иссохнет вода, наполнявшая пруд,
Не говорят ли, что берег причиною тут?
Если источник живой высыхает – тогда
Не говорят ли, что в нем иссякает вода?[338 — Не оттого ли высыхает пруд, что высокие берега препятствуют притоку воды? Не оттого ли высыхает ключ, что вода в его глубинах иссякла? Не оттого ли растет наше горе, что вы, бесчестные правители, все больше сеете зла?]
Ширится этот от вас истекающий вред,
Горе растет – и беда за бедою вослед!
Разве я сам не страдаю от тяжести бед?
VII
В дни, когда Чжоу престол приняла, воцарясь,
Люди такие бывали, как шаоский князь[339 — Шаоский князь Кан был ближайшим помощником основателя дома Чжоу – Вэнь-вана и непрестанно заботился об увеличении его владений.]:
За день тогда возрастала земля на сто ли, –
Ныне же за день по скольку теряем земли?
Тоже сто ли ежедневно теряет страна.
Горе нам, горе! Какие пришли времена!
Или среди появившихся ныне на свет
Древним подобных людей на земле нашей нет?
IV. Сун. Гимны
I. Гимны дома Чжоу
В храме
(IV, I, 1)
О, этот храм величественный и чистый!
Помощники светлые[340 — Помощники светлые – князья, принимающие участие в царском жертвоприношении общему предку.] в полном согласье[341 — Личные наделы десяти тысяч земледельцев были равны квадрату земли со сторонами в 30 ли по периметру.], почтенья
исполнясь,
И множество служек, толпами, толпами к храму
явившись,
Доблесть царя Просвещенного ныне храня
И отвечая ему, отошедшему в небо, –
Быстро большими шагами шествуют в храм.
Не светел ли он, не чтится ли вечно?!
И люди ему не наскучат!
Гимн царю просвещенному
(IV, I, 2)
Неба веленья и путь
Сколь в тайне своей бесконечны!
Разве не блещет в чистом единстве своем
Царя Просвещенного доблесть?!
Если же снидут на нас великие милости неба,
Мы их приемлем! Царю Просвещенному, нашему
предку,
Будем из всех наших сил подражать;
Отдаленные наши потомки к тому же да будут
стремиться усердно.
Гимн законам царя просвещенного
(IV, I, 3)
Ясны законы царя Просвещенного,
С времени первого жертвоприношенья доныне
Дали они совершенство стране,
Счастье для Чжоу.
Вы, князья просвещенные[342 — Древние комментаторы видят в этом гимне благодарность князьям, участвовавшим в царском жертвоприношении предкам.]
(IV, I, 4)
Вы, князья просвещенные, славные, нас одарили
Благом и счастьем вот этим –
Милостью этою к нам бесконечной.
Дети и внуки пусть вечно ее сохраняют!
Не вымогали и не расточали вы в княжествах ваших!
Мы, наш владыка, вам почести жалуем ныне за это,
Помня о ваших вот этих высоких заслугах,
Ваши потомки, наследуя, их увеличат!
В мире ничто не бывает сильней человека:
Царства природы учиться к нему прибегают.
Нет и светлей ничего, чем душевная доблесть, –
Сотни владык подражают ей вечно.
Прежние наши цари да не будут забыты!
Гимн Таи-Вану и Вэнь-Вану
(IV, I, 5)
Создало небо высокую гору.
Земли вокруг нее – предок Тай-ван[343 — Тай-ван (Великий царь) – титул, присвоенный посмертно деду первого чжоуского царя. В действительности Тай-ван был вождем племени чжоу и никогда не царствовал.] обработал,
Дело начавши.
Царь наш, Вэнь-ван, в мире страну успокоил.
Были обрывисты горы – однако
Ровные к Циской горе[344 — Циская гора находится в пределах провинции Шэньси. Местность вокруг нее была заселена племенем чжоу до его вторжения в центральные княжества.] протянулись дороги!
Дети и внуки их да сохраняют!
Гимн царю Чэн-Вану
(IV, I, 6)
Небо великое определило волю свою возложить:
Два государя[345 — Два государя – основоположник династии Чжоу У-ван и его отец Вэнь-ван.] приняли небесную волю.
Царь наш Чэн-ван[346 — Чэн-ван – царь (1115–1078 гг. до н. э.).], в покое остаться не смея,
С утра и до ночи волю небес укреплял,
умудренный и мирный,
Светлую славу отцов он продолжил,
Все сердце свое отдавая державе
И ей покой обеспечив.
ГИМН ВЕРХОВНОМУ ВЛАДЫКЕ НЕБА
И царю просвещенному
(IV, I, 7)
В жертву, как дар, принесли мы овцу и быка.
Неба владыка! Направо от них снизойди –
На почетное место! –
Приняв их за правило, – следуем и подражаем законам
царя Просвещенного,
Царства четыре предела вседневно покоя.
Он, одаривший нас благом, царь Просвещенный,
Направо – на месте почетном – радостно жертву
приемлет.
Чтим благоговейно величие неба,
Навечно дары его сохраняя.
Гимн царю воинственному
(IV, I, 8)
Мы в должное время объехали княжества наши.
Небо благое нас сыном признало своим.
Небо поставило Чжоу на месте почетном,
преемственность дав,
И немного мы всех всколыхнули князей –
Так всколыхнули, что каждый затрясся от страха!
Духов же светлых мы всех смягчили, к себе привлекая,
Также и духов рек и священных обрывистых гор.
Истинно стали царем и державным владыкой!
Светлая в блеске своем стала преславною Чжоу.
Мы по закону на должности ставим советников наших;
Копья, а также щиты повелели собрать,
Луки и стрелы вложить обратно в колчаны.
К доблести мудрой мы тогда устремились,
Распространяя ее по древнему Ся[347 — Ся – название первой китайской династии; древнейшее название Китая.].
Истинный царь, – мы будем все это хранить!
Гимн царям У-Вану, Чэн-Вану и Кан-Вану
(IV, I, 9)
Силой и мощью владеет наш предок У-ван:
В славе заслуг с ним поспорить никто бы не мог.
Разве не светлы цари и Чэн-ван, и Кан-ван?![348 — Кан-ван – царь (1078–1052 гг. до н. э.).]
Был им престол их верховным владыкою дан.
Только Чэн-ван и Кан-ван – эти оба царя
Царства четыре приемлют, так ярко горя,
Светлый их свет разливается, все озаря!
Бьют в барабаны и колокол в лад они, в лад;
Цины с гуанем в согласье звучат и звучат.
Небо послало нам много обильных наград.
Небо нам счастье огромным-огромное шлет,
В нашей осанке торжественный виден почет.
Вот и упились вином и отведали яств.
Счастье и радость великие небо нам шлет.
(IV, I, 10)
О просвещенный Зерно государь!
Смогший быть небу подобным,
Зерном одарил ты народ наш.
Такого, чего не достиг бы ты, – нет ничего!
Нам подарил ты ячмень и пшеницу,
По повеленью владыки небес всюду народ наш питая.
Не зная границ и пределов,
Всюду по древнему Ся вечные распространил ты
законы!
II. Гимны дома Чжоу
Повеление царя советникам, ведающим полевыми работами
(IV, II, 1)
О вы, советники наши и слуги,
Ревностны будьте, свой долг исполняя!
Царь дал вам правила эти,
Чтобы над ними размыслить вам и подумать.
О вы, надсмотрщики пашен!
Конец весны наступает.
К чему еще нам стремиться?
Как обработать новые пашни?
О, сколь прекрасны ячмень и пшеница!
Мы соберем этот светлый дар неба.
Светлый, в блеске своем, верховный владыка
Ныне подаст нам год изобильный.
Прикажите всем нашим людям:
Лопаты с мотыгами пусть приготовят.
Скоро увидим: серпы срезают нам жатву!
Повеление царя надсмотрщикам за полевыми работами
(IV, II, 2)
О государь наш, покойный Чэн-ван,
В блеске своем присутствует с вами.
Ведите своих земледельцев
Сеять различные виды хлебов.
Личные пашни свои да возделают ныне усердно
На протяжении всех тридцати ли[1].
Пусть будут на пашне прилежны,
Чтобы стократную жатву собрать на каждую
дружную пару![349 — Обычно два земледельца объединяли свои хозяйства и совместно вели все земледельческие работы.]
Приветствие гостям
(IV, II, 3)
Мы любовались над западным озером, как
Стаей над водами белые цапли летят.
Гости явились к нам ныне, и думаем мы:
Точно у цапель, прекрасен их вид и наряд.
Гнева и там да не будет на них и стыда,
Здесь не наскучат они никому никогда.
Мы бы желали, чтоб ночи и дни им была
Вечной за это высокая честь и хвала.
Благодарение за урожаи
(IV, II, 4)
Риса довольно и много теперь ячменя
В год урожайный – и полон высокий амбар!
Ныне несчетные меры зерна у меня.
Сварим хмельное мы и молодое вино:
В жертву да будет всем дедам и бабкам оно.
Все мы исполним обряды – в избытке зерно!
Счастье великое будет нам небом дано.
Слепые явились
(IV, II, 5)
Слепые явились, слепые явились
На чжоуский храмовый двор!
Гребень зубчатый ставят на пару опор,
Зубья и перья цветные нам радуют взор,
Вешают малый, а с ним и большой барабан,
Чжу деревянный и юй, цинов звонкий набор[350 — Чжу – деревянное било в виде открытого, суживающегося книзу ящика, в который бьют изнутри колотушкой. Юй – трещотка. Дин – каменный гонг.].
Музыка слышится… Вот ударяют в тимпан,
Флейта с гуанем в общий вплетаются хор.
Звуки раздались торжественно, в лад они, в лад –
С должною важностью стройные звуки звучат.
Слушают музыку предки[351 — Слушают музыку предки – духи предков, явившиеся на устроенное в их честь торжественное жертвоприношение, сопровождаемое пением гимнов, музыкой и танцами]: приятна она!
Гости, что ныне явились к нам ко двору,
Долго звучанию внемлют: их радость сильна!
Гимн при принесении в жертву рыб
(IV, II, 6)
В Цюй, как и в Ци[352 — Цюй и Ци- названия притоков реки Вэй в пределах территории нынешней провинции Шэньси.], в каждой этой реке
Рыбы помногу бывает в садке.
Жирная стерлядь плывет с осетром,
Карпы, угри и голавль с лещом.
В дар мы приносим их предкам своим –
Счастье великое снидет в наш дом!
Гимн усопшим родителям царя
(IV, II, 7)
В полном согласье явились к нам ныне друзья,
Ныне пришли вы, почтительность важную
нам показав,
Здесь помогают в служении предку князья.
Ныне Сын неба и царь величав, величав.
В жертву приносят большого быка, наконец,
Нам помогают дары разложить… Господин,
О наш усопший великий, державный отец!
Будет тобой успокоен почтительный сын.
Ты, человек проницательной мудрости сам,
Царь Просвещенный, ты был и отважен и смел!
Радость и мир ты державным принес небесам,
В славе своей возвеличить потомство сумел.
Дай долголетье до белых бровей, без конца,
Пусть наше счастье великое также растет!
Ныне почет воздавая заслугам отца,
Матери мудрой мы также окажем почет.
Благодарение князьям, принимавшим участие в царском жертвоприношении
(IV, II, 8)
Ныне князья предстают пред царем, говоря:
Ищем законы свои утвердить у царя[353 — Князья предстают перед таблицей покойного царя в храме предков и просят утвердить их инвеституры, а также законы правления в их княжествах.].
Вижу: знамена с драконами так и горят,
В сбруе коней колокольчики звоном звенят.
Кольцами звонко бряцают в упряжке ремни:
В блеске прекрасном и светлом явились они.
В храм пред таблицу усопшего их привели,
Сами сыновнепочтительно дар принесли.
К нам долголетье до белых бровей снизойдет,
Многое множество будет прекрасных щедрот,
Вечно их будем хранить, мы обязаны вам,
Славным заслугами и просвещенным князьям,
Тем, что благами обильно осыпан наш дом.
Блеск их продолжим навек в чистом счастье своем!
Прием дорогого гостя
(IV, II, 9)
Гость к нам явился, гость к нам явился:
Белые кони его!
Полны почтенья, – яшме точеной
Люди подобны из свиты его.
Гость к нам явился – он только ночует;
Гость к нам явился – он будет две ночи.
Дать ему надо побольше веревок,
Чтобы коней он своих привязал.
Ах, уезжает! Его мы проводим –
Будет обласкан со всех он сторон.
Он удостоен почета большого,
Счастье нисходит так просто к нему!
Гимн царю воинственному
(IV, II, 10)
О державный Воинственный царь,
Равных нет преславным твоим деяньям!
Царь Просвещенный воистину был просвещенным:
Смог он подвиг начать, что завершили потомки;
Ты же, Воинственный царь, наследуя, принял его,
Инь победил, прекращая повсюду убийства[354 — У-ван (царь Воинственный) победил последнего царя предшествующей Иньской династии и положил этим предел его жестокостям.], –
III. Гимны дома Чжоу
Гимн усопшему отцу
(IV, III, 1)
Я, исполненный горя, как малый ребенок,
Принял дом наш, а он неустроен; один
Сирота сиротою в глубокой печали.
О усопший отец мой и наш господин,
Ты всегда был и будешь почтительный сын.
В мыслях ты, о державный, преславный наш
предок, –
Воспаришь ты и снидешь на храмовый двор![355 — Считалось, что дух предка то поднимается к небесам, то опускается на храмовый двор для принятия жертвоприношений.]
Только сам я теперь, словно малый ребенок,
Дни и ночи чтить буду тебя с этих пор.
Нет забвения предкам державным моим! –
Мы, наследуя предкам, их труд завершим!
Гимн усопшему отцу
(IV, III, 2)
Посовещавшись, свое начинаем правленье.
Следовать будем отцу, чья таблица
на озаренной стене.
Ах, далеко, далеко он ушел!
Нам весь его путь не закончить,
Мы бы хотели приблизиться только
