С той поры, как положила несчастная,
Что без. милого Руджьера ей жизнь не в
жизнь.
39 Говорит Брадаманта: «Такому подвигу
Рада вся моя и сила и доблесть
Для твоей молодой любви,
Для других причин, тебе ненадобных,
А превыше всех причин—для того,
Что сказала ты о нем небывалое,
Будто друг твой верен в любовной службе,
Я же думала, что уж верных и нет».
40 И при сих последних словах
Испустила вздох из самой души
И сказала: «Пойдем!» —
и, минув день,
Подступила к ужасной переправе.
Сметливая стража
Громким рогом трубит о них владетелю,
Сарацин облекается в доспехи
И является над мостом на холме.
41 Взвидевши воительницу,
Угрожает он скорою ей погибелью,
Ежели она и коня и лат
Не обяжет той ведомой гробнице.
Брадаманта,
Знавши истину Изабеллиной участи,
Ей поведанную от Флорделизы,
Отвечает горделивому так:
42 «Зверственная душа, почему
За твой грех должны каяться невинные?
Здесь твоя уместней над гробом кровь,
Ибо ты здесь убийца, и заведомый!
Здесь желанней всех
Лат и сбруй от поверженных тобою
Будет жертвой и будет приношением,
Если я отмщу, тебя убив!
43 И еще мой дар усопшей угоднее
Оттого, что я женщина, как она,
И предстала сюда с единым помыслом
Мстить!
Но намерясь меряться доблестью,
Между нами надобен уговор:
Ежели побьешь ты меня —
Мне да будет все, что и прежним пленным,
44 Если же (йа что уповаю),
Я тебя побью,—
Ты отдашь мне и скакуна и латы
И обяжешь этой самой гробнице,
А все прочие поснимешь с камней,
И отпустишь на волю всех невольников».
Отвечает Родомонт: «Ты права,
Но невольники мои не при мне —
45 Они сосланы мною в мою Африку,
Но тебе я обещаю и клянусь:
Ежели случите* такое диво,
Что ты высидишь в седле, а я нет —
Быть невольным вольными
В стольком времени, в скольком мой гонец
Повестит им спешную мою волю —
Если подлинно я буду побит.
46 Если же повержена будешь ты
(А я знаю, что так тому и быть),
То не надобно мне с тебя ни лат,
Ни на латах побежденного имени,—
Но твое лицо, кудри, очи,
Ярко дышащие любовью и радостью,
Мне да будут победным даром,
Чтобы ненависть твоя прешла в любовь.
47 А что пасть предо мною не позор,
Тому знаменьем сила моя и удаль!»
Ничего не ответила воительница,
Только искривила губы
Горьким смехом,
Отошла ко всходу узкого мостика
И пришпорила с золотым копьем
Грянуть в гордого мавра.
48 Родомонт пускает коня в разбег, Брадаманта
Гулким гулом раскатывается мост, побивает
Поражая слух в далекую даль, Родомонта.
Он мчится к бою;
Но золотое копье как било, так бьет—
И язычник, доселе столь воительный,
Снят с седла, повисает в воздухе
И воткнулся в мост головою вниз.
49 Проезжая мимо него,
Еле было пути коню красавицы,—
В малом волосе от беды
Он ее не сбросил в речную пену.
Но так легок чудесный Рабикан,
Зачатый от ветра и пламени,
Что пронес ее по самому краю,
Как пронес бы по острию меча.
50 Повернувшись к поверженному язычнику,
Говорит она легкие слова:
«Видишь,
Кто побит и кто высидел в седле?»
довико Ариосто, т. II
Сарацин, без смысла, без слов,
Не умея понять, что пал от женщины,
И не волен и не мочен откликнуться,
Как оцепенев.
57 Молчалив и мрачен,
Встал, отходит на четыре шага,
Рвет с плеч, бьет оземь
Щит и шлем и прочий доспех,
И торопится прочь, один и пеш,
Но не упустив повеления
Щитоносцу: дать волю пленным узникам,,
Как о том условлено.
52 Он ушел, и только о нем и слышано,
Что сокрылся он в темные пещеры. J
Между тем Брадаманта ко гробнице
Пригвоздила и латы и шлем и щит,
И велела, прочтя написанное,
Снять доспехи всех рыцарей, о коих
Ведомо, что те из Карлова стана,
А других добыч отнюдь не снимать.
53 Здесь оставил латы и Монодантов
Брандимарт, и Сансонет, и Оливьер,
Все повышедши на Роландов поиск ‘
И пришедши прямой тропой сюда,
К собственному плену,
А отселе в сарацинскую даль.
Их-то латы воительница велит
Снять с гробницы и замкнуть в подземелье.
54 Но осталось на каменной стене
Все, что добыто с басурманских витязей,
А меж ними—и доспех короля, Сакрипан
Тщетно рыскающего за конем уезжает
Белолобом- искать
Короля черкесского, Анджелику
Приблуждавшего сюда, с холма в дол,
Чтоб лишиться и второго коня
И уйти налегке и без оружия.
55 Он ушел налегке и без оружия
От того погибельного моста, ,
Потому что единоверцев Родомонт
Отпускал на все четыре стороны^
Но прегррдому рыцарю не в охоту
Казать нос в сарацинский стан,
Ибо после великой похвальбы
Ему срам возвращаться в таком образе;
56 А взяло его желание вновь сыскать
Анджелику, к которой о» единой
Чувствен, и о коей прослышал
(От кого — не знаю),
Что она воротилась-де в свой Катай;
И он тотчас помчался ей вослед
Под стрекалом страсти,—
Я же вновь вернусь к Амоновой
дочери.
Надписавши надпись, Брадаманта
Как она освободила сей мост, с Флорделй-
Обернулась она благоприязненно зою едут
К Флорделизе, в Арль.
Томной сердцем, грустной ликом, слезной
взором,
И спросила,, куда.она держит путь.- —
Флорделиза, в ответ: «Мой путь — :
Прямо к Арлю и в сарацинский стан;58 Там я чаю корабля с корабельщиками,
Чтобы плыть до заморских берегов,
Ибо нет мне покоя до той поры,
Ч т о найду я супруга и господина.
Чтобы вызволить его из узилища,
Постою не раз и еще не раз,
А обманет Родомонтов обет —
Попытаю снова и снова».
59 Брадаманта говорит: «Я хочу
Разделить твой путь
До поры, до города Арля;
А в том Арле, ради меня,
Отыщи при Аграманте Руджьера,
Чья заполнила слава целый свет,
И вручи ему этого скакуна,
С коего низвергла я басурмана,
60 И вручая, ты скажи ему так:
«Некий рыцарь надеется всенародно
Показать и доказать,
Что пред ним ты истинный ломщик
верности.
Будь же наготове:
Вот скакун, его сам тебе он шлет,
Облачись в кольчугу и панцирь,
Жди, и скоро дождешься поединщика».
Так ему и скажи; а коли спросит,
Кто я есть, отвечай, что знать не знаешь».
Отвечает Флорделиза учтиво:
«За твое добро
Рада я тебе услужить
Не словами, а самой моею жизнью!»
Брадаманта говорит: «Благодарствуй!»
И вручает ей Фронтинову узду.
62 Вдоль реки перегон за перегоном Брадаманпы
Едут рядом две прекрасные странницы; посылает
Вот завидели они Арль, вызов
Вот заслышали за устьями море; Руджьеру.
За предместьями городскими и слободами
Удержала Брадаманта коня,
Чтобы стало времени Флорделизе
Довести до Руджьера веденный дар.
63 Вступает Флорделиза
И в предмостье, и на мост, и в ворота,
И находит там себе провожатого.
До подворья, где бытовал Руджьер.
Делает посольское свое дело.
Отдает ему верного Фронтина
И, не ждав ответа,
Спешит прочь вершить то, за чем пришла.
64 В замешательстве Руджьеровы мысли:
Не понять и не решить,
От какого он вызван супостата,
От кого ему угроза и услуга.
Сколь ни вздумает, сколь ни передумает,
Кто бы звал его или мог бы звать
Вероломцем,— не видит никого,
А уж Брадаманты и заведомо.
65 Он готов поверить,
Что сие не иной, как Родомонт,
Но с какой тут стати такие речи —
В толк не взять.
А уж кроме Родомонта и вовсе
У него ни с кем ни вражды, ни спора,—
Так он думает,
а дордонская дама
Уже кличет к бою и трубит в рог.
66 Летит весть к Аграманту и Марсилию Она
Некий рыцарь зовет трубой на бой! побивает
А у них в шатре сидел Серпентин, Серпентина
Он как вскинется облачиться в панцирь и Грандони^.
Посулившись проучить гордеца.
Народ валом валит на арльский вал,
Не сидится ни малому, ни старому,
Всем охота посмотреть, кто кого.
67 Выезжает Серпентин, Звездный Рыцарь,
В дивных латах, в пышном плаще,—
Только сшиблись, и он уже в пыли,
А скакун его — прочь, давай бог ноги.
Брадаманта поймала скакуна
И любезно подводит к сарацину
Со словами: «Встань, сядь и объяви,
Чтобы выслали кого поспособнее».
68 Африканский король, со всею свитою
Надзиравший бой с крутых стен,
Изумлен учтивостью
Поединщицы к сверженному врагу;
И толкует сарацинский народ:
«Ведь могла бы обобрать, а не хочет!»
Предстает им Серпентин,
И гласит, как велено, вызов лучшему.
69 Яростный вольтернский Грандоний,
Торделивейший меж испанских рыцарей,
Домогается быть вторым
И с угрозою выезжает в поле:
«Не спасешься вежеством,—
Ежели случишься побит,
То предстанешь пред моим королем,
А еще того верней — ляжешь мертвым!»
70 А воительница в ответ:
«Твоя злость не в ущерб моему вежеству,
Оттого я повторяю: вернись,
Пока оземь не грянулся всеми латами!
Воротись и объяви королю,
Что такие, каков ты, мне не надобны:
Я пришла искать
Боя с воином повыше ценой!»
71 Едкая и колкая речь
Сеет пламень в сарациново сердце:
С гневом, с пылом, не в силах молвить
слова,
Поворачивает коня,
Поворачивает и поединщица
Рабикана и копье в гордеца;
Чуть ударило золотое в щит —
Рыцарь вон из седла и вверх кувыркою.
72 А великодушная,
Подведя к нему коня, говорит:
«Я ли не сказала тебе: не лучше ли
Быть послом, чем биться бойцом?
Вот теперь и объяви королю,
Чтобы выслал рыцаря ровень в ровень:
Не с руки мне тратиться силою
На несвычных ни к мечу, ни к копью!»
73 А народ на валу, не ведая,
Кто сей всадник, столь упорный в седле,
Прибирает знатные имена,
От которых и в зной мороз по коже:
У одних в устах Брандимарт,
А другие поминают Ринальда;
Вспомнили бы и о Роланде,
Да уже всевестна его беда.
74 Феррагус, сын Ланфузы, побивает
Рвется к третьему бою, говоря: Феррагуса.
«Пусть паду —
Всё хоть меньше сраму имут предпавшие!»
Облекается во всеоружие
И из сотни конюшенных коней
Избирает избранного,
Быстрого и ловкого на скаку.
75 Выезжает на красавицу,
Но сперва ей поклон, и она поклон.
Говорит красавица: «Окажите
Мне любезность, откройте мне себя!»
Феррагус именует ей себя,
Не в его обычае быть безведому;
А она: «Для вас не в отказ,
Но другой бы супостат мне желаннее»,
76 Он ей: «Кто?»—а она ему: «Руджьер»,—
И лишь выговорила —
Розовый румянец
Озарил ее светлое лицо.
И спешит добавить: «Его молва
Меня манит попытать славу силою:
Никого другого мне не надобно,
Лишь хочу узнать, каков он в бою».
77 Речь проста,
Но, быть может, иному и сомнительна.
Отвечает Феррагус: «Наперед
Друг мы с другом смеримся, кто
воинственней;
И коли со мной
Приключится то, что с теми,— беду
Выедет поправить тот славный рыцарь,
До которого тебе такая охота».
78 Во все время разговора девица
Предстояла, взняв забрало с лица,
И глядясь в ее чудную красоту,
Феррагус, вполовину побежденный,
Молча говорит:
«То не ангел ли Господнего рая?
Не задевшись копьем, уж я сражен
Светлым взором».
79 Сшиблись,
И взлетает Феррагус из седла.
Брадаманта, сдержав его коня,
Говорит: «Ступай и сделай, как сказано!»
Со стыдом удаляется Феррагус
И отыскивает при государе Руджьера
И поведывает ему,
Что его-то и ждет наезжий рыцарь.
80 Хоть Руджьеру и неведомо, •
Кто зовет его к Божьему суду,
• Но заране веселится победою:
Облекается в панцирь и кольчугу,
Не страшится сердцем
Никаких ударов, грозных предбившимся,—
А уж как он вышел, да что с ним вышло,
О том речь моя в следующей песне.
ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ1 Так уж водится: т
Вступление.
В ком высокий дух, тот всегда таков,
Потому что природа и привычка
Не умеют вдаваться в перемены.,
Так уж водится:
Низкий дух всегда во всем напоказ,—
Коли склонится природа во зло,
То уже не избыть сего злосклонства.
2 Благородства и вежества
Многи суть примеры в ратной
древности
И немноги ныне,— а злобы
Вдоволь видено, вдоволь слышано
В той войне, о мой Ипполит,
От которой вражьими ты знаменами
Разубрал родные храмы, а вражий флот
Пригнал, пленный, к отчему берегу.
3 Не бывало стольких злодейств
От татар, от турков, от мавров,
Сколько в той войне от преступных рук
Платных латников, жалуемых
Венециею.
Хоть бы и стократ
Их наемщики слыли справедливцами—
Мимо воли их
Жглись пожарами милые места:
4 Недостойнейшая месть!—ибо ведомо,
Что не кто, как ты,
Сжав при кесаре осадою Падую,
Не единожды
Препинал пред нею порыв огня,
А и где занималось, унимал,
В хижине ли, в храме ли,—
Таково твое высокое вежество.
5 Но ни слова ни о том, ни о многом
Столь же черном, злобном, лютом,
свирепом;
О едином лишь скажу,
Ч т о исторгло бы слезы и из камня,—
Это было в день,
Когда ринул ты своих храбрецов
На
