Не смущали отвагу мои спутники,
Я велю им отъехать и обождать,
А со мною
Лишь останется мальчик держать коня»,—
И он крикнул, чтобы прочие отъехали.
19 По душе незнакомому
Вежество удалого паладина;
Вот и спешился Ринальд, и Баярдовы
Коноводцу отдает повода;
А как, вволю отъехав, скрылся из виду
Братский его взвод,—
Вздел он щит, обнажил он меч
И зовет поединщика к сражению.
20 И сражение завелось таково,
Что на свете не видывано жарче!
По началу ни этот и ни тот
Долгой доблести не ждет от соперника;
А потом, как посравнились в бою,
То не в радость и не в досаду
Забывают и гордыню и гнев,
А берутся за боевую науку.
21 С грозным грохотом,
Круто и нещадно
То удары их скосят тяжкий щит,
То урубят панцирь, вссекут кольчугу.
Но не столько им забота разить,
Сколько отражать,
Ибо самый малый промах меж равными
Одному из них—смертная беда.
22 Бились час, бились полтора,— ночь их
Уж и солнце опускается в волны, разнимает.
• Наплывая сумеречной прохладою
С окоема во все концы земли,
А ярым ударам
Ни затишья, ни перетишья,
Ибо движет витязями
Не злость, не страсть, а рыцарственная
честь.
23 И подумывает Ринальд:
Ведь и впрямь таков силен неведомец,
Что не только выстаивает цел и смел,
А и держит его в волосе от гибели,
И в такой уж вгоняет жар и пот,
Что не гадано, чем кончится сеча;
И он рад бы ту игру не доигрывать,
Лишь бы воинской чести не в ущерб.
24 А неведомый паладин,
Сам не ведая,
Что его меченосный супостат,
С ним сошедшийся в невраждебном бою,
Есть тот самый владетель Монтальбана,
Чья немолчна слава на бранном поле,—
Тоже видит, что перед ним
Муж превыше всех оружным опытом,
25 И он тоже сыт
Своим помыслом отмстить за коня,
И он прочь бы от опасной игры,
Кабы не грозила дурная слава.
А уже повсюду темень и мрак,
Все удары ложатся мимо—г
Тщетен как напор, так отпор,
Если даже меча в руке не видимо.
26 Монтальбанец первый заводит речь,
Что негоже-де ратовать в потемках,
А верней помедлить,
Пока вымерит небо непоспешный Арктур;
Так не лучше ли укрыться под сень,
Где ни в чем не будет ему опасности,
А забота и услуга и честь
Как повсюду, где бы его ни приняли.
27 Долгие не надобны были просьбы,
И любезный гость принял зов.
Они вместе пускаются туда,
Где стояли монтальбанские подзнаменные;
А Ринальд у стремянного берет
Славного коня в пышной сбруе,
И к копью привычного и к мечу,
И подводит в Дар отважному встречному.
28 Едучи, Это
Распознал тот встречный, что с ним — оказывается
Ринальд, Лесной
Ибо довелось паладину Гвидон.
По пути к привалу назваться вСлух.
А как были они друг другу братья,
То такая вступила в них любовь,
Такой негой тронула сердце,
Что от радости у них слезы из глаз.
29 Впрямь тот рыцарь
Был ни кто, как Лесной Гвидон,
Чьи уже поведал я странствия
С Сансонетом, Марфизой и Оливьеровыми
сынами.
А что раньше не случилось им встреч,
В том виною негодный Пинабель,
Их державший в плену и под присягою
Соблюдать его неистовый устав.
30 И услышав, что Ринальд есть Ринальд,
Славный меж славными,
Пуще жданный, чем солнце для слепца,
Гвидон молвит с превеликою радостью:
«Государь мой,
Неужели жестокая судьба
Лоневолила меня воевать
С тем, кто всех мне любимее и чтимее?
31 Я рожден от Констанции на Эвксинском
Дальнем бреге, а зовусь Гвидон,
Как и вы,
Отпрыск семени знаменитого Амона;
Я приплыл
Лишь затем, чтобы видеть вас и наших;
И желая воздать вам честь,
Я ли встал супостатом и обидчиком?
32 О прощении прошу, о прощении,
Что не понял в лицо ни вас, ни их:
Ежели что можно изгладить —
Только молвите, я ни в чем поперек!»
И за многими объятьями и лобзаньями
С той ли, с этой ли стороны
Отвечает ему Ринальд: «Не в печаль
Будь тебе минувшая сеча,
33 Ибо нет тому тверже заверения,
Что ты поросль от нашего ствола,
Нежели твоя
Столь воочию явленная доблесть.
Будь в тебе покойнее нрав,
Мы бы сделались к тебе недоверенней:
Не от лани—лев,
Не от горлинки.— орлы или кречеты!»
34 ‘ Едучи ли так, беседуючи,
Ехали они, беседовали
И достигли Ринальдовых шатров,
Где и молвил Ринальд своим товарищам,
Что пред ними не иной, как Гвидон,
Жданный и желанный;
И на то была немалая радость,
Ибо-всем он явился схож с родителем.
35 Не перескажу,
Каковы здесь были речи и встречи
От Аларда, от Рикардета,
Вивиана, Альдигьера, Малагиса
И от прочих и родных и двоюродных,
И от каждого господина и рыцаря;
Лишь скажу,
Что от всех ему был почет и ласка.
Милым братьям мил их Гвидон Он присоеди
И всегда бы, няется
а пуще того нынче, к отряду,
Пред большим их делом: а за ним
И едва из-за океана солнце Трифон,
Лучезарным высветилось венцом, Аквилант
Как Гвидон встал в строй и Сансонет.
Под знамя своих братьев и родичей.
Едут день, едут два,
И уже в десяти они верстах
От ворот осажденного Парижа
Выезжают к сенскому берегу, а там
Добрый случай их сводит с двумя рыцарями:
То Грифон и то Аквилант,
Один черный, другой белый,
Оба—чада Оливьера с Гисмондою.
И с обоими беседует дама,
Не простая с виду:
На ней платье белоснежного шелка,
Оторочено шитым золотом,
Тонок стан, кроток лик,
Только взор печален и плачевен;
А по облику и по мановению
У нее к ним немалый разговор.
Узнает их Гвидон, а они Гвидона,
Потому что незадолго расстались,
И сказал Гвидон Ринальду, что вот
Двое доблестных, меж лучшими лучших,
И пойди они с нами на Париж —
Никаким бы сарацинам не выстоять.
И сказал Ринальд Гвидону вослед,
Что они и впрямь отменные витязи:
Он признал их по знатному убранству
И по ведомым плащам поверх лат,
Черному
и белому,
А они признали, взглянув,
И Гвидона, и Ринальда, и братьев,
И приветили их, и обнялись,
Отложивши старинные раздоры.
А какие в Труфальдинову пору
Были у них свары и обиды,—
Долго бы говорить;
Но теперь—гнев забыт, и все как братья.
А потом подъезжает Сансонет,
И Ринальд, оборотясь к запоздавшему,
Воздает ему достойный привет,
О его наслышанный громкой доблести.
42 А красавица, Флорделиза
Изблизи увидевши Ринальда рассказы-
И узнав его, ибо знала всех вает им
Паладинов, подходит к нему с вестью о безумии
И заводит речь: «Государь, Роланда.
Твой двоюродный, знаменитый Роланд,
Столп державы и оплот святой церкви,
Ныне рыщет, став из мудрого сущеглуп:
43 Отчего причинилась такая странность,
Мне безведомо,
Но я видела меч его и доспех,
По дубравной разметанные поляне,
И я видела вежественного витязя,
Бережно сбиравшего их отсель и оттоль,
А потом взмостившего на дерево,
Словно славный и прекрасный трофей.
44 Только меч
Вмиг был схищен Агрикановым сыном,
А тебе ли не достовестно,
Сколь грозна всему крещеному миру
Дурендаль,
Вновь явившись в языческие руки?
А еще им залучен неприкаянный
Вкруг доспехов бродивший Златоузд.
45 А потом я увидела: Роланд
Несся, голый,
С криком, с ревом, без стыда и без смысла,
Истинно неистовствуя,
И кабы не собственный глаз,
Не поверить бы столь горькому горю»,—
И она поведывает про тот
Мост, с какого он рухнул с Родомонтом.
46 «А слывущим Роландовым друзьям,—
Говорит она,— сколь о том ни молвлено,
Ни единый,
Сострадая такой крутой невзгоде,
Не пустился сыскать друга и пронять ему ум,
Взяв в Париж или в иное доброе место.
Ах, я знаю- кабы знал Брандимарт,
Он бы ринулся на любые страсти!»
47 Та красавица была Флорделиза,
Драгоценная Брандимартовой душе
И к нему искавшая путь в Париж;
А Роландов, говорит она, меч,
Быв предметом спора и вздора
Меж татарином и меж сериканцем,
По гатариновой гибели
Ныне блещет в Градассовой руке.
48 Сокрушается Ринальд, не щадясь,
О такой о нечаянной печали,
И в груди его тает ретивое,
Как под солнцем—лед.
Непреложно
Порешил он за Роландом пойти, найти,
А нашедши,
Уповает изъять его из ярости.
49 Но как волей Господа или случая
Под его рукой уже свелся взвод,
Он желает сначала отринуть
Вражий стан от парижских стен,
Но не вдруг,
А дождавшись пополуночной тьмы
О четвертой или о третьей страже,
Когда сон брызнет в очи влагой Леты.
50 До скончанья дня Ринальд с
Он укрылся со своими в лесу, товарищами
А как солнце склонилось к древней влаге, нападает на
Простирая за собою потемки, сарацинский
И незримые под его лучами стан
В пополуночном вызвездились небе
Агнцы, овны, львы, безжалые скорпии,—
Ринальд молча поднял свой полк.
57 С ним Гвидон, Грифон, Алард, Аквилант,
Вивиан, Сансонет,—
Едут за версту впереди,
Ни стука, ни звука.
В Аграмантовом стане—сон.
Он ударил на дремлющую охрану,—
Все порублены, никто не ушел;
А потом — впереполох на сонных ратников.
52 С первого приступа —
Вкруг нечаявшего воинства
Все — покойники,
Ни единого пленного.
А как стража сломлена,—
Сарацинам солоно:
Сонные, устрашенные,
Безоружны они отбить прибой.
53 А Ринальд велит
Пущего ради ужаса
Дунуть в трубы, грянуть в роги
И до звезд вскликнуть клик: «Ринальд!»
А сам шпорит ретивого Баярда,—
И вмах чрез вал:
Грудью в конных, копытом в пеших,
Крушит кущи, топчет шатры.
54 Не было меж нехристей смельчака,
У которого не встали бы волосы,
Когда грянул в воздухе
Грозный зов: «Ринальд! Монтальбан!»
Побросав, что схвачено,
Бежит Африка, рушится Испания,
Не желая ждать
В стольких стонах изведанного пыла.
55 А за ним, и не слабее — Гвидон,
Не слабее и Оливьеровы чада,
И Алард, и Рикардет, и иные,
И сечет себе просеку Сансонет,
Альдигьер и Вивиан
Друг пред другом красуются ударами;
Что ни воин под Клермонтским стягом,
То храбрец.
56 Было у Ринальда семь сот
Монтальбанских и окрестных,
Свычных к бою в холод и зной,
Не слабее Ахиллесовых мирмидонян:
Каждый в деле таков,
Что не дрогнет сотнею перед тысячею,
И меж всеми прочими под луною
Не сыскать им никоего сравнимого.
57 И хотя Ринальд не обилен
Ни землею, ни золотою казною,
Но таков он взором добр, словом прост,
И во всем повсечасно вместе с воинством,
Что из них его никто никогда
Не покинет ни за многие прибыли.
И кабы не крайняя надоба,
Их не вывел бы он из Монтальбана;
58 Ныне же он всех, кроме считанных,
Вел их в помощь властному Карлу,
И они, его славные подзнаменные,
Грянули на окаянный стан,
Как на рунное стадо над фалантским
Галезом
Лютый ВОЛК
Или на брадатое кинифийское—
Лев.
59 Карл, уведомясь, Флорделиза
Что Ринальд подступает под Париж, встречает
И намерен ночью врасплох на помощь, Брандимар-
Изготовился та.
И в потребный миг
Ударяет навстречу с паладинами,
А при них—сын щедрого Моноданта,
Флорделизин умный и верный друг,
60 Тот, которого столько дней и верст
Она тщетно искала по целой Франции,
Ныне же издали угадала
По доспеху и ведомому гербу.
А ее усмотревши, Брандимарт
Забыл биться, вмиг стал нежен и вежествен,
Подъезжает, обымает, лобзает
Тысячу и сверх тысячи раз.
61 Дивная в те давние времена
Была вера к дамам и девам,
Что без спутников отваживались они
По горам и долам в чужие край,
А вернувшись, были всем хороши
И ничьим не тронуты подозрением!
Тут и молвила Флорделиза милому,
Что Роланд Англантский спятил с ума.
62 Столь неладной вести и столь нелепой
Ни из чьих бы не поверил он уст,
Но поверил из Флорделизиных,
Ибо верил ей и в ином, поважней,—
А она говорила не с чуждых слов,
Но о том лишь, что видела воочию,
И когда, и где,
Знав и ведав Роланда пуще прочих.
63 Рассказала она, как Родомонтов
Узок мост,
Над которым блистательная гробница,
Вся в отбитых доспехах и плащах,
Рассказала страшные на нем чудеса
От неистового Роланда,
Как он свергся с язычником в стремнину
С превеликою опасностью утонуть.
64 Брандимарт, любя графа всей душой Брандим
Пуще сына, брата и друга, едет спа
Положил его искать и сыскать, Роланда, —
Не пугаясь ни трудов, ни опасностей,
И унять его буйную беду
Врачеваниями ли, заклинаниями ли;
Всел в седло
Й с красавицею пустился в дорогу.
65 А дорога взялась в тот край,
Где был видан красавицею безумец,
И вот
Привела их к Родомонтову мосту.
Стража кличет алджирского короля,
Набегают быстрые щитоносцы,
И когда Брандимарт подъехал к башне,
Родомонт уже в латах и на коне,
66 И кричит
Криком, свычным его надменной дерзости:
«Кто б ты ни был
И пришел сюда сбившись или назло,—
Прочь с коня, вон из лат,
И сложи доспех пред гробницею,
А не то падешь жертвой
