lui tiendrons compte de cela, même s’il ne l’a pas dit.
РЕМЕСЛО ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ
При разделении труда, которое обычно устанавливают между собой члены царствующих фамилий, всегда находится один либеральный, фрондирующий, надувшийся, недовольный принц; и в том, что ощущается необходимость подобного разделения труда, уже виден некоторый прогресс. Это негативное
признание, что дела идут не блестяще. При Николае ничего подобного не было — его брат Михаил пользовался лишь правом на каламбуры, а принц Ольденбургский — правом не понимать их. С той поры многое изменилось. В начале нынешнего царствования таким фрондером в семье являлся сам им¬ператор, пребывавший в самооппозиции*. Можно вообразить, какой это вызывало переполох. Вслед за тем наступил черед. генерал-адмирала Константина, утонувшего в пресных водах государственного пруда в Петербурге*. Великая княгиня Елена, Ифигения в Крыму (Тавриде), временами заменяла его, внося и свою лепту вдовицы*,но дело не двигалось. Место оставалось вакантным; наконец, более счастливое, чем кресло Изабеллы*, оно нашло своего князечеловека.
Этот князь — наследник-цесаревич.
Злые языки утверждают, что существует комитет, состоящий из генералов, архиепископа и журналиста К., которому поручено придумывать либеральные экспромпты для великого
425
князя. Мы не верим этому. Прежде всего — кто этот журналист К.? Среди наших публицистов есть два знаменитых К.* следовательно, это вопрос спорный. Впрочем, не все ли нам равно, какой из К. К. сочинил анекдот, который рассказывают повсюду. Он совсем недурен.
В Государственном совете что-то обсуждалось, не знаем что именно. Вопрос, несомненно, был вынесен за пределы человеческого разумения. Это совершенно ясно для всех, кому знаком состав этой академии. Великий князь, естественно, ничего не понял и признался в этом. После окончания заседания выплывает из своего аквариума с трезубцем в руке генерал-адмирал, приближается к наследнику-цесаревичу и начинает -его распекать. Застигнутый врасплох, молодой человек, считая себя виноватым, весьма простодушно спрашивает:
—Но отчего же меня ничему не научили?
—А что же ты будешь делать в случае если…?
— Не стоит вам портить себе кровь, — отвечал император т эре, — тогда найдутся ответственные министры, которые волей-неволей обязаны будут понимать.
LE BRIGANDAGE DES EMPLOYES
Мы ему припомним это, даже если он этого и не сказал.
Les journaux russes racontent que dans le gouvernement de Novgorod, donc à deux pas de Pétersbourg, s’est passé le suivant acte de brigandage. Le stanovoï (employé de police) avec le starost (l’ancien du village) arrivèrent pour prendre des mesures contre l’incendie de la forêt, près d’un village. Profitant de l’occasion, ils entrèrent dans le village même, et prenant prétexte d’une petite somme qu’un paysan riche n’avait pas payée à la couronne, le stanovoï entra dans sa maison. Le paysan demande une heure de temps pour effectuer le paiement. Pas de quartier, le Cartouche au service impérial ordonne d’enfoncer les coffres et emporte pour sept cents francs de peaux de moutons (le paysan était tanneur), de bottes, pelisses, gants etc. La somme que le paysan devait à la couronne ne représentait pas même la moitié des effets pillés.
ЧИНОВНИЧИЙ РАЗБОЙ
Русские газеты рассказывают, что в Новгородской губернии, следовательно, в двух шагах от Петербурга, произошел следующий случай разбоя*. Становой (полицейский чиновник) и староста (деревенский старейшина) приехали принять меры против лесного пожара, случившегося недалеко от деревни. Воспользовавшись этим поводом, они заехали в самую деревню, и под предлогом взыскания небольшой суммы, не выплаченной одним богатым крестьянином в казну, становой вошел
427
в его дом. Крестьянин просит предоставить ему час времени для уплаты долга. Ни четверти часа. Картуш императорской службы приказывает взломать сундуки и уносит на семьсот франков овчины (крестьянин этот был кожевником), сапог, тулупов, рукавиц и пр. Сумма, которую крестьянин должен был казне, не составляла и половины стоимости уворованных вещей.
428
L’ELOQUENCE DE LA NOBLESSE
Nous prenons dans le Golos du 5 novembre un exemple unique et triple de la magnanimité d’un tzar, de l’éloquence d’un noble et de la justice d’une noblesse. Un propriétaire du gouvernement de Smolensk a été, en 1852, jugé pour sa conduite barbare (истязание) envers un serf âgé de 60 ans qui ne lui appartenait pas. (Il l’a probablement fouetté à mort.) Le tribunal, tout inique que les tribunaux étaient alors, condamna le sauvage à une année de prison et à la perte de quelques droits. L’empereur (O Nicolas! ô mon roi!), trouvant la punition trop sévère, diminua la peine de six mois.
Cette année, le 5 septembre, le knouteur vint aux élections des propriétaires, et comme il se trouvait des membres qui contestaient son droit de prendre part aux élections (conformément à la loi), le brave membre de la digne noblesse prononça un bijou de
speech. Nous donnons la conclusion telle que la donne le Golos, c’est réellement un chef- d’œuvre, et un chef-d’œuvre sans précédents dans les fastes d’éloquence. L’orateur, dit ce journal, pria l’assemblée de se souvenir pourquoi il avait été sous jugement. «J’ai rossé un paysan, — s’écria-t-il. — Mais qui donc de vous n’a pas rossé les paysans au temps du servage? Il nous en conférait le droit. Ma culpabilité ne consistait que dans une faute: entraîné par le droit du servage, j’ai commis une erreur, et au lieu de verges j’ai employé un fouet de cocher qui me tomba sous les mains».
Après cette noble allocution, le président consulta la noblesse, si elle pensait que ce Démosthènes soit digne de prendre part aux élections. — On cria de tous côtés: «Oui, oui, il est digne! il est digne!»
Vive la noblesse!
429
ДВОРЯНСКОЕ КРАСНОРЕЧИЕ
Мы заимствуем из «Голоса» от 5 ноября* единственный в своем роде и тройственный пример великодушия царя, красноречия некоего дворянина и справедливости дворянства. Один помещик Смоленской губернии в 1852 году был отдан под суд за варварское истязание чужого шестидесятилетнего крепостного человека. (Он, по-видимому, засек его до смерти.) Суд, столь же неправедный, как и другие суды того времени, приговорил этого дикаря к году тюрьмы с лишением некоторых прав. Император (о Николай! о государь мой!), найдя эту кару слишком суровой, сократил срок наказания до шести месяцев*.
В нынешнем году, 5 сентября, этот кнутобоец явился на помещичьи выборы, и так как нашлись члены, оспаривавшие его право на участие в выборах (в соответствии с законом), почтенный член достойного дворянского сословия произнес прелестный спич. Мы приводим заключительную часть спича в том виде, как ее передает «Голос», — это поистине шедевр, и шедевр беспримерный в летописях красноречия. Оратор, сообщает газета, попросил собрание вспомнить, за что он был отдан под суд. «Я высек мужика, — вскричал он. — Но кто ж из вас не сек мужиков во время крепостного состояния? Это право было нам даровано. Моя вина состояла лишь в одной погрешности: увлекшись крепостным правом, я точно сделал ошибку: вместо розог употребил попавшуюся мне под руку кучерскую плеть».
После сей благородной речи председатель посовещался с дворянством, не считает ли оно этого Демосфена достойным участия в выборах. — Со всех сторон раздались крики: «Да, да, он достоин! Он достоин!»
Да здравствует благородное сословие!
¿EST-IL VRAI?
1° Que le grand-duc Voldémar a trouvé, à Omsk, un cosaque-qui était en prison depuis six ans, et que personne, pas même le gouverneur, n’en connaissait la cause? On dit que ce cosaque a raconté au grand-duc comment on assassine et on fait geler des hom¬mes dans les carrières des mines, et que cela se fait sous la protection et avec l’autorisation de l’administration.
2° Que l’archevêque de Riazan, IRINARC, est confiné dans un cloître pour avoir, par distraction, porté la main sur 17 000 roubles en argent appartenant à la cathédrale? On dit qu’il avait aussi une faiblesse pour un Moldave et pour les pierreries qui ornent les images, et que le Moldave a été pincé fouillant un peu la Vierge. On ajoute que le bon, le classique comte Tolstoï, ministre de l’instruction publique, a très bien su voiler toute l’histoire, ne voulant pas imiter le fils cynique de Noé et montrer les nudités terrestres de sa mère l’Eglise orthodoxe.
3° Que la farine que l’on vendait dans la Sibérie orientale coûte maintenant de 1 r. 50 cop. à 1 r. 80 cop. et qui ne coûtait naguère 20 et 25 cop. par poud, et cela grâce à l’intervention du général-gouverneur Korsakoff. On ajoute qu’à Irkoutsk on force les paysans à vendre leur blé non aux personnes de leur choix, mais aux personnes désignées par l’administration?
¿ПРАВДА ЛИ?
1. Что великий князь Владимир обнаружил в Омске казака*, который шесть лет просидел в тюрьме и никто, даже сам губернатор, не знал, за что именно? Говорят, что казак
431
рассказал великому князю, как убивают и замораживают людей в рудниках и что это делается под покровительством и с разрешения администрации.
2. Что архиепископ рязанский ИРИНАРХ заточен в монастырь за то, что по рассеянности наложил лапу на 17 000 рублей серебром, принадлежавших кафедральному собору? Говорят, что он питал также слабость к некоему молда¬ванину и к драгоценным камням, украшающим иконы, и что этот молдаванин был застигнут в то время, когда он легонько обшаривал пресвятую деву. К этому прибавляют, что добрый, классический граф Толстой, министр народного просвещения, отлично сумел скрыть всю эту историю, не желая подражать циничному Ноеву сыну и показывать земную наготу своей матери православной церкви.
3. Что мука, которую продавали в Восточной Сибири, стоит теперь от 1 рубля 50 копеек до 1 рубля 80 копеек и что она прежде стоила всего 20 и 25 копеек за пуд*, и это произошло вследствие вмешательства генерал-губернатора Корсакова.
Прибавляют, что иркутских крестьян вынуждают продавать свой хлеб не тем, кому они хотят, а тем, на кого указывает администрация?
432
LES INCORRIGIBLES
Mon fils, docteur en médecine et adjoint du célèbre physiologue M. Schiff à Florence, a demandé un visa pour aller faire un voyage en Russie, auquel il a plein droit en sa qualité de citoyen suisse. Voilà la réponse:
Florence, le 19 novembre 1868.
La légation impériale de Russie, à Florence, a l’honneur d’informer M. Alexandre Herzen que, à la suite de la demande qu’il a faite, d’obtenir de la légation de l’empereur, à Berlin, un visa pour se rendre en Russie avec sa femme, la réponse de Saint- Pétersbourg a été que le gouvernement impérial ne saurait autoriser les légations â accorder le visa sollicité.
НЕИСПРАВИМЫЕ
Мой сын, доктор медицины и адъюнкт знаменитого физиолога г. Шиффа
