же вам писал, что это не я. Хотел бы я знать, кто же мне теперь заплатит двести четырнадцать рублей, которые я истратил на поездку в Москву?
Судья ответил, что это скорей всего адресный стол напутал и пусть он к ним обратится.
С некоторым моральным удовлетворением Котов, вернувшись в Ленинград, направился в адресный стол. Но в адресном столе ему сказали, что они ни при чем, что тут в самом запросе было перепутано отчество. И что повинен в этом московский суд. И если Котов к этому делу не остыл, то пусть на них и подает в суд.
Не зная, как это сделать, Котов обратился за советом (как он нам пишет) «к одному своему знакомому милиционеру».
Обдумав дело, милиционер так ответил:
— Ничего не получится. Что израсходовал, того уже нету, а что тебя оправдали, то это очень хорошо.
Практический ум знакомого милиционера и его соломоновское решение не остановили Котова в его законном желании распутать дело. И вот он обратился в редакцию с просьбой оказать содействие.
«И если, — он пишет, — вы не ублаготворите мою просьбу, то буду обращаться по дистанциям до высшей…»
Такая решимость вполне похвальна. И мы охотно беремся помочь пострадавшему.
Конечно, юрист с Большой Охты, который сорвал с Котова трояк, был до некоторой степени прав — дело не так легко распутать.
В общем, все же одно из двух: либо адресный стол наврал, либо в суде отчество перепутали.
И в том и в другом случае можно виновников притянуть к ответу.
Конечно, вряд ли, но может быть еще и третий случай. Может быть, сама гражданка не совсем твердо знала отчество своего Котова. Или она позабыла, или мало ли что бывает. Взяла и, может быть, назвала отчество нашего Котова. Вот если это так, то мы побаиваемся, как бы не оправдались грустные слова знакомого милиционера: «Что истрачено, того уж нет».
А вообще нам кажется, что было бы вполне правильно, если человек, допустивший ошибку, участвовал бы в расходах.
У нас есть один «знакомый прокурор», которого мы и попросим, по мере возможности, выяснить это дело и посодействовать И. А. Котову.
В общем, благодаря дурацкой ошибке, истрачены деньги, потеряно время, испорчены нервы и до сего времени тянется канитель.
Конечно, ошибки, повторяем, бывают. Но уж лучше пусть астрономы ошибаются в своих вычислениях — сколько километров до Луны и сколько весит планета Марс, чем допускать ошибки в таком деле, где имеются живые люди и где могут возникать подобные неприятности, расходы и огорчения.
Браки заключаются в небесах
Сегодня хотелось бы рассказать вам, дорогие друзья, что-нибудь весьма интересное, достойное вашего внимания, что-нибудь смешное, лирическое и, вместе с тем, мужественное, что-нибудь такое, от чего забилось бы ваше сердце более усиленно, чем обычно.
Вот извольте прослушать небольшую, но славную историйку про одного молодого летчика.
Он сам рассказал мне эту историйку с просьбой огласить ее в печати. Вот что он мне рассказал.
В летную школу он поступил благодаря жажде знаний и горячему стремлению принести пользу своей стране.
А перед тем как поступить в школу, он съездил на два дня в свою деревню — поговорить со своей матерью и с ней посоветоваться.
И вот он приезжает в свои родные места. И докладывает своей матери — дескать, вот на что он решился.
Его мама говорит ему: вот и хорошо.
А там у него в деревне проживала одна милая девушка, с которой он был довольно хорошо знаком.
И такая (как он мне сказал) бытовая мелкая подробность — эта девушка ему нравилась, он был в нее влюблен, и он решил на ней жениться.
И она тоже мечтала за него выйти замуж. И вот он повидался с ней и доложил ей о своих дальнейших летных перспективах.
Она обрадовалась, что он будет летчиком. Но немножко заплакала. Она, молоденькая девчонка, подумала, что, наверно, это очень жутко летать. Она, по неопытности в летном деле, испугалась за него и за свое, еще несостоявшееся, счастье.
Но он ей сказал:
— Это непременно будет, как я решил. И она ответила ему:
— Вот и хорошо.
И они решили записаться в тот день, когда он на праздники приедет в отпуск.
Он вернулся по месту назначения в свою летную школу и стал там изучать то, что ему преподавали.
И вот незаметно проходит время и вскоре приближаются праздники.
Наш молодой будущий летчик является к начальнику школы и просит отпустить его на один день пораньше, поскольку он хотел бы записаться со своей знакомой.
Начальник школы говорит:
— Хорошо, я вас отпущу. Но вот я смотрю список ваших зачетов и с грустью вижу, что у вас нет прыжка с высоты семисот метров. А мне непременно надо, чтоб этот прыжок вы совершили до своего отъезда.
Наш летчик, замявшись, говорит:
— Тогда завтра утром пораньше я это исполню, поскольку в обед идет мой поезд.
Начальник говорит:
— Вот и хорошо.
А надо сказать, что у нашего молодого летчика настроение тогда было не в пользу прыжка.
Последние три дня он непрестанно думал о своей знакомой. Мечтал о встрече. Сделал ей даже надпись в стихах на своей фотокарточке.
И при таком лирическом настроении прыгать ему не так уж исключительно хотелось. Такое тихое, земное дело — женитьба, и вдруг, извольте — прыгайте с такой безумной вышины.
Это, конечно, не совпадало с его умозрительным настроением. А так-то он был не против прыжка.
Но все-таки наш молодой летчик решил исполнить задание. И для этой цели он встал утром чуть свет и стал ожидать, когда его возьмут на самолет.
Но тут он видит, что с этим делом начальство не особенно торопится. Начальник школы, как нарочно, вызвал к себе пилота, с которым наш прыгун должен лететь, и долго с ним беседовал. А время идет. И до поезда остается не так-то много времени.
Но вот, наконец, все готово. И пилот поднимается с нашим молодым летчиком на высоту 1500 метров.
Наш молодой прыгун ожидает снижения и знака прыгать, но летчик, между тем, не снижается и никаких знаков не подает.
И вот они летят уже минут сорок. И наш прыгун глядит на летчика с недоумением и великой досадой.
Вдруг летчик делает знак рукой — приготовиться к прыжку.
Наш молодой прыгун выходит на крыло самолета и по данному знаку бросается вниз.
Несколько секунд он летит как камень в пространстве. Потом парашют раскрывается над ним, и наш юный летчик плавно спускается на землю.
Он спускается вниз и с огорчением глядит на землю. И видит, что он спускается вблизи какой-то деревни. Какие-то маленькие домики все ближе и ближе. Какие-то люди бегут, показывая на него руками.
Тут он приземляется. И видит, что он лежит на каком-то огороде. И к нему со всех сторон бегут люди.
Наш молодой летчик встает, отцепляет парашют и собирается отвечать на все вопросы, которые сейчас ему будет задавать сельское население.
Вот народ собирается вокруг него кольцом.
Он обводит всех глазами. И что за удивительная странность. Он видит все знакомые лица. Вот — тетушка Дарья собственной персоной. Вот их сосед Иван Кузьмич. Вот председатель колхоза…
Летчик протирает свои глаза, чтобы удостовериться — не снится ли ему все это. Но нет. Он видит своих односельчан. И среди них он видит свою знакомую Варю.
Та узнает его и восклицает: «ах». И делает по направлению к нему несколько шагов.
И тогда ему вдруг становится все ясным. Тогда он понимает, что начальник школы приказал летчику доставить его к месту назначения с тем, чтобы заодно, не теряя напрасно драгоценного времени, исполнить обязательство.
И вот он стоит на огороде. И от волнения и радости снимает свой кожаный шлем.
Тут все односельчане моментально узнают его. Некоторые ему аплодируют. Другие кричат «ура». И его знакомая Варя целует его в щеку своим миленьким ротиком.
Тут начинается полный восторг среди всех присутствующих. Все смеются и говорят:
— Эвон, глядите, женихов уж начали с неба подавать.
Тут происходит смех, улыбки. Некоторые бросают шапки в воздух и поют.
И наш жених, взяв Варю за ручку, идет к своему дому.
Его старая мама выходит на крыльцо. И от удивления всплескивает руками.
Тут же появляется престарелый Варин папа, Антон Михайлов.
И такая радость происходит среди всех, что и передать вам нет никакой возможности.
В тот же день празднуется свадьба.
За ужином молодой летчик встает из-за стола, поднимает стакан и говорит:
— Мой первый тост я произношу за нашу молодую прекрасную страну и за ее славных руководителей, ведущих нас от победы к победе.
И второй тост наш молодой летчик произносит за Варю и родных.
И тогда Варя несмело встает со своего места и тихими словами произносит добавочный тост за начальника школы, который дал такой удачный небесный маршрут ее молодому мужу.
Тут снова все смеются, аплодируют и пьют за славного начальника школы.
На днях у меня произошла одна, можно сказать, незабываемая встреча.
У моих знакомых на вечере я случайно встретил человека, которого двадцать лет не видел.
Это был в свое время удивительно богатый субъект. Он имел три дома. Имел шикарные экипажи. Целый штат горничных, швейцаров, рабочих и так далее.
И надо было видеть, как он тогда пренебрежительно и нахально ко всем относился: не только, например, ни с кем не здоровался, когда ему низко кланялись, но при встрече с людьми отворачивал свою лощеную физиономию в сторону и чуть что — кричал, топал ногами, выгонял без жалованья.
У него по ремонту дома работали сезонники — так он по двадцать раз заставлял их к себе ходить, прежде чем он соизволит им заплатить за их работу.
И то он с их грошей наживал, жулил, высчитывал. И я, даю слово, ни капли не преувеличиваю: доводил людей прямо до слез. От него рабочие уходили, дрожа всем телом.
Я не знаю, чем это объяснить, но он имел какую-то особенность оскорблять людей своим поведением.
К нему ходила его одна одинокая родственница, его тетка. Она по субботам приходила к нему за пособием.
Его папаша завещал поддерживать ее жизнь. Так надо было видеть, как он с теткой вел себя.
Он швырял в нее скомканной кредиткой. И кричал на нее:
— Ага, опять явилась, ядовитая кочерыжка. Ну, когда подохнешь, это будет для меня исключительный праздник.
Он, представьте себе, однажды торопился в театр. И вышел на лестницу с одной шикарной дамой, чтоб с ней проследовать к экипажу.
И вдруг видит: по лестнице идет его тетя. Он толкнул ее, чтоб она не путалась под ногами. Тут его тетя упала в обморок. Все подумали, что она, как говорится, отправилась путешествовать на небо. Но он, не поглядев на нее, проследовал дальше.
И хотя я был тогда небольшой мальчишка, но мне удивительно врезалась в память противная жизнь этого человека.
