67 Не желает Брандимарт гордецу бьется
Отвечать по-иному, как булатом,— с Родомонтом
Шпорит знатного скакуна Батольда
И вперед, сломя голову,
Изъявляя по всеувиденье,
Что никто ему не ровня в бранном пылу.
А по узкому вскачь на него мосту —
Родомонт, и копье наперевес.

68 Родомонтов конь,
Свычный в скачке сбивать других и третьих,
Сломя голову, с высоты,
Мчался к битве уверенною поступью,
А другой, смутясь непривычностью,
Шел нетвердо, и робко, и дрожа.
Дрожал и мост,
Чуть не падая, узкий и без поручней.

69 Двое рыцарей, славные в поединках,
Двумя копьями, как лесные стволы,
Не шутя
Грянули удар на удар,
И от тяжкой мощи двух сшибшихся
Дали маху ретивые два коня,
Оба на мосту рухнули,
Каждый с всадником в железном седле.

70 Рвавшимся им встать
Так, как нудили их шпорные шипья,
 Тесен был простор,
Некуда ступить копытом,
И ударились оба кувырком
В воду
С всплеском до небес,
как когда упал к нам в По
Неученый солнечный колесничий.

77 Два коня
Шли на дно под тягой двух рыцарей,
Словно ищущих в донной глубине,
Не сокрыта ли где для них наяда?
Нехристю с его скакуном
С того моста в реку
Этот скок не первый и не второй,
И он ведает, где какое дно,

72 Твердое ли, зыбкое ли,
Мелкое ли, приглубое ли,
Над волною он высится по грудь
И теснит перевесом Брандимарта.
А того закрутил водоворот,
А скакун его вязнет в донном иле
И песке, и ему не встать,
И вот-вот коню и всаднику быть на дне.

73 Их вздымает волной, несет на стрежень,
Тянет вглубь,
Конь вверху, Брандимарт внизу,
А с моста чуть живая Флорделиза
Источает слезы,- просьбы, мольбы:
«Ах,— взывает,— Родомонт, Родомонт,
Ради чтимой твоей покойницы
Не попусти
захлебнуться такому рыцарю!

74 Вежественный витязь,
Если знал ты любить — помилуй любящую!
Ради Господа, довольно и плена
В той гробнице, что на твоей скале!
Много на ней знатных добыч,
Но такая — всех и краше и лучше».
И достигла
Умным словом тронуть крутое сердце:

75 Родомонт спасает ее любовника, и попадает
Уж тонувшего под конем, к нему
Уж без сил дышать, в плен.
И, не жаждав, упившегося по горло
Но спасает не прежде, чем отняв
Меч и шлем,
 А потом выволакивает полумертвого
И уводит в башню с иными пленными.

76 Вся угасла в красавице радость,
Как увидела, что милый в плену;
Но и то ведь лучше,
Чем увидеть его мертвым в реке.
И горюя не о нем, а о себе,
Что она причиной его похода,
Рассказавши,, как на страшном мосту
Была зрительницей Роландова дела,—

77 Вот ойа пускается прочь,
Чтоб сыскать знаменитого Ринальда,
Сансонета, Лесного Гвидона
Иль еще кого от Пипинова двора,
На сухом пути и водном пути
Сильного противостать сарацину
Не смелее, так удачливее, нежели
Брандимарт.

78 Много она ехала дней,
Чая встретить рыцаря, чей бы вид
Дозволял уповать, что он осилит
Сарацина и вызволит возлюбленного.
Долго рыскала, ищучи, и вдруг
Ей навстречу боец подстать,
Златошитый плащ поверх лат,
По кайме — кипарисовые листья;

79 Кто он был, о том в другой раз,
А теперь я поспешен быть в Париже
И поведать о великом побоище
Маврских толп от Ринальда и Малагиса.
Сколько тут бежало и сколько
Отлетело, пав, к стигийскому брегу,—
Мне не счесть, а Турпин пытался
счесть,
Да не смог: слишком темно было
в воздухе.

80 Первым сном спал в царской сени
Аграмант, и вдруг он разбужен вестью, Аграмант
Что не миновать ему плена, отступает
Если тотчас не ударится в бег. от Парижа
Озирается государь— в Ар ль.
Всюду смута, все бегут, кто куда,
Побросав щиты, потеряв голову,
Безоружные, полуголые.

81 Сам не свой,
Поспешает он облечься в доспех,
 А к нему бросаются Фальзирон,
Его брат Балугант и сын Грандоний
С верным словом, что быть большой беде,
Коли здесь ему плен или погибель,
И что благо,
Коли выйдет отсюда цел.

82 А за ним Марсилий, а за ними Собрин,
А за ними прочие в общем голосе,
Что чем ближе Ринальд,
Тем ближе конец,
И приспей сюда паладин
С лютым сердцем и людным войском,
То заведомо и царю и ближним
Стыть во прахе или страдать в цепях;

83 Так не лучше ли с теми, кто не дрогнул,
Отойти в Нарбон или в Арль,
Оба места хорошие и крепкие,
Годные надолго продлить войну:
Быть бы живу,
И отплатит государь за позор,
Вмиг собравши новую рать
К всеконечному Карлову сокрушению.

84 Хоть обиден и досаден уход —
Аграмант не ослушался советующих:
И летит, как на крыльях, верным следом
В Арль.
Благо ему было,
Что пути его скрыла ночь!
Двадцать тысяч с ним сарацинства
Из Ринальдовых вырвались сетей.

85 А сколь многих поверг Ринальд,
Его братья и сыны Оливьеровы,
Сколько пало, изведавши напор
Семи сот Ринальдовых подзнаменных,
Скольким вынул душу Сансонет,
Сколькие, спасаясь, тонули в Сене,—
Кто сочтет, сочти
Вешний цвет, сев Фавония и Флоры!

86 Сказывают: и Малагис
Был немалым дольщиком в том полнощном
Одолении, но не потому,
Что кровавил поля и крушил панцири,
А исторгши чернокнижною силою
Из гееннских тартаров
Столько полчищ, щетинящихся копьями,
Что и двум бы Франциям не вместить;
87 Столько встало грома,
Барабан в барабан,
металл в металл,
Столько ржанья,
Столько пеших криков и гиков,
Что отгрянули в дальнюю даль
Горы, холмы, долы,
В дрожь и в бегство бросая басурманов.
88 Но за всем не позабыт и Руджьер,
Трудный после раны:
Царь велел привязать его к коню,
У которого мягче выступка,
Довезти до безопасной реки,
И на палубу,
И в ладье, бестревожно, в город Арль
К войсковому сбору.
89 А сто тысяч или около ста
Показавших тыл Ринальду и Карлу
Разбежались от франкского булата
По полям, лугам, лесам и горам;
Но закрылись им все пути,
И багрова ими сделалась зелень.
Не таков лишь сериканский Градасс, Ipadacc
Чей шатер дальше всех от государева: ищет
Ринальда
90 Как доспела до него молва,
Что напавший есть Ринальд Монтальбан-
ский,
Он ликует сердцем,
Скачет в радости,
Благодарствует вышнему творцу,
Что толикая выпала удача—
Нынче же стяжать
Несравненного скакуна Баярда,—
91 Ибо верно уж вами было читано,
Сколь давно король Градасс вожделел
Знаменитою владеть Дурендалью
И ристать на том лучшем из скакунов;
Для того-то
Он пришел во Францию с стами тысяч,
И уже за того коня
Бросил вызов Ринальду к единоборству
92 И уже ожидал его к развязке
На условленном морском берегу,
Как вдруг
все расчеты попутал Малагис,
Своего двоюродного понудив
Против воли в челн и меж волн.
Долго молвить,
 Но с той самой поры король Градасс
Мнил отменного паладина низким
трусом.

93 Оттого и возликовал он, уведав,
Что Ринальд сам нагрянул в черный стан;
Вздевши латы, всевши в седло
На альфанскую свою кобылицу,
Рыщет, ищет,
Кого встретит во тьме — всех в прах,
И в смятении Ливия и Франция,
Что равно их крушит его копье.
94 Ищет, кличет
Зычным голосом там и тут,
Кличет пуще, где павших гуще;
И нашлись ойи, и сошлись,
И состукнулись клинок о клинок,
А их копья тысячей дребезгов
Взвились в высь,
К звездной колеснице царицы Ночи.
95 Не по латным знакам, и вызывает
А по страшным взмахам его на бой
И по знатному коню, царю боя за коня
Угадал Градасс лихого Ринальда, Баярда.
И не медлил криком
Попрекнуть его нерыцарским делом,
Что в урочный ой день и час
Уклонился от битвенного берега.

96 «Ты,— кричит,—хотел
Скрыться,
Чтоб ввек с тобою мы не свиделись;
Но смотри: я здесь,
И сокройся ты хоть в небо, хоть в недро,
Где струится Стикс,—
Я тебя настигну с твоим конем
В горнем свете и в преисподнем мраке!

97 Ежели в тебе
Недостало духа со мной померяться
И достало ума понять, что слаб,
И дороже тебе жизнь, а не честь,—
То сочтись со мной без опаски,
Отдав миром твоего скакуна,
И живи, коли живется, но только пеш,
Не срамя собою конного рыцарства».

98 На такую речь
хвать за меч
Рикардет и Гвидон, Лесной Воитель —
Проучить сериканского гордеца;
 Но Ринальд им вмиг поперек
И претит обидеть обидчика:
«Я ли
Не управлюсь расчесться и без вас?»

99 А потом, оборотясь к басурману,
Говорит: «Выслушай и услышь
В ясном слове,
Что и я был на должном берегу,
А порукою
Моей правде мой добрый меч,
Чтобы ты облыжно не голосил,
Будто слаб я рыцарственным духом».

100 Потому прошу:
Прежде битвы
Выслушай мою праведную правду,
Отступись от порочащих слов;
А потом, как прежде,
Мы поспорим пешие о Баярде
В одиноком месте, лицом к лицу,
Как тобою было даве назначено».

101 Вежествен сериканский король,
Как то свойственно благородным душам,
И готов он внять
Паладинову честному оправданию.
Они спешиваются на речном берегу,
И Ринальд в прямодушной своей повести
Раскрывает скрытое,
Призывает в свидетели небеса,

102 А еще призывает Малагиса,
Малагиса, сведущего пуще всех,
И поведывает Малагис свои чары
Слово за слово, ничего не утая.
А потом Ринальд говорит:
«Что тебе доказано глазовидцем,
То желаю подтвердить и мечом,
Здесь ли, нынче ли, как тебе угодно».

103 Не желая король Градасс
Новым спором спутывать старый,
Принимает Ринальдовы оправдания,
А на веру ли, нет ли, о том молчит.
Решено ими нынче единоборствовать
Не на зыбком береге у Барселоны,
А сойтись поутру
У недальнего ручья,

104 И Ринальду иметь с собой коня,
Чтобы он стоял от обоих одаль:
 Одолеет ли Ринальда Градасс —
И по праву уведет скакуна,
А падет Градасс
В замогильный хлад
Или сдастся без сил,—
И Ринальд уйдет с Роландовой Дурендалью.

105 Ибо мной уж вам поведано,
Как от милой Флорделизы Ринальд
Странную услышал и страшную
Весть о том, что Роланд, его
двоюродный,
Выжил из ума,
И что был о его оружии спор,
И что за Градассом остался меч,
Столько лавров стяжавший Роланду.

106 Сговорясь, Оба
Возвращается Градасс к своим присным, готовятся
Хоть и увещал его паладин к поединку.
Разделить с ним его ночную сень.
А как встал рассвет,
Воружились Ринальд и сарацин
И предстали к сказанному ручью
Посражаться о Баярде и Дурендали.

107 О Ринальдовом воеборстве
С таким рыцарем один на один
Все в тревоге его друзья и товарищи,
И великую являют печаль:
Мощь, пыл, ум,—
Всё в Градассе; а ныне, возымев
Меч великого Милонова сына,
Всех он выбелил страхом за Ринальда.

108 Пуще прочих в волнении и сомнении
Вивианов волхвовательный брат:
Он бы рад,
Чтобы схватка осталась без исхода,
Но боится, вступясь, не миновать
Монтальбанского великого гнева,
Как навлек он его и в прежний раз,
Умкнув витязя в челне из опасности.

109 Но пока они в смуте, в горе, в страхе,
Ринальд бодр и рад,
Что сейчас он свергнет хулу,
Столько времени давившую сердце,
И заставит замолкнуть злую речь
От Понтьера и от Высокого Листвия.
С верой и отвагой
Выезжает он искать торжества.
110 Встретились два соперника и приветились
У прозрачного ручья поутру,
Час в час,
Таково и любезны и приязненны,
Словно кровью и любовью един
Род клермонтский и король сериканский.
А каков у них сбылся бой,
О том речь моя в следующей песне.

   ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

1 Обещавши и запамятовши, Вступление.
Нынче вспомнил я, что должен был
петь,
Как запало тяжкое подозрение
В душу дамы, страдавшей о Руджьере:
Горше горького, злее злого,
Ядовитее змеиного зуба,
А запало оно и грызло грудь
От нечаянного Рикардетова сказа.

2 Должен был я петь,
А запел по-иному, потому что
Встал Ринальд на моем пути,
А потом Гвидон и его заботы;
Так, от одного к одному,
И отстал я думой от Брадаманты.
Нынче всё я вспомнил, и нынче
Подождут меня Ринальд и Градасс,

      Но сперва мне нужен
      Аграмант,                                Аграмант
                 о котором я сказал,           собирает
  Что увел он в Арль                           силы
  Всех, кто спасся из ночного побоища,