в доме, Нет крошки хлеба; горе да беда; Последнюю рубашку с тела сняли Злодеи. Как мне нынче тяжело! Ах, Господи, отцовское проклятье На нас лежит горою; велика Здесь заповедь четвертая. На сына
32 — 4488
499
Другая радуется мать; а наш Сынок пропал еще ребенком; он Отцом проклятым проклятый и кровью Сестры обрызганный, бежал… куда Бог знает; слух пронесся, что погиб он. Ох, для чего и я не вмесге с ним Погибла? В гробе было бы спокойней… Как тяжко мне и сграшно! Спеть бы песню, Авось с души свалится злая дума.
Твой меч в крови! Скажи, в какой,
Эдвард, Эдвард!
Наш сокол был зарезан мной.
В его крови меч острый мой. Ух! Что за песня… И конец ее Такой ужасный… Шум? В окно стучатся. Посмотрим, уж не муж ли? Нет, сова; В оконницу вцепилась; знать, от бури И ей приюту нет; как на меня Она глядит и страшно хлопает глазами! Прочь! Прочь! Оторвалась и полетела; Ух, как кричит! Подумаешь, что кличет… Уж не меня ль? Давно б, давно пора; Тогда б и все тревоги унялися. А говорят, что совы чуют мертвых, И мне самой как будто все могила Мерещится, и ужас давит душу. Хоть бы задохнуться. И в самом деле, На Гемми здесь,так пусто, так далеко Наш дом от всякого жилья, ведь на три Часа кругом пустыня. Мы одни Живые люди здесь. Против зимы Все ищут верного себе приюта В долине. Мы ж, как будто злые духи Здесь оковали нас, одни гнездимся На высоте, между сугробов сцежцых И льдов. Теперь же мне страшнее вдвое Одной, в такую бурю, с черной думой. Споем-ка песенку повеселее, Чтоб хоть немного душу отвести.
Светлые, вешние
Дни ворогилися,
К нам, пастухи!
Пажити зелены,
На горы, на горы
Коз и коров! Да что ж такое, Господи помилуй! Не эту ль песню пел мой бедный муж, Пока точил свою он косу?… Чу! Стучатся! Он!
Явл.(ение) II
Входит Кунц, весь в снегу, с фонарем в руках и с длинной палкой.
Анна
Наконец ты возвратился! Где ж ты Так долго пробыл?
Кунц
Весь издрог, скорей
Развссть огня.
Анна
Да чем?
Кунц
Да, правда, нет У нас ни щепки в доме, так и быть. Ну, веселись же, Анна!
Анна
Кунц
Да, веселись, конец, все решено. Вот мне какой дал письменный приказ Наш фохт, когда я у него в ногах 80 Валялся и просил Христом да Богом Отсрочки хоть на месяц. На, читай.
Анна
Что ж, согласился?
Кунц
Вот, возьми, читай.
Анна
Ах, Господи! Да для чего же ты
Сам не сходил к скупому Югеру и сам
Не попросил отсрочки?
Кунц
Да! Таков Он человек; скорей смягчится камень, Чем этот старый скряга; мало ль Его просил я; он был глух как мертвый. Мне места нет от ваших слез и плача — Он отвечал; когда не принесешь Мне денег завтра, быть тебе в тюрьме.
Анна
Да мало ли у нас родных, знакомых! Чего-нибудь у них бы попросил.
Кунц
У всех дверь на замке.
Анна
И вот родные.
Кунц
Родным зовут того, кто нам помог Последним, а кусает первым.
Анна
А сколько раз и как радушно их Мы угощали.
Кунц
Тот, кто сыт, тот может Все позабыть.
Анна
И что ж? Ты не принес С собою ничего?
Кунц
Принес вот эту Краюшку хлеба; бедный Гейни дал. Последним поделился. Не по слухам О голоде он знает. Нынче нам Благодаря ему не умереть Еще от голода.
Анна
А завтра?
Кунц
Завтра Нас поведут в тюрьму… Но
Последняя сцена
Москва. Красная площадь. Между Спасскими и Иверскими воротами теснится народ. Вся площадь полна. На кровлях домов и на стенах люди. Из Иверских ворот в Спасские ход.
Хор в отдалении I
Славься, славься, святая Русь!
Ныне восходит на русский трон Наш русский законный Белый-царь!
Гряди к нам во славе, Наш царь православный, наш царь-государь!
II
Славься, славься, ликуй, Москва! Блеском оденься, престольный град! К тебе светоносцем твой царь грядет… Царя-государя приветствуй, народ!
III
Славься, славься победой, рать! Ты отстояла святой престол! Торжественным кликом спеши принять Царя-государя, могучая рать.
(Входит семейство Сусанина.)
Антоиида
Ах, если б жил родимый наш!
Ваня
Если б жил!..
Антонида
Жить бы ему в сей красный день.
Сабинин
Ваня
Жить бы ему…
Хор
О чем у вас 20 Тоска-печаль, Когда вся Русь В веселии И в радости?
Добрые люди, Мы поминаем Душу отца. Он за Россию, За государя Жизнь положил!
Хор
80 Кто он?
Сусанин!
Хор
Буди Сусанину Вечная память.
Антонида
Погиб, погиб Родитель наш; Мучительски Истерзанный, В глухом лесу, Покинутый, Без сродников, Без ближнего. Один, один, Терзался, гас И умер он.
Хор
Он погиб за царя; Не забудет о нем Благодарная Русь!
Антонида
Не мне, дочери, — Ветру бурному Довелось принять Вздох последний его! Не к моей он груди, — К неприветной земле, Умирая, приник.
Хор
Он погиб за царя; Не забудет его Благодарная Русь!
Дети Сусанина
Успокой, успокой, Царь небесный, его. Царь увенчан — а он, Кем России спасен
Царь, избранник ея, Кто за Русь жития Не жалел своего — Нет его! нет его!..
Хор в Кремле
Славься, славься, державный Кремль! Песнью венчальной звучи, греми! — Свершилось, свершилось, бедам конец! Наш царь-государь восприял свой венец!
Дети Сусанина и хор
70 Буди Сусанину Вечная намять!
Славься, славься, наш русский царь, Господом данный царь-государь! Да будет бессмертен твой царский род! Да им благоденствует русский народ! Финал Ура царю! Воссел, во славе он воссел на трон, На славный русский трон!
В венце глава, Греми, Москва! ура царю! Греми ура! Царю! Москве!
Ура! ура!..
(Царь Эдип) I
Эдип
Зачем сюда вы, дети, собрались, Вы, Кадма древнего младое племя, С молебными оливами зачем Вы к моему теснитесь алтарю? В беде ль какой вы ищете защиты У вашего царя? Повсюду вижу
Я жертвы дым; со всех сторон слышны И вопль, и крик, и жалобные плачи. И ныне сам, прославленный ваш царь Эдип, от вас узнать я прихожу, В какой могу напасти вам помочь. Ты, старец, жрец верховный, говори, Будь изъяснителем передо мною Желаний моего народа; с ним Хочу делить и радость и печаль.
Верховный Жрец
Владыка Фив, державный царь Эдип!
Смотри, пред алтарем твоим простерт
Молящийся народ твой! Здесь младенец,
Едва умеющий ходить, там старец,
К земле нагбенный дряхлостью; там красны
Девицы, юноши, здесь мы, жрецы
Зевеса — дале на площадке
Толпа другая с ветками оливы,
Собравшаяся пред дверями храмов
Паллады и Йемена. Город наш
Волнует буря смерти: погибает
С людьми. Плоды засохли в семенах
И мрут стада. Бог язвой раздраженно
Опустошает нашу землю. Царский
Дом Кадма скоро весь исчезнет.
Стенаньями и жалобами мрачный
Аид разбогател. Вот для чего
Здесь собрался народ твой сокрушенный
Перед твоим домашним алтарем.
Хотя тебя мы наравне не ставим
С богами, но для нас во дни напасти,
Ниспосланной судьбою строгой
На жизненном изменчивом пути,
Ты первый из людей. Уж раз тобою
Мы были спасены. Когда сбирала
Здесь дань кровавую с народа Сфинкса,
Ты, чужеземец, нам явился, в бой
Как говорит молва, дерзнул один
И победил — не с помощью людей,
А волею Богов — и наша вся
Страна тогда опять спокойна стала. И ныне мы, наш многочтимый царь Эдип, опять спасения в напасти Ждем от тебя — к оракулу ль Богов, Иль к человеку мудрому, Богам Любезному, прибегнешь. На тебя Мы все свои надежды обращаем — Не медли ж! Мы тебя доныне славим Своим спасителем: гы наше царство Упадшее воздвиг; не дай же снова Ему упасть — досель твоя хвала От современности, не изменяясь, В потомство перешла, и времена Позднейшие услышали ее. Когда над нашею землей быть хочешь Царем, то царствовать лишь только гам Уместно, где живет народ счастливо, Нет славы обладать пустыней мертвой. У нас же скоро всюду воцарится Пустыня — мор неумолим, он близко Свои хватает жертвы.
Эдип
Дети, ваши Желания я знаю и делю. Вы все страдаете, но между вами Нет никого, кто б более меня Страдал: у каждого из вас одна Печаль лишь только за себя; а я Один за весь наш край, за весь народ И за себя скорблю, и ваши слезы Не из беспечносладос гного сна Меня незапно вырвали. Уж много Я пролил слез об вас и много разных Путей спасения в тревожных мыслях Протек — и, наконец, один из них Мной избран. Уж давно Креон, мой шурин, Жены Иокасты брат, мной послан в Дельфы, У Пифии спросить, что Аполлон Велит нам предпринять; какое слово, Какое дело нас и нашу землю
От гибели должно избавить. Жду Креона я с мучительной тревогой. Он близко; вот мне присланный гонец, Он скоро сам здесь будет.
Верховный жрец
Он уж здесь! Его вдали я вижу; вкруг него Народ теснится. Он идет сюда!
Эдип
О Аполлон! Да будет во спасенье Нам всем твое пророческое слово!
Верховный жрец
Я мыслю: он спасительную весть Несет нам; взор сто блестит весельем, На нем венец из ветвей плодоносных Лавровых: доброе знаменованье!
II
Эдип
Теперь мы все услышим и узнаем! (Креон подходит.)
Креон, Менекиев достопочтенный Сын, благородный князь, скажи, какое От Аполлона нам принес ты слово?
Креон
Благое слово. Все, что нас должно Спасти, чту благом я, хотя б оно И тяжко было.
Эдип
Что ж сказал оракул? Меня смутил неясный твой ответ.
Креон
Велишь ли мне с тобой наедине
Иль здесь, при всем народе говорить?
Эдип
Здесь говори, при всех: лишь о народе Скорблю я, о себе не помышляю.
Креон
Итак, внимайте все: царь Феб велел, Чтобы очистили мы землю нашу От святотатца, уж давно ее Сквернящего виною бедоносиой.
Эдип
Но как очистить, чем и от чего? Креон
Изгнанием очистить, кровь за кровь Пролить. На нас кровавая лежит Вина.
Эдип
Но за кого должны свершить Кровавый мщенья суд?
Креон
Ты знаешь, Лайос Владел здесь до тебя.
Эдип
По слухам знаю, Но Лайя самого я не видал.
Креон
Лай от руки неведомых убийц Погиб. Их гибели желают Боги.
Эдип
Но где они? Кто темные отыщет Следы давно свершившейся вины?
Креон
Бог говорит, чтобы свою мы землю Очистили, итак убийца здесь. Ищи — найдешь; что мы пренебрегаем, То в руки не дается нам.
Эдип
Но где
Свершилося убийство? В доме ль царском Иль в поле? Здесь ли иль в земле чужой?
Креон
Затем, чтоб вопросить оракул (так Сказал он сам), покинул Фивы Лайос; Но с тех нор он сюда не возвращался.
Эдип
Но разве спутников он не имел? Ужель никто случившемуся не был Свидетелем, и с вестью о царевой Погибели никто не приходил?
Креон
Сопутники царевы с ним погибли Все, кроме одного, который в страхе Бежал, и об одном лишь, что своими Глазами видел, может рассказать.
Эдип
О чем? Одно ко многому иривесть Нас может. Что рассказывает он?
Креон
Он говорит, что на царя напали Разбойники, что был он не одним, А множеством убит.
Эдип
Но как могли Они дерзнуть на мысль цареубийства? Здесь тайный враг их, верно, подкупил?
Креон
И здесь так думали. Но бременила В то время нас всеобщая беда. Отмщенья за царя никто не мыслил.
Эдип
Беда? Какая? Что могло в забвенье Привесть такой священный долг?
Креон
Мы
