Лавров, кедров, пальм и олив, он творит
Он, нисшед ко брегу, метнул их в волны,— корабли.
О, блаженные д у ш и — л ю б и м ц ы неба!
О, Господня милость — удел немногих!
• О, диво —
Чем предстали листья, припав к воде!
27 Стало их несчетнее и несметнее,
Стали длинны, крупны, круты, гнуты,
Жилы
Обернулись брусьями и канатами,
Два конца загнулись остро и вверх,
И по влаге выплыли корабли,
Столькие и такие разные,
Сколько листьев снялось с разных дерев.
28 Дивно видеть, как стали из той россыпи
Челны, струги, ладьи и все суда,
И какие на них были готовые
Мачты, реи, снасти, вёсла и парусы;
А чтоб ими править противу бурь,
У Астольфа есть довольно искусников,
Ибо скликнул он с сардского и корсского
островов
И гребцов, и кормчих, и снастных.
29 Двадцать семь было тысяч
Морской рати, готовой выйти в море,
А над нею воеводит Дудон,
Свычный биться в море ли, в сухопутье ли.
И стояла та корабелыцина при отчале,
Ждала ветра в паруса,—
как вдруг,
Глядь, а к берегу приспевает корабль — К нему
Сарацинский с христианскими пленниками. приплывают
Брандимарт
30 А те пленники пали в плен и другие
С того моста, узкого и опасного, Родомонто-
Где сражался отчаянный Родомонт, вы пленники.
Как о том уже я сказывал в свою пору.
А меж ними и сам Роландов сват,
И сам верный Брандимарт, Сансонет
И иные, а всех и не упомнить,
Из Германии, Италии и Гвасконии.
31 Корабельщик,
Ничего не ведав о неприятелях,
Примчал пленных сюда на корабле,
Миновав алджирскую пристань,
Потому что ретивый ветер
Дольше должного гнал его корму.
Он хотел влететь в надежный приют,
Словно Прокна в щебечущее гнездышко;
32 Но как взвидел он римского орла,
А при нем — златолилии и пардусов,—
Побледнел,
Словно тот, кто небрежною пятою
Наступил на отравную змею,
В томном сне среди зеленой травы,—
И дрожит и отдергивает ногу,
И бежит ее ярости и яда.
33 Но ему, корабельщику, не сбежать,
И тех рыцарей, тех пленников не сдержать:
Вместе с Брандимартом и с Оливьером,
С Сансонетом и с столькими другими
Он причален к берегу, где Астольф
И Дудон веселятся своим товарищам,
А ему за этакий перевоз
Назначают цепь при галерных веслах.
34 А Отонов сын и Оджьеров,
Веселясь о нечаянных гостях,
Их ведут в шатер за почестей стол,
Их дарят оружьем и всей потребою,
А Дудон
Замедляет ради них свой отъезд,
Ибо добрый совет таких мужей
Для него дороже походной спешности.
35 Впрямь он слышит весть, всё как есть,
Что во Франции, что с Великим Карлом,
И к какому берегу приставать
Безопаснее и верней для победы;
Но пока он доведывается,
вдруг
Налетает шум, Вдруг
Громче, громче, и трубный звук к оружию, является
Да такой, что все смешались умом. безумный
Роланд,
36 Астольф и его друзья,
Как случились вместе при той беседе,
Так и вмиг в доспех, на коней
И на крик, туда, где пронзительней,
А у встречных пытая, что и где.
Доскакали, видят:
Человек,
Дикий, голый, один крушит все воинство.
37 А в руках его большая дубина,
Так длинна, так крепка да так тяжка,
Ч т о кого заденет, так тот
В прах без сил и похуже, чем без сил.
Кругом сотня лежит, у всех дух вон,
Никому не выберечься,
Разве что из лука стрелять стрелой —
А поближе никому не в охоту.
38 Астольф, Дудон, Оливьер, Брандимарт,
Как приспели,
Так и встали, застывши удивлением
О такой буйной силе и могучести,—
Как вдруг
Видят, скачет лошадь, на ней красавица,
И вся в черном, и прямо к Брандимарту,
И обеими руками к нему на шею.
39 А была это Флорделиза, которая а за ним
Так пылала к милому своему, Флорделиз
Что едва не сошла с ума,
Когда пал он в плен с опасного моста.
И тогда-то она пустилась за море,
Услыхав от виновника беды,
Что пошел ее милый со всеми рыцарями
В алджирский плен.
40 А пришед в Марсель, она видит
Сарацинский у берега корабль,
А на нем —
Седой рыцарь из Монодантова царства,
По суху и по морю
Уж объездивший немало земель,
Ищучи Брандимарта,
О котором слышал, что он во Франции.
41 А она, узнавши что он — Бардин,
Тот Бардин, который похитил
Брандимарта малюткою у отца
И взрастил его в Замке Дремучей Чащи,—
А она, узнавши, за кем он в путь,
Убедила его отчалить вместе
С нею в Африку, потому что там —
Брандимарт, и сказала, в какой он участи.
42 А как выплыли к африканской земле,
То и слышат, что Астольф — пред
Бизертою,
А при нем, говорят, и Брандимарт,
Хоть заведомо никто и не знает.
И завидя Флорделиза его живым,
Так к нему навстречу и бросилась,
Потому что такая радость
Ей утеха за всю бывшую скорбь.
43 Славный рыцарь не меньше рад
Видеть милую верную супругу,
Пуще всех любезную в целом свете,—
Принимает, обнимает, сжимает,
И ни первым поцелуем не сыт,
Ни вторым, ни третьим;
А как вскинул очи, то и увидел,
Что бок о бок с милой стоит Бардин.
44 Простирает Брандимарт к нему руки,
Рвется знать, с чем пришел нежданный
гость,
Но спросить невмочь,
Потому что набегают бегущие
От того ужасного,
Кто с дубиною, неистов и гол.
Посмотрела Флорделиза на голого
И воскликнула к Брандимарту: «Это граф!»
45 Тотчас и Астольф Астольф с
Угадал Роланда товарищами
По одной примете, которую узнают
Указали пресвятые в земном раю; Роланда,
Но всем прочим
Не узнать было вежественного витязя,
Потому что по долгому небрежению
Был он видом не рыцарь, а как зверь.
46 Жалостию раненный прямо в душу,
Отвратясь в слезах,
Говорит Астольф Дудону и Олвиьеру:
«Это граф Роланд!»
Как уставили они зоркие взоры —
Стало им вдомек,
Стало дивно и стало горько
От такой Роландовой незадачи.
47 И такая в них тоска и печаль,
Что текут по ланитам большие слезы;
А на это им Астольф: «Не время
Нынче плакать, а время его спасти!»
Скок с коня, а за ним и Брандимарт,
Сансонет, Дудон, Оливьер,
И со всех сторон
Подступаются к Карлову племяннику.
48 Как увиделся Роланд в их кругу, с трудом
Как повел неистовою дубиною,— одолевают
Мигом его
Дал почувствовать, как она тяжка,
По щиту над Дудоновой головою;
И кабы Оливьеров меч
Не убавил удара, не быть бы целу
Щиту, шлему, и голове, и тулову.
49 Но прошел удар сквозь щит, пал о шлем,
Д у д о н — с ног и в прах,—
Тут заносит свой клинок Сансонет,
Ссек вгладъ
На два локтя Роландову дубину,
А из-за спины Брандимарт
Охватил его, буйного, за бока,
А британец приналег ему на ноги.
50 Пнул Роланд,
Отлетел Астольф на десять шагов,
Но не выпустил графа Брандимарт,
Держит крепко и еще того крепче.
Бросился вперед Оливьер,
А в лицо ему — кулак, да такой,
Что упал он бледен и еле жив,
Кровь струею из ноздрей и глазниц,
51 И кабы не добрый шелом,
Не остаться бы паладину живу,—
Но и то
. Рухнул так, словно отдал душу Господу.
А уж опять на ногах
И Астольф и Дудон с желватым черепом,
И отменно ударивший Сансонет,
И гурьбою навалились на графа.
52 Дудон сзади
Охватил его, хочет подопнуть
И не может, Астольф и остальные
Держат за руки и не могут сдержать,—
Коли видывал кто быка,
А на нем, вгрызаясь, повисли псы,
А он мечется, мыча, вправо, влево,
И трясет, и не может их стрясти,—
53 Тот узнай, каков был Роланд,
На себя взгромоздивший стольких рыцарей.
Но встает Оливьер с земли,
Где свалил его Роландов кулак,
Смотрит, видит, что этак не доправиться
До того, чего взыскует Астольф,
И замыслил осилить Роланда хитростью,
И осилил.
54 Он велит принести большие вервия,
Каждое с скользящей петлей,
И всхлестнуть
Графу на руки, на ноги и на тулово,
А потом чтоб каждый взял по концу
И держал и тянул, куда кто может,—
Как быка или коня коновал,
Так Роланда опрокинули рыцари.
55 А как грянулся он во прах —
Все к нему и на него и веревками
Вяжут руки, вяжут ноги, а он
Так и сяк ворочается — но тщетно!
Приказывает Астольф
Ради блага унесть его отселе —
И могучий Дудон его взвалил
На заплечье и понес к краю моря.
56 И семижды погрузил его в волны
И семижды омыл его Астольф,
И снялась
Грязь и ржавь с его образа и подобия,
И замкнул Астольф некоторою травкою
Дышущий и пышущий его рот,
Чтобы только носом ввивался в легкие
Вздох.
57 И как приложил к тому носу и возвращают
Князь Астольф приготовленный сосудец, ему здравый
В коем замкнут Роландов здравый смысл, ум.
То единым он вдохом опустел.
Диво!
Вмиг вошел в обезумленного ум,
И в речах его просиял рассудок,
Пуще прежнего ясен и остер.
58 Как очнувшийся от тяжкого сна,
Гнетшего видениями
Душных чудищ, каких под солнцем нет,
И деяний, несвычных и неслыханных,
В долгом дивовании
Обретает снова себя в себе,—
Так Роланд, изъятый из обуяния,
Цепенел, изумлен и бессловесен.
59 В Брандимарта, и в Альдиного брата,
И в того, кто наставил его на ум,
Молча он глядит, молча думает,
Как сюда попал он и почему,
Обращает взоры вправо и влево,
Но никак не поймется, где он есть,
Только видит и только удивляется,
Ч т о он гол и в путах от рук до ног.
60 И как оный древний Силен
Пастухам, пленившим его в пещере,
Говорит он: «Solvite т е » ,
С таким ясным, с таким небеглым взором,
Что его развязывают,
И дают одежд прикрыть наготу,
И наперебой
Утешают в скорби о прежней дури.
61 Воротясь в свою истинную суть,
Пуще прежнего доблестен и разумен,
Исцелился Роланд и от любви,—
И уже ему ничто
Та, в которой с такою страстью
Столько видел он прелести и нежности,
И уже единственный его помысел —
Воротить все, что трачено в любви.
62 А тем временем
Повествует Брандимарту Брандин,
Что скончался родитель Монодант,
И что брат Зилиант его зовет
Царствовать
Над народами, ждущими его руки
По далеким левантским островам,
Их же нет богаче, людней и краше;
63 Увещая, он гласит,
Сколь отрадно и сладостно отечество,
И единожды вкусив его сладости,
Опостылеет странническая жизнь.
Брандимарт же ему в ответ,
Что по край войны нипочем
Не покинет он Карла и Роланда,
А потом, коль будет жив, то подумает.
64 На другой же день Роланд
Сын Оджьеров отчаливает к Провансу, присоеди-
А Роланд остается при Астольфе няется
И внимает, что и как на войне. к Астольфу
Облегли они Бизерту осадою; перед
А победную Бизертой.
Честь оставил Роланд своему родичу,—
Но Астольф все вершил по слову графа.
65 А каков был осадный чин
И каков был приступ, когда, откуда,
И как с того приступа ее взяли,
И кто был Роланду дольщиком в
подвиге,—
Не тревожьтесь, об этом будет речь,
Не тотчас, так вскоре,
А теперь извольте узнать о том,
Как французы мавров погнали гоном.
66 В грозный час Тем
Всеми брошен остался Аграмант, временем
Потому что от него отступились Аграмант
Царь Марсилий с войском и царь Собрин: бежит от
Ушли в город, на корабли, и в море, Брадаманты
Потому что на суше спасенья нет, и Марфизы
А за ними не один и не два
Сарацинские рыцари и вельможи.
67 Бьется Аграмант,
А как стал без сил,
Поворотил коня
И к воротам, а они недалече.
Вслед стучит копытами Рабикан,
Погоняем рвущейся Брадамантою
Умертвить того, кто столь крат
Был разлучник меж нею и Руджьером.
68 Тою же палимая жаждою
И Марфиза отомстить за отца
Всею шпорою
Уторапливает конский полет,
Но ни та,
Ни другая его не перестигли
Вскакать в город, замкнуть запор ворот
И искать спасенья от брега в море.
69 Как два борзые породные пардуса,
Два красавца с единой своры,
Не доспев гоньбой
За бегучими ланями ли, оленями ли,
Пристыжаются, что без сил их пыл,
И понуры и хмуры возворачиваются,—
Так, вздыхаючи, воротились две ратницы,
Не догнав сарацинского короля.
70 А им мало,
И они крушат всех кругом,
Вправо, влево, и куда ни ударят —
Все повалом и никому не встать.
Худо,
кто не быстр себя уберечь,
Ибо Аграмант во свое спасение
Затворяет ворота за спиной
71 И над Роною
Разоряет и рушит
