами посылается и рукопись (не поправленная) «Одис-
сеи» второй части; отдать ее в цензуру, а когда выйдет из цензуры, отпечатанный
пропуск приложить к тому тому, где «Одиссея», вторая часть. (…)
d) Второй том «Одиссеи» должен продаваться особенно тем, которые получили
два первых тома «Новых стихотворений». Он имеет и особый титул: Н.с. том III.
Напечатать объявление. Цену назначьте сами. Чем дороже, тем лучше (РНБ. Ф. 286.
Оп. 2. № 130. Л. 16—16 об.).
7 (19) июня 1849 г. Тун
Д. 77. Северину
Скоро к тебе явится второй том моей Одиссеи, или IX Полного собрания. Ошиб-
кою переплетчика в этом томе помещено мое посвятительное письмо Наследнику:
его место во главе всего издания, то есгь первого тома. Советую тебе велеть пере-
плести, как то изображено в приложенном рисунке (РА. 1900. № 9—12. С. 49).
11 (23) — 13 (25) июня 1849 г. Тун
Д. 77. Северину
На сей почте посылается тебе второй том Одиссеи. Может быть твой экземпляр
уже послан тебе Рейфом. Если ты его получил, то отошли этот от меня Стурдзе.
Если же не получил, то и не получишь, ибо я предуведомил Рейфа, что пошлю от
себя. Тогда осгавь у себя этот. Прошу принять с любовью младшую дочку старика
Жуковского. Она лучше всех прежних поэтических дочек его и повеселила крепко
душу его на старости. Теперь прости, поэзия; милости просим, святая проза. Уже
много есть у меня деток и от этой второй жены. Я намерен некоторых из них, если
успею, послать к тебе для доставления Стурдзе, ибо они такого рода, что им не толь-
ко нужно его одобрение, но и его строгий экзамен, его выправка. (…) Мне на тебя
завидно: как тебе весело будет читать Одиссею! (РА. 1900. № 9—12. С. 49—50).
23 июня 1849 г. Берн
К. А. Фарнгагену фон Энзе
Тороплюсь поднести вам вторую часть моего перевода Одиссеи, прося вас при-
нять мое подношение с той же благосклонностью, которую вы уже выказали к на-
чалу моей работы. Перевод был окончен быстро, но без небрежности. Несмотря на
то что я употребил на мою работу менее ста дней, я делал исправления с большой
взыскательностью: печатание производилось одновременно с переводом, и я мог
делать исправления перевода даже в корректуре; это очень легко, потому что Ба-
ден, где я жил, близко от Карлсру, где была моя типография. Вы знаете по опыту,
что гораздо лучше поправляешь по напечатанному, чем по оригиналу; манускрипт
скрывает ошибки, напечатанное делает их ощутительными. Я держал иногда от
5 до 6 корректур одного и того же листа. Мне кажется, Гораций советует поэтам
сохранять свои произведения под ключом девять лет, прежде чем отдать их публи-
ке, — этот совет бесполезен для меня; если поэту вообще необходимо девять лет,
чтобы забыть свои стихи и быть в состоянии читать их, как чужое произведение и
лучше чувствовать ошибки, которые в них находятся — мне надобно только не-
сколько часов для этого полного забвения; я читал каждый корректурный лист, как
что-то новое для себя; подобная способность забывать (в этом случае счастливая)
сокращает время и дает часам цену годов. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы у вас
не было основания сказать мне: лучше бы ты сделал, если бы исправно последовал
совету старого Горация. Во всяком случае моя работа кончена. Глупая революция
разрушила Баден, но имела любезность отсрочить свой взрыв до момента, когда я
отдал последнюю песнь в типографию. Корректурные листы этой последней песни
должны отыскивать меня в Страсбурге, куда я переехал со своей семьей в момент-
появления великого Струве в Бадене. Мое окончательное «Печатать!» могло быть
написано только в Базеле. Наконец все кончено. Издание даже послано в Петер-
бург. Я надеюсь, что моя гиперборейская Одиссея, как ее греческий герой, безопас-
но пройдет между Сциллой и Харибдой революции; ее путь лежит в Карлсру через
Мангейм и Кельн — роковая дорога, где собрались в данный момент все чудови-
ща поэтического вымысла под пошлой формой красных разбойников. Экземпляр,
предназначенный для вас, пойдет по верной дороге: примите его с благосклон-
ностью и сохраните благосклонность к тому, кто его посылает вам в дар (РБ. 1912.
Ноябрь-декабрь. С. 31. Подлинник по-французски).
Июнь 1849 г.
К А, Фарнгагену фон Энзе
[В бумагах Фарнгагена сохранился лисюк руки Жуковского (июнь, 1849 г.), сле-
дующего содержания:]
Главные поправки, коюрые нужно сделать в первом томе Одиссеи. Прочие по-
правки напечатаны в конце тома. [Все эти правки внесены в издание П. А. Ефремова].
Лишние стопы
VIII —57 Все переходы палат и дворы и притворы народом.
X —350 Все они дочери были потоков и рощей священных.
XI — 186 Всех угощая, как то облеченному саном высоким
Следует; все и его угощают. Лаэрт же не ходит.
XI — 243 Воды пурпурные встали горой и слиявшись прозрачным.
XI — 395 Слезы я пролил, увидев его; состраданье проникло
Душу мне, мертвому другу я бросил крылатое слово.
XII —268 Словом Цирцеи, меня миновать убеждавшей опасный.
XII — 430 Солнце — себя я узрел меж скалами Харибды и Скиллы.
Недостает стопы
X— 167 Сквозь переплетши тростинки и плотно скрутив их, веревку
Свивши, связал я оленю тяжелому длинные ноги;
(РБ. 1912. Ноябрь-декабрь. С. 16—17).
25 июня1849 г.
Д. П. Северину
А Одиссея! Helas! Helas! Чуть ли она не разлетелась дымом. Все экземпляры
IX-ro тома, или 2-го Одиссеи разлетелись дымом, были отправлены из Карлсру по
Рейну; их остановили в Мангейме; а Мангейм, говорят газеты, бомбардирован; и во
всех газетах повторения, что пакгауз с товарами сгорел; еще и не имею известия; но
кажется, что мне придется петь панихиду (РА. 1900. № 9—12. С. 51).
11 июля 1849. Баден-Баден
И, И. Базарову
Получили ли Вы второй том Одиссеи, посланный Вам через Северина? Уве-
домьте (С 7. Т. 6. С. 644).
42 — 3454
659
24 августа 1849 г. Варшава
Великому князю Константину Николаевичу
(…) Письмо ваше наконец порадовало меня и в поэтическом отношении. Вы
говорите мне о моей «Одиссее» не одни общие фразы; вы говорите мне именно то,
что я желал бы слышать от всякого, имеющего поэтическое чувство и зоркий вкус,
читателя. И меня радует, как автора, то, что вы с этим свежим, никакими школь-
ными правилами не испорченным чувством, нашли в моем переводе именно то,
к чему я наиболее стремился, и без чего, какое бы ни имел впрочем достоинство
перевод, он был бы негоден: простоту святой, непорочной, девственной древно-
сти. Если вы, не зная, как и я, по-гречески, поняли из моей «Одиссеи», что такое
трехсотгысячелетний старик Гомер; если он, в моем с него снимке, представился
вам простосердечным, вдохновенным сказочником, бродящим из города в город,
из селения в село, поющим или рассказывающим, под звуки лиры, сказки о слав-
ных днях старины, просто, неукрашенно, болтливо, и если и у вас зашевелились
волосы на голове от его непритворного вдохновения почти так же, как за 3000 лет
они шевелились у старых и молодых на собраниях народных — то, конечно, работа
моя удалась и в разговоре моем с поэтом, отделенном от меня почти 30-ю веками,
сердце сердцу весть подало. Как должно переводить Гомера, о том я сказал в отрывке,
помещенном вместо предисловия в начале «Одиссеи». Желаю знать от вас, испол-
нил ли я эти условия. Но, возвращаясь к письму вашему, скажу, что я радуюсь не за
себя особенно вашими замечаниями на перевод мой (вы меня хвалите), но особенно
за вас; и эти замечания столько же бы меня за вас обрадовали, когда бы они были
строгим неодобрением труда моего; радуюсь за вас тому, что вижу из написанного
вами, как вам доступна поэзия (С 7. Т. 6. С. 369—370).
Около 27 августа 1849 г. Варшава
Р. Р. Родионову
Любезнейший Ростислав Родионович. Я от вас давным-давно не имею никакой
вести. Совсем не знаю о судьбе 2 тома «Одиссеи» и только здесь услышал от некото-
рых, что они уже видели ее вышедшую в свет (РНБ. Ф. 286. Оп. 2. № 130. Л. 18).
1 сентября 1849 г. Варшава
С. 77. Шевырёву
Не могу не написать к вам несколько строк, любезнейший Степан Петрович. Ну
уж полакомили вы меня вашими статьями об «Одиссее». Мне до приезда моего в
Варшаву не было известно, сказал ли кто хоть слово о моей новорожденной дочке
и о ее вступлении в свет. Вы приняли ее, как добрый друг, отец и покровитель, и
она с хорошею репугациею покажется перед людьми. Рекомендую в вашу милость
вторую часть «Одиссеи»: эху часть я переводил con amore и люблю ее более первой.
Труд совершился неимоверно скоро, в 94 или 96 дней; но поправка была совест-
ная; перевод шел рядом с печатанием; но по близости Карлсру (где типография)
от Бадена (где я жил) я мог иметь до шести корректур одного и того же листа и по-
правлял до тех пор, пока не был сам доволен: в корректуре гораздо лучше видятся
ошибки, нежели в рукописи. Остались только некоторые места, которые надлежало
бы поправить; да я их и поправил, но этих поправок не мог уже напечатать. Бунт
выгнал меня из Бадена; корректуру последнего листа я уже послал из Страсбурга в
Карлсру. Вот вам мой отчет. Желал бы доставить вам эти варианты для «Москвитя-
нина»; но здесь в Варшаве не успел этого сделать. (…) А вы потешьте меня, сказав
мне два слова о моей второй части; вероятно, вы напишете об ней статью в допол-
нение к написанным; был бы для меня самый приятный от вас подарок получить
все статьи вместе (PC. 1901. № 7. С. 99).
9 сентября (11 октября) 1849 г. Баден-Баден
Великому князю Александру Николаевичу
Можно ко всему этому прибавить и то, что работа артиста зависит от располо-
жения духа и что живописец, хотя и может во всякую минуту взять в руки кисть, но
не всегда может успешно работать этою кистию. Я приведу здесь в пример самого
себя (живопись и поэзия родные сестры). Я перевел последние XII песней «Одис-
сеи» менее нежели во сто дней: это неимоверно скоро; но с этих пор до настоящей
минуты не могу приняться ни за какую работу, и этой силы не могу дать себе про-
извольно (С 8. Т. 6. С. 598).
29 сентября (11 октября) 1849 г. Баден-Баден
77. А, Плетнёву
…скажите мне слова два о второй части моей «Одиссеи» — я переводил ее con
amore, и работа шла неимоверно быстро; менее нежели во 100 дней переведены
