В сердце же своем
Порешила: лучше узы, казнь, смерть,
Нежели забыть о Руджьере.
75 Ринальд,
Видя отчий над сестрою обман,
И что братняя мощь уже беспомощна,
И обет его Руджьеру — тщета,
Отлагает сыновний чин,
Мечет скорбные речи в лицо родителя,
Но родителю те речи — ничто:
Как он хочет, так с дочерью и поделает.
76 Руджьер, слыша такую весть Руджьер
И страшась утратить свою красавицу, едет
И что греческий Леон, пока жив, на восток
Отобьет ее добром или силою, против
Молча полагает в сердце своем: Леона.
Пусть умрет,
поспешив августейший стать
божественным!
И стремится в путь —
Отца с сыном лишить жизни и царства.
77 Облекается он в броню,
Прежде Гекторову, потом Мандрикардову,
И седлает ретивого Фронтина,
И вздевает новый щит, плащ и гребень.
Для такого подвига его знак —
Уж не белый орел в лазурном поле,
А единорог,
Цветом снежный по червленому пурпуру.
78 Избирает самого верного
Меж оруженосцами и велит
Ни пред кем нигде никак не промолвиться,
Что его господин — Руджьер;
И вперед, через Мозу, через
Рейн, и Австрию, и Венгрию, вскачь
По Дунаю, по правому его берегу,
И глядит: впереди Белград.
79 Где втекает Сава в большую реку, Леон
А оттуда льется к большому морю, сражается
Там он видит: раскинулся ратный стан, с булгарами
А над ним веют кесаревы знамена. при
Это хочет государь Константин Белграде.
Взять свой город из булгарского плена:
Здесь он сам,
Здесь и сын его Леон с многой силою.
80 А в Белграде и вокруг на холме
И внизу вкруг подножия и до берега
Перед греками — булгарская рать,
А меж ними льется водная Сава.
Хочет грек навести себе пеший мост,
А булгарин хочет его отпятить;
И когда подоспел Руджьер,
Оба воинства секлись в жаркой сече.
81 Греков четверо против одного,
У них строены насады с намостами,
А на лицах ярая воля
Перепрянуть силой с брега на брег.
С таковым-то умыслом князь Леон
Дальним кругом всшел выше по течению,
Повернул к реке,
Навел мост, перевел дружину
82 И с великой силой конной и пешей
(В ней без малого было двадцать тысяч)
Он ударил вниз по реке
Крутым натиском в неприятеля сбоку.
Видя Константин
Сына и дружину на левом береге,
Строит в строй к насаду насад
И стремит по намостам большое воинство.
83 Царь и вождь булгарский Ватран,
Воин истовый, отважный, разумный,
Вправо, влево
Отбивается от натиска — тщетно!
Ибо князь Леон
Крепким охватом свергнул его с седла,
И, не сдавшийся,
Он пронзается тысячею мечей.
84 Стойкие досель,
Потеряв булгары первоначальника
И увидев беду со всех сторон,
Обращают тыл, бегут, скрывши взоры.
Тут-то въехал Руджьер в греческий строй, Руджьер
Тут-то он увидел побоище, приходит
Тут-то он булгарам спешит помочь на помою, ь
На погибель кесарю, а пуще—Леону: булгарам.
85 Шпорит Фронтина,
Быстрого, как ветер,
Мчит вперед,
Где булгары бегут из дола в горы:
И удерживает, и поворачивает
На врага, и уставляет копье,
И бросает вскачь скакуна
На страх в небе и Марсу и Юпитеру.
86 Первым он настиг
Рыцаря в багрянице,
По которой шит колос проса,
Весь из шелка и весь из злата:
То был сестрич, племянник Константинов,
Мил ему, как сын:
Раздробил ему Руджьер щит и бронь,
И прошло острие сквозь грудь и спину.
87 Свалил мертвого, схватил Бализарду,
Налетел на ближнее полчище,
Рубит вправо, рубит влево,
Кому голову сечет, кому тулово,
Кому в горло, кому в грудь, кому в бок,
Красен меч,
Летят руки, ноги, плечи, заплечья,
Кровь рекой заливает дол.
88 Пред такими пред ударами
Все в испуг, ни в одном не встанет дух:
Вмиг
Пременяется битвенное зрелище —
В беглом войске вскипает бранный пыл,
Вновь булгары грудью на греков,
Строй в расстрое,
И знамена кесаревы в бегу.
89 Августейший князь Леон
Леон, видя с возвышенного места восхищаете
Свое войско битым, поник душой Руджьером
И с тревогою взирает и скорбию
На того губительного бойца,
Кем одним сокрушились его дружины;
Но и каково ни горе,
Он не может не воздать ему честь.
90 По плащу, по знакам,
По оружию, блещущему золотом,
Разумеет он, что булгарский выручник
Сам не из булгар.
Изумляясь подвигам, высшим смертности,
Он гадает, не из горних ли сфер
(«прянул ангел
Посечь греков за столькие т грехи?
91 А имея дух и высок и светел,
Сердцем чувствует князь Леон
К столь отважному не вражду, а любовь,
Не желает ему ни малого худа,
Рад бы
Видеть вшестеро павшими своих,
Рад бы лучше лишиться полуцарства,
Чем уведать гибель такого рыцаря.
92 Как дитя,
Если мать всердцах его бьет и гонит,
Не к сестрице бежит и не к отцу,
А все к ней же и с теми же объятиями, —
Так Леон преклоняется к Руджьеру,
Избивателю его же полков,
Потому что доблесть зовет к любви
Больше, чем обида зовет ко злобе.
93 Но хотя к Руджьеру Леон
Поли восторга, зато Руджьер Леона
Ненавидит и мыслит о едином:
Своеручно предать его погибели.
Он поводит очами, ищет, кличет,
Кто бы свел его с супостатом к лицу,—
Но благая судьба и греческая
Осторожность не дают им сойтись.
94 Леон,
Чтоб не все бы полегло его воинство,
Трубит сбор
. И зовет государя и родителя
Воротиться из заречья во стан,
Благо, ежели дорога отступна;
А сам с уцелевшими немногими
Пробивается к дальней переправе.
95 А за ним без числа от горы до берега
Распростерлись павшие от булгар —
Полегли бы все,
Кабы не было реки в перепутье.
Кто к мостам и с мостов и захлебнулся,
Кто бежит
Без оглядки искать дальнего брода,
Кто в оковах и влачится в Белград.
96 Так кончен бой, Руджьер
В каковом булгары, лишась водителя, преследует
Не преминули бы смерти и сраму, Леона.
Не явись к их победе новый рыцарь,
Дивный рыцарь, у которого белый
На червленом поле единорог.
Благодарные
Все к нему, ликуя и торжествуя:
97 Привечают, преклоняют колени,
Кто лобзает руку, кто ногу,
Каждый льнет,
Счастлив лицезреть,
пуще тронуть
Существо, подобное божеству.
И взывают кликами до небес —
Быть им мстителем, властителем и воителем.
98 Отвечает им Руджьер, что готов
Быть властителем и воителем, но не тотчас,
Ибо он не примет ни жезл, ни скиптр,
И не вступит в белградские твердыни
Прежде,
Чем настигнет кесарева Леона
И по сю еще сторону реки
Сокрушит его и исторгнет душу:
99 Лишь для этого
Он верстал сюда столько тысяч верст!
Так промолвив и ни мига не медля,
От булгарских торопится он полков
Вслед Леону, стремящемуся к мостам,
Как на крыльях, вперегон перехвату.
Быстр Руджьер,
И не ждет он даже оруженосца.
100 Но Леон, спасаясь не в бег, а в лет,
Таково опередил настигающего,
Ч т о промчался через мост без помех,
И взломал намосты, и сжег насады.
Подскакал Руджьер к реке ввечеру —
А ему ни пути и ни ночлега.
Едет вдоль по берегу при луне,
Но нигде ни крепостцы, ни подворья.
101 Всю он ночь не слезши с седла Он
Бродит, сам не зная, куда направиться: приезжш
А как новый засветился рассвет, в город
Смотрит, слева невдали виден город. Унгиаро.
И решил он там и передневать,
Чтобы верному Фронтину не быть без отдыха,
На котором, не ставши, не помедливши,
В эту ночь он отъездил столько верст.
102 А тем городом властвовал Унгиард,
Верный подданный кесаря Константина,
Многими ему конными и пешими
Послуживший в неконченной войне.
Город был открыт,
Руджьер входит, и так отменно принят,
Что ни лучшего места, ни богаче
Не надобно ему для постоя.
103 А на том же постоялом дворе
Стоял рыцарь из романского края,
Бившийся в той битве,
Где явился Руджьер и спас булгар,
Избежавший его руки,
Но испуганный небывалым страхом:
Все дрожал он и все ему мерещился
Грозный враг с единорогом в щите.
104 И как впрямь он увидел этот щит,
Так и понял, что щитоносный рыцарь
Есть тот самый, от которого столько
Пало греков в пагубном их бою.
Тотчас он бежит во дворец,
Просит важного разговора с правителем,
И допущен, и гласит ему все,—
Что и я скажу.в следующей песне.
ПЕСНЬ СОРОК ПЯТАЯ1 На взметчивом колесе Фортуны Вступление.
Чем выше наши жалкие взлеты,
Тем раньше
Низлетим мы стремглав и вверх ногами,
В том порукой Поликрат, и лидийский
Государь, и Дионисий, и прочие,
Коим несть имен,
С высшей славы сверженные в убожество.
2 И напротив,
Чем кто ниже в круженье колеса,
Тем тот ближе
К вознесенью в коловратном бегу.
Иной голову кладет под топор,
А назавтра владычествует светом,
Как те Сервий, Марий, Вентидий
В старину, а в наше время — Людовик:
3 Тот, чья дочерь за сыном моего
Государя, и который, разбитый
При святом Альбине, в плену
Своих недругов, был на миг от гибели;
Или как великий Матвей Корвин,
Незадолго избегший много худшего;
Но лишь минул черный час, и один
Приял трон французов, а другой —
венгров.
4 Таковыми-то примерами,
Древними и новыми, зримо видно 1
Что нет худа без добра, а добра без худа,
Что в конце обоих—как честь, так срам,
И негоже человеку надежиться
Ни богатством, ни царством, ни
по бедностью,
Но негоже и отчаиваться в беде,
Ибо нет прекращенья коловращенью.5 Так Руджьер,
Побив войско Леона и отца его,
Обнадежился свыше мер и сил .
Своей доблестью и своею удачею
И уже уповал один, как есть,
Без пособы, без подмоги,
Против ста дружин, и конных и пеших,
Своеручно казнить и отца и сына,—
6 Но Фортуна, чтоб без нее ни на шаг,
Показала ему в немного дней,
Сколь быстра она взвергнуть и низвергнуть,
И сменить гнев в милость, а милость в гнев,
Ринув на него обиду и пагубу
От внезапного гонителя — от того
Рыцаря, который в недавней сече
Сам чуть спасся от Руджьеровых рук.
7 Этот рыцарь Унгиарду донес, Унгиард
Ч т о тот самый воитель, от которого схватывает
Полегли Константиновы полки, Руджьера
Здесь дневал и здесь приночует,
И коли схватить его в плен,
То судьбина, уловленная за прядь,
Без труда и без борьбы соизволит
Государю ввергнуть булгар в ярмо.
8 А уже Унгиарду небезвестно
От разгонных битвенных беглецов,
Каковые, не сразу переправившись,
Притекают без конца и со всех сторон,
Что побита побоищем
Половина кесаревых дружин,
И каков был единый удалец,
Одно войско спасший, другое смявший;
9 А что нынче он сам и без промедленья,
Очертивши голову, лезет в петлю,—
Это дивно Унгиарду, и он
Кажет радость ликом, знаком и словом.
Выждав ночи, когда Руджьер заснет,
Тихо, тихо засылает он стражу,
И не чаявшего беды
Они хвать удальца на сонном ложе!
10 Так-то преданный собственным щитом
Руджьер впал в Новенградское узилище
От Унгиарда, жестокого из жестоких,
Торжествующего яркое торжество.
Голый, связанный,
Что он мог, пробудившись ото сна?
А Унгиард гонит гонного гонца
С спешной новостью к кесарю Константину.
11 Кесарь же Константин, и уведомляет
Ночью снявшись с берега Савы, об этом
Отступил полками в Белетику, кесаря.
Город свойственника своего Андрофила,
Сыну коего
В бранной встрече простиг, как воск,
И броню и грудь
Сильный муж, ныне сущий в плену
Унгиардовом
12 Кесарь вкруг Белетики
Твердил стены, крепил врата,
Опасаючись беды от булгар,
Что с таким они сильным предводителем
Не единым нагрянут страхом,
А конечною погибелью всем, кто жив.
Но заслышав, что вождь их взят,
Он опять бесстрашен пред целым светом.
13 На душе его млечное блаженство,
Он от радости не знает, что делать:
«Больше уж булгарам не быть!» —
Возглашает он, ликуя и твердо,
Ибо как в единоборном бою
Отрубив супостату обе руки,
Отрубивший знает свою победу,—
Так ликует кесарь о плене сильного.
14 А не менее веселится отца
Сын,
И не только чая отбить Белград
И прибрать под меч болгарские области,
Но надеясь, что пленник станет друг
И соратник новому благодетелю,
А с таким товарищем не завиден
Даже Карл и с Роландом и с Ринальдом.
15 Но иную волит волю сестра Руджьер
Государева,
