Вольного общества любителей российской словесности. Соревнователь просвеще¬ния и благотворения. 1823. Ч. 21. Кн. 2. С. 174—202).

Полная публикация перевода «Орлеанской девы» в С 3 вызвала широкий ре¬зонанс в русской критике 1820—1830-х гг. Мысль о том, что перевод «Орлеан¬ской девы» — это крупное литературное событие, впервые демонстрирующее рус¬скому читателю романтическую трагедию, очевидна уже в анонсе о выходе пе¬ревода в свет: «Перевод сей должен быть тем драгоценнее для нашей публики, что мы доныне знали одну только классическую французскую трагедию и не име¬ли ни одного хорошего поэтического перевода Драмы романтической» (СО. 1824. Ч. 93. № 15. С. 86). Аналогичным образом перевод оценен в незавершенной ста¬тье В. К. Кюхельбекера «Минувшего 1824 года военные, ученые и политические достопримечательные события в области российской словесности»: «Март [1824]. Жуковский издает третьим тиснением свои стихотворения. Шиллерова «Иоанна д’Арк». Первая романтическая трагедия в стихах на русском языке». (Кюхельбе¬кер В. К. Путешествие. Дневник. Статьи (Лит. памятники. Большая серия) / Изд. подгот. Н. В. Королева, В. Д. Рак. Л., 1979. С. 499). Н. М. Карамзин в своем эпи¬столярном отзыве о переводе Жуковского от мет ил лиро-эпическую тенденцию пе¬ревода, подтвердив тем самым жанровую трансформацию оригинала: «это роман в разговорах, а не драма» (Письма Н. М. Карамзина к П. А. Вяземскому. СПб., 1897. С. 129, 131).

Специальную рецензию новому произведению Жуковского посвятил П. А. Плетнев; прежде чем быть опубликованной, рецензия обсуждалась на засе¬дании «Вольного общества любителей российской словесности» 3 ноября 1824 г. (см.: Литературно-эстетические позиции «Полярной звезды» С. 911): «Вниматель¬ные наблюдатели всего прекрасного, конечно, согласятся, что появление «Орле¬анской девы» на русском языке составляет эпоху в нашей драматической поэзии. (…). Это мнение мы основываем особенно на двух причинах: во-первых, только со времени перевода «Орлеанской девы» мы увидели на своем языке романтиче¬скую трагедию со всеми совершенствами плана, действия, характеров и красок (…); во-вторых, переводчик (…) столько победил трудностей в разговорном язы¬ке, которого формы у нас, сравнительно с другими родами поэзии, совсем еще не утверждены, и тем столько облегчил путь другим драматическим писателям, что, вероятно, они, даже при недостатке высших дарований, пользуясь сим прекрас¬ным образцом, будут теперь писать трагедии ровнее и естественнее прежних» (Со¬ревнователь просвещения и благотворения. 1824. Ч. 28. № 12. С. 261—307. О зна¬чении этой рецензии в истории русской театральной критики см.: Яворская Л. К. П. А. Плетнев о драме Шиллера «Орлеанская дева» в переводе В. А. Жуковского // Русская критика и историко-литературный процесс. Куйбышев, 1983. С. 39—48; см. также: Очерки истории русской театральной критики. Л., 1975. С. 92). Таким образом, в истории обсуждения перевода Жуковского русской критикой и в исто¬рии его публикаций очевидно преобладание литературных кружков и изданий де¬кабристской ориентации.

Более поздние современники Жуковского восприняли его перевод не толь¬ко как образец для подражания русским драматургам, но и как лучшее создание творческого гения поэта. Особенно отчетливо эту мысль выразили Н. А. Полевой: «Главнейший труд в переводах Жуковского, бесспорно, составляет «Орлеанская дева» (…)» (Полевой Н. А. Очерки русской литературы. СПб., 1839. Т. 1. С. 117) и В. Г. Белинский: «(…) Жуковский давно уже показал, как должно переводить Шил¬лера (особенно переводом «Орлеанской девы»)»; «Не будем распространяться о до¬стоинстве перевода «Орлеанской девы» Шиллера: это достоинство давно и всеми единодушно признано. Жуковский своим превосходным переводом усвоил русской литературе это прекрасное произведение. И никто, кроме Жуковского, не мог бы так передать этого по преимуществу романтического создания Шиллера, и никакой другой драмы Шиллера Жуковский не был бы в состоянии так превосходно пере¬дать на русский язык, как превосходно передач он «Орлеанскую деву»» (Белин¬ский. Т. 2. С. 426; Т. 7. С. 200). Перевод «Орлеанской девы» Белинский неизменно включает в свои перечни лучших произведений Жуковского.

История, личность н судьба Иоанны д’Арк продолжали волновать Жуковско¬го практически до конца его творческой жизни. Следы подготовительной рабо¬ты Жуковского к созданию поэмы о жизни Иоанны д’Арк содержатся в неопубли-кованном письме В. А. Жуковского к Л. И. Тургеневу от февраля 1843 г.: «О ви¬дах моих на «Орлеанскую деву» говорить теперь нельзя, ибо эти виды не нашли еще никакого определенного вида; но присылай скорее материалы; на особенной страничке прилагаю записку о том, чего желаю» (ПД. Ф. 309. № 562. Л. 7). Днев-никовая запись В. Ф. Одоевского от 4 августа 1847 г., сделанная в Дюссельдор¬фе, после посещения В. А. Жуковского, и опубликованная М. А. Турьян, позво¬ляет конкретизировать жанр (поэма) и сюжет (видение Жанны д’Арк) этого позд¬него замысла Жуковского: «Он рассказывал мне содержание двух поэм; одна в роде легенды: Монах, бывший духовник Иоанны д’Арк, рассказывает [об ней] ее историю» (Туръяп М. В. Ф. Одоевский и В. А. Жуковский: Из архивных разыска¬ний // На рубеже двух столетий. Сборник в честь 60-летия Александра Василье¬вича Лаврова. М., 2009. С. 739). По мнению исследовательницы, повествовате¬лем должен был выступить духовник Жанны д’Арк, отец Жан Паскерель, назна¬ченный дофином Карлом сопровождать Деву во время военных действий; имен¬но его свидетельство, зафиксированное в материалах реабилитационного про¬цесса 1455 г., является авторитетным источником сведений о видении, побудив¬шем Жанну вступить на путь освобождения Франции: это было явление послан¬цев божественного покровителя Жанны, повелевших ей изготовить стяг с изо¬бражением Господа, благословляющего лилию в руках ангелов (Турьян М. Указ. соч. С. 735). Лилия — символ девственности, символ Девы Марин, три белые ли¬лии — герб дома Валуа.

Эдиционная традиция

В изданиях сочинений Шиллера на русском языке, в которых трагедия «Ор-леанская дева» печатается в переводе Жуковского, пропуски, сделанные им в тек¬сте, обычно восстанавливаются в примечаниях или в самом тексте в переводах Л. А. Мея, П. Загарина (Л. И. Поливанова) и др. См.: Собрание сочинений Шилле¬ра / Под ред. С. А. Венгерова. СПб.: Изд-во Брокгауз-Ефрон, 1901. Т. II. С. 557— 563; Шиллер Иоганн Христоф Фридрих. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л.: Гослитиздат, 1949. Т. V. С. 510—511, 515—526. Ниже приводим пропущенные Жуковским ремарки и стихи по последнему изданию собрания сочинений Ф. Шиллера (Шиллер Фридрих. Собр. соч.: В 7 т. / Под ред. Н. Н. Внльмонта и Р. М. Самарина. М.: ГИХЛ, 1956. Т. III. Драмы / Переводы под ред. Н. Н. Внльмонта и В. В. Левика. С. 655—665).

Ст. 44. Твои, Жаиета, сестры… — С этого стиха начинается явл. II «Пролога»; в переводе Жуковского отсутствует предшествующая ему ремарка «Тибо, Раймонд, Иоанна».

Ст. 157. Молчи, идет Бертранд; он возвратился… — начало явл. III «Пролога».

Ст. 342. Вы слышите?.. Откуда вдруг открылся… — В оригинале этой реплике Бертранда предшествует ремарка: «Удивленно».

Ст. 385. Простите вы, холмы, поля родные… — С этого стиха начинается явл. IV «Пролога».

Ст. 435. Нет, доле не стерплю; пора покинуть… — Реплике Дюнуа, открываю¬щей явл. I действия I, в оригинале предшествует опущенная Жуковским ремарка: «Ставка короля в Шпионе».

Ст. 618. Скорей! беги, не медли, Дю Шатель… — В переводе Жуковского отсутству¬ет следующая за этим стихом ремарка: «Велит ему уйти».

Ст. 679. Сказки, Ла Гир, надежда или смерть?.. — Реплике Короля в оригинале предшествует ремарка: «Идет ему навстречу».

Ст. 710. Скалсу ли все?.. Был день коронованья… — В оригинале реплику Ла Гира предваряет ремарка: «После краткого раздумня».

Ст. 742. Исчадие безумного отца… — В оригинале за этим стихом следует ремар¬ка: «Король закрывает лицо руками, Агнеса устремляется к нему и заключаег его в объятия; все предстоящие выказывают негодование».

Ст. 743. Вы слышали, друзья… — В переводе отсутствует ремарка, предваряющая реплику Короля: «После паузы, обращаясь к чиновникам».

Ст. 751. О Государь, не отнимай от нас… — В оригинале реплике Чиновника предшествует ремарка: «Падая на колена».

Ст. 864. О Государь! останови его… — В оригинале ремарка: «Удерживает его».

Ст. 876—-877. Стой, Дюнуа!.. Теперь мы беззащитны!.. //Беги за ним, Ла Гир, смяг-чи его… — В переводе опущены предшествующая реплике Агнесы и заключающая ее ремарки: «В отчаянии ломает руки»; «Ла Гир уходит».

Ст. 908. Иду. // Не унывай, моя Агнеса… — В оригинале явл. VI действия I закан-чивается отсутствующей у Жуковского ремаркой: «Агнеса разражается слезами», а реплике Короля, открывающей явл. VIII, предшествует ремарка: «Берет ее руку».

Ст. 909. Есть Франция для нас и за Луарой… — В оригинале Шиллера далее сле-дуют еще 5 стихов:

В благословенный край с тобой мы едем. Смеется там безоблачное небо, И воздух легче там, и мягче нравы С тобою я навду; звучат там песни, Прекраснее цвет ут жизнь и любовь.

Перевод соответствующих стихов сохранился в автографе М? 2; в рукописи двух первых актов «Орлеанской девы» в автографе из альбома гр. С. А. Самойловой так¬же присутствует этот фрагмент, не вошедший в дефинитивный текст перевода: см. коммент. к ст. 909 в постишных примечаниях.

Ст. 923. Дано сражение; мы победили… — В оригинале далее следует реплика Агнесы: «Победа! О божественное слово!», отсутствующая в каноническом тексте перевода, но сохранившаяся в автографе № 2 и воспроизведенная в публикации Н. К. Кульмана. См. коммент. к ст. 923 в постишных примечаниях.

Ст. 930. Граф, Государь… — Реплике архиепископа, открывающей явл. IX дей-ствия I, в оригинале предшествует опущенная в переводе ремарка: «Подводит Дю¬нуа к королю и соединяет их руки».

Ст. 1001. Она сама откроет Короля… — За этим стихом у Шиллера следует за-ключающая яал. IX ремарка, не переведенная Жуковским: «Дюнуа садится на трон. Король становится но правую руку, с ним рядом Агнеса; епископ и прочие занима¬ют места на противоположной стороне, так что середина сцены остается пустой».

Ст. 1107. Единый Бог подобное творит… — в оригинале далее следует реплика Дюнуа:

Нет, не словам — ее глазам я верю И чистоте девической ее,

отсутствующая в каноническом тексте перевода, но сохранившаяся в автографе № 2 и воспроизведенная в публикации Н. К. Кульмана. См. коммент. к ст. 1107 в постишных примечаниях.

Ст. 1126. Сам Бог побед пойдет с тобою рядом… — Далее следует выпущенная Жу-ковским ремарка: «Рыцари бряцают оружием и выступают’ вперед».

Ст. 1160. Слепцы… — Не переведена следующая за этим стихом ремарка «Иоан¬на подымается с колен».

Ст. 1161. Введи; Господь приводит к нам его… — В переводе отсутствует ремарка, заключающая явл. X действия I: «Король делает знак пажу, тот удаляется».

Ст. 1176. Позволь мне именем твоим… — Отсутствует’ предшествующая реплике Иоанны ремарка: «Выступает вперед».

Ст. 1347. Велит мне гнев правдивый укротить… — В оригинале далее следует непереведенная Жуковским реплика Королевы Изабеллы:

И хорошо; скорей запечатлейте

Союз ваш крепким братским поцелуем —

И на ветер все гневные слова,

заключенная ремаркой: «Герцог и Тальбот обнимаются», которую Жуковский за-менил на: «Дают друг другу руку».

Ст. 1368. //вы меня согласны уж отречься… — За этим стихом следовала не пере-веденная Жуковским реплика Тальбота:

Мадам, уйдите!