беспорядочной причины () вместе со способом действия, который по природе этой причине принадлежит. Поэтому мы должны вернуться вспять() и, приняв в свой черед для тех же самых вещей другое, подходящее им начало (), еще раз, от начала, вести о них речь, как мы это уже делали раньше («(48a-b).

Не будем начинать сначала. Не будем сызнова возвращаться, как мы это только что показали, к первоначалам и к первоэлементам всех вещей (stoikhea tou pantos). Нужно идти дальше, рассмотреть снова все, что мы могли расценить как начало, вернуться по ту сторону элементарных первоначал, т. е. к оппозиции образца и его копии. А когда, для осуществления этого мы сообщаем, что будем прибегать только к правдоподобным утверждениям (или еще, 48d-e), то это для того, чтобы предложить «вычленить еще одно» первоначало:

«Начало же наших новых речей о Вселенной подвергнется на сей раз более полному, чем прежде, различению, ибо тогда мы обособляли два вида (), а теперь придется выделить еще и третий () » (48е).

Вернемся к наиболее ранним вещам, что можно перевести следующим образом: вернемся по эту сторону уверенного философского рассуждения, который использует основные оппозиции и сочетается с началом как с нормальной парой. Мы должны вернуться к пред-началу, которое лишает нас этой уверенности и, тем самым, требует нечистого, угрожаемого, побочного, гибридного философского рассуждения. Эти черты не отрицательные. Они не дискредитируют рассуждение, просто оно ниже философии. Ибо оно, конечно, не истинно, а только правдоподобно, хотя от этого и не становится менее необходимым в разговоре о необходимости. Необыкновенная трудность всего этого текста на самом деле связана с различением таких двух модальностей, как истинное и необходимое. Смелость заключается здесь в том, чтобы преодолеть начало или рождение и идти к необходимости, которая не является ни порождающей, ни рожденной, но вынашивает философию, «предшествует» (до текущего времени или до вечного доисторического времени) и «принимает» результат, а в нашем случае — образ противоположностей (умопостигаемый и чувственный), т. е.философию. Эта необходимость (прозвище ей хора) кажется столь девственной, что она даже не имеет облика девственницы. Речь о хоре, таким образом, играет для философии роль сходную с той, что «сама» хора играет в отношении того, о чем говорит философия, а именно, с-формированного и ин-формированного в соответствии с образцом космоса. И вот в этом космосе допускаются собственные — неизбежно неадекватные — формы описания хоры: восприемница, матрица, мать или кормилица. Эти формы даже не настоящие. Философия не может сказать прямо о том, чему они ближе в образе неусыпной бдительности или правдивости (истинный или правдоподобный). Грезы находятся между ними двумя, ни одно ни другое. Философия не может говорить философски о том, что всего лишь похоже на ее «мать», «кормилицу», «восприемницу» или «матрицу». В таком своем качестве, она говорит только об отце или о сыне, как если бы отец породил ее совершенно один. И еще раз гомология или аналогия, пусть даже формальная: чтобы осмыслить хору, нужно вернуться к началу более старому, чем начало, а именно — к рождению космоса, также как о происхождении афинян им нужно было напомнить с другой стороны их собственной памяти. Именно в том, что в ней есть формального, аналогия заявлена: забота о композиции архитектурной, текстовой (исторической)или даже органической представляется как таковая чуть дальше. Она[25 — забота. — Прим. перев.] напоминает органицистский мотив «Федра»: хорошо сформированный логос должен походить на живое тело. Тимей:

«Теперь заготовленные причины [причины необходимые, причины божественные. — Ж.Д.] разложены у нас по родам, как строительные материалы [hyle — материалы, дерево, сырье — слово, которым Платон никогда не пользовался при характеристике хоры, сказано, вероятно, на ходу и призвано обозначить проблему, поставленную аристотелевской трактовкой хоры как материи. — Ж. Д.] у плотников (tekhtosin), и нам остается только выложить из них дальнейшую часть нашего рассуждения (logos); вернемся, однако, к исходной точке и повторим вкратце весь наш путь вплоть до того места, которого мы только что достигли, а уже потом попытаемся дать нашему сказанию подобающее заключение» (69а). Постараемся дать как конец нашей истории голову, которая согласуется с началом, чтобы венчать ею то, что предшествовало.

Примечания

1

Khorа в буквальном переводе с греческого означает 1) страна, земля; 2) воображаемое место; 3) положение. В переводе «Тимея», сделанном С.С. Аверинцевым (см. Платон. Собр. соч. В 4 т. — М.: Мысль, 1994. — Т.3. — С. 421–500), мы можем найти иное понимание термина. У него он означает «пространство», тогда как Ж.Деррида придерживается более аутентичного смысла — «воображаемое место», что они пытается показать в данном предисловии. Особо заметим, что Деррида (впрочем, также как и Ю. Кристева) не переводит данный термин на французский язык, а употребляет французскую транскрипцию этого греческого слова, заменяя правописание хора на khora. Мы также не стали переводить данное слово как «пространство» и даем русскую транскрипцию греческого слова. — Прим. перев.

2

pharmakos (гр.) — служащий очистительной жертвой за грехи народа; козел отпущения. — Прим. перев.

3

от krinein (гр.) — отделять, разбирать, судить. — Прим. перев.

4

Дословный перевод: «не пойдем туда (к какой-либо цели) по четырем дорогам сразу». — Прим. перев.

5

От греч. «проблема» — 1) все брошенное вперед, поставленное впереди; 2) предложенное, проблема; 3) выдающая часть, выступ, мыс. Деррида в своем анализе обращается ко всем этим трем значениям слова «проблема». — Прим. перев.

6

Здесь Деррида прибегает к неологизму: слово, составленное из двух слов, дает как минимум четыре значения. Так, с одной стороны, это может означать «objet+sujet» — объект + субъект, а с другой — «предмет + сюжет», что в данном случае дает «нечто предложенное», «расположенное перед субъектом-сюжетом» и даже» являющееся дополнением к субъекту». — Прим. перев.

7

От hybris; (гр.) — надменность, нахальство, оскорбление. — Прим. перев.

8

Фр. «arc» может означать: «дуга» или «лук» (оружие). — Прим. перев.

9

Фр. «Un arc est tendu» может означать, в зависимости от контекста, «Лук натянут» или «Лук протянут (кому-либо)». — Прим. перев.

10

Гр. martyria, от которого производится фр. «martyre» (мученичество), означает свидетельствовать, служить свидетельством или подтверждать. Как, например, в формуле «Смерть есть последнее свидетельство о вере». — Прим. перев.

11

Первый вариант этого текста был опубликован на английском языке (в переводе Джона Р. Лавея-мл.) под названием «Post-scriptum» (подзаголовок «Апории, пути и голоса») в сборнике, посвященном негативной теологии: Derrida and Negative Theology / Harold Coward, Toby Foshay (eds). — State University of New York Press, 1992. Мне предложили написать заключительный текст в качестве ответа на выступления, прозвучавшие во время коллоквиума под таким названием, который был организован Гуманитарным институтом Калгари (Канада) под руководством Харольда Коварда. Я не мог прибыть на эту встречу. Воображаемый диалог был написан после прочтения текстов выступлений, собранных в указанном выше сборнике. Мне хотелось бы поблагодарить некоторых авторов: Тоби Фошэ, Мишеля Депланда, Марка Тейлора, Харольда Коварда, Дэвида Лэя, Морни Джоя. Чтобы передать контекст, издатели данного тома публикуют там в английском переводе два моих эссе, вышедших ранее на французском: «Об апокалипсическом тоне, принятом отныне в философии» (D’unton apocalyptique adopte naguere en philosophie. — Paris: Galilee, 1983) и «Как не говорить. Отрицание» (Comment ne pas parler. Denegations / / Psyche. Invention de l’autre. — Paris: Galilee, 1987).

12

Apophasis (гр.) — отказ, отрицание. Один из базовых терминов негативной или апофатической теологии. — Прим. перев.

13

Ангелус Силезиус (Angelus Silesius) (псевд.; наст. имя и фамилия Johannes Scheffler) (1624–1677), немецкий теолог и поэт. Основной акцент его произведений составляет мистика, родственная средневековому духу. — Прим. перев.

14

Риторический прием — воззвание к одному из слушателей или читателей, к воображаемому лицу. — Прим. перев.

15

«Паломник херувима» («Der cherubinische Wandersmann», 1674) — поэтическое произведение Ангелуса Силезиуса, где он с помощью многочисленных образов показывает движение души к отречению от мирской жизни, от всего личного для познания Бога. — Прим. перев.

16

kenose (гр.) — пустой, тщетный, лишенный чего-либо. — Прим. перев.

17

— fere — от лат. «-ter», несущий; ferre (лат.) — нести, содержать в себе; французские слова, которыми играет Ж. Деррида, re-ferer, dif-ferer, trans-firer — от-носить, со-относить, пере-носить, а также exporter, de-porter — содержат и являются производными от глагола носить, нести — porter (фр.). — Прим. перев.

18

Имеет место, есть основания для чего-либо (фр.). Здесь идет постоянная игра между буквальным и фигуральным смыслами слов и выражении il y a lieu / donnerlieu — иметь место, давать место / происходить, позволять. Это же относится и к выражению etre au bord du langage — быть на краю, на обочине языка. — Прим. перев.

19

От «Geviert» (нем.) — четырехугольник, прямоугольник. В книге М.Хайдеггера «Время и бытие» (М.: Республика, 1993) В.В. Бибихин переводит «Gevier» как четверица», нами предлагается «перекрестье». — Прим. перев.

20

Здесь Деррида употребляет термин «assumption», который в зависимости от контекста может означать то «успение» (Успение Богородицы), то младшую посылку силлогизма, то принятие, взятие на себя (долга, ответственности и т. п.). — Прим. перев.

21

Креационизм — (от лат. creatio — сотворение) — религиозное учение о сотворении мира богом из ничего; характерно для теистических религий: христианства, иудаизма, ислама. — Прим. перев.

22

Здесь мы снова встречаем игру слов вокруг корня «нести» — porter (фр.). Ср. с «ference», «reference». N»importe (фр.) — не имеет значения, неважно, nimportequi — неважно кто, безотносительно к кому (чему) либо. — Прим. перев.

23

Квиетизм (от лат. quietus — спокойный, безмятежный) — мистическая доктрина Молиноса (XVII век); религиозное учение, доводящее идеал пассивного подчинения воле бога до требования быть безразличным к собственному спасению. В переносном смысле — созерцательность, бездейственность. — Прим. перев.

24

В данном месте текст «Тимея» в воспроизведении Ж. Дерриды и текст русского перевода С.С. Аверинцева расходятся в отношении определения Крития-старшего. Деррида называет его прадедом Крития-младшего — arrire-grand-pere, а Аверинцев говорит о деде, называя прадедом Крития-младшего другого человека — Дропида. — Прим. перев.

25

забота. — Прим. перев.

comments

Комментарии

1

Некий «контекст» формирует содержание или сердцевину этих размышлений. Первоначальная версия публикуемого здесь с некоторыми изменениями текста под названием «Reponse» («Ответ») была переведена Дэвидом Вудом и опубликована на английском языке в труде, озаглавленном Derrida: a critical reader / D. Wood(ed.). — Oxford (UK), Cambridge (USA): Basil Blackwell. Для чтения этого текста более чем необходимы некоторые контекстуальные замечания. Этот труд включал двенадцать эссе, в том числе вышеупомянутое, которое, в принципе, должно было отвечать остальным. В соответствии с англо-саксонской традицией этот сборник не замышлялся как простая презентация или комментарий, и еще менее как свидетельство уважения: скорее, как на то указывало заглавие, как пространство для критической дискуссии. Участниками последней являлись: Geoffry Bennington, Robert Bemasconi, Michel Haar, Yrene Harvey, Manfred Frank, Yohn Llewelyn, Yean-Luc Nancy, Christopher Norris, Richara Rorty, Yohn Sallis, DavidWooi.

2

Какую именно мысль внушает нарратор относительно анализа и аналитика в «Украденном письме» и в особенности на первых страницах «Двойного убийства на улице Морг»? Чтобы придать большую остроту неупорядоченному понятию аналитика, он внушает мысль о