незнание математики является препятствием; ergo, надо заняться ею во что бы то ни стало. Что же ты дома не отдал на коронации внаем, а сам бы куда-нибудь в деревню съездил? Теперь платят черт знает какие цены, и ты выиграл бы порядком, даром что на Плющихе. Живем насколько возможно уединенно, сживаемся с желанием покоя.
О каких-нибудь открытиях в науке давно не слыхать; страсть к бумагомаранию совсем одолела на сию минуту. Осенью примусь читать и тогда стану сообщать, что найду интересным. У вас, слышно (пишет Николай Михайлович), было лето холодное, а мы в Лондоне лета не видали. Пока мы на том же местожительстве. Если двинемся, то сообщу. Обнимаю крепко.
Дорого бы я дал, чтоб увидеть за чубуком, служащим и тростью, твою длинношерстную голову. Оно конечно, я совершенно с Брашманом согласен, что дело хорошо, да отчасти и скверно; т. е. хорошо, по совету Огарева, было бы на свет взглянуть, как где работают, ведь здесь родина машин, но скверно то, что ты сидишь, — а вообще важен первый шаг, потом пойдет как по маслу. Огарев не пьет ни капли,
22
работает, как вол, припадков не бывает. Я — так себе и вас обнимаю и сильно и крепко обоих.
А голова у меня не болит от холодной воды. Целую вас.
Александр.
15. М. МЕЙЗЕНБУГ
31 (19) августа 1866 г. Лондон.
31 August. 1, Peterboro’ Villas. Finchley, NewRoad.
Ich werde mit dem größten Vergnügen einen Artikel und diesen mit rotem Pfeffer — für Ihre Übersetzung der Memoires Daschkof’s schreiben.
Nichts ist entschieden bei uns — wenn man mir erlaubt, so gehe ich und alle für ein Paar Monate nach Genf; die Buchdruckerei und ein Teil der Sachen bleibt hier.
Wenn nicht — dann freilich London. Ich habe ein ziemlich schönes Haus gesehen in Putney.
Alexander wird Ihnen eine Kopie von den Briefen Petscherins schicken (nennen Sie aber nicht seinen Namen). Turgeniew muß heute mit dem Train kommen.
Es gibt keinen guten Dictionnaire. Ich habe gekauft— ausdem Deutschen ins Russische, der ist vortrefflich.
Alle sind gesund und grüßen Sie.
Перевод 1, Peterboro’ Villas.
Finchley, NewRoad.
Я с величайшим удовольствием напишу статью, да еще с кайенским перцем, о вашем переводе «Воспоминаний Дашковой».
У нас ничего не решено — если мне разрешат, то я со всеми домочадцами поеду месяца на два в Женеву; типография и часть вещей останутся здесь.
Если же нет — тогда, конечно, Лондон. Я уже присмотрел довольно красивый дом в Путиее.
Александр пришлет вам копию писем Печерина (но не называйте его имени). Тургенев должен сегодня приехать поездом.
Хорошего словаря нет — я купил немецко-русский, он превосходен.
Все здоровы и кланяются вам.
23
16. М. МЕЙЗЕНБУГ
8 сентября (27 августа) 1856 г. Лондон.
8 septembre. 1, Peterboro’ Villas.
Finchley, New Road.
Le dernier effort pour faire un voyage a été détruit, le ministre de l’intérieur de Paris a positivement défendu de me viser le passeport («individu très dangereux et voyageant dans un but politique, le même qui écrit sous le nom d’Iscander») — enfin il faut se résigner; j’ai trouvé une maison à Putney, tout près de l’embarcadère (Je crois que l’adresse est High Street, Tinkler House, Putney), j’ai pris la maison pour 6 mois.
Tourguéneff est parti aujourd’hui, il nous a raconté beaucoup de choses très intéressantes, entre autres que la jeunesse ardente de Pétersbourg — a pour moi une véritable passion, tandis que les Panslavistes me haïssent — et ce qui est très étrange c’est que je suis beaucoup plus aimé à Pétersbourg qu’à Moscou.
Lescher m’ennuie, mais il faut passer par là. Errard a envoyé sa note, c’est à 2 livres je pense qu’il compte pour mois.
Mississ Mils s’en va — c’est une personne complètement incapable. Je me suis trompé en elle comme en Louise. A propos, ne connaissez-vous pas quelque bonne allemande? Betsy pleure de ce que je ne veux pas la prendre; au contraire, mais les scènes continuelles entre François et elle me rebutent.
Dites à Kinkel qu’à l’exception de Savitch (13 Chesterfield Street, Kingston) je ne connais personne; Czernecki prononce trop mal. Enfin si c’était un homme comme il faut, je pourrais arranger des leçons pour lui chez moi, c’est à dire Alexandre sous ma direction. Savitch n’est pas tout à fait mauvais comme précepteur.
Je vous remercie beaucoup pour votre bonne mémoire par rapport à Tata. Vergnügt war es nicht — premièrement M-me Оgareff a une érysipèle, lui aussi n’est pas trop bien. Tourguéneff est toujours comme un nuage, le seul Saffi a été très gai.
Ich schicke Ihnen das neue russische Buch.
Diese 6 Monate will ich viel arbeiten — der Artikel über die Daschkoff gefällt sehr und wird Effekt machen. Ich habe auch für Sie die Introduktion angefangen. Il faut continuer quoique je sois assez las et assez vieux — il n’y a pas moyen de ne pas continuer, vu le succès.
J’ai vu la petite Hermann — elle me paraît être très intelligente.
24
Bakounine n’est pas libéré, mais sa condition est tout autre: il dîne chez le commandant, se promène dans la forteresse, a des livres, du papier, et même un piano, il a écrit une lettre pour réfuter qu’il est devenu chrétien.
On attend une amnistie générale. Tourguéneff a été très fêté à Pétersbourg — les grandes- duchesses ont demandé qu’on le leur présente. La veille de son départ on lui a donné un grand dîner — entre autres le toast «pour les morts et les absents» — cela veut dire chez eux Bélinnsky et Granovsky d’un côté, et moi de l’autre.
Voilà tous mes cancans.
Adieu.
A. H.
8 сентября. 1, Peterboro’ Villas.
Finchley, New Road.
Последняя надежда на путешествие погибла, французский министр внутренних дел положительно запретил визировать мой паспорт («личность весьма опасная и путешествует с политической целью, тот самый, который пишет под именем Искандер») — следовательно, надо смириться; я нашел дом в Путнее, совсем близко от пристани (если не ошибаюсь, адрес такой: High Street, Tinkler House, Putney), я нанял этот дом на 6 месяцев.
Тургенев уехал сегодня, он нам рассказал множество интересных вещей; и среди прочего — что пылкая петербургская молодежь питает ко мне настоящую страсть, тогда как славянофилы меня ненавидят, и, что очень странно, меня гораздо больше любят в Петербурге, чем в Москве.
Лешер мне докучает, но надо пройти через это. Эрар прислал счет, как будто он считает по 2 фунта в месяц. Миссис Миле уходит — это совершенно неспособный человек. Я обманулся в ней, как и в Луизе. Кстати, не знаете ли вы какой-нибудь немецкой горничной? Бетси плачет, что я не хочу ее взять; напротив, но постоянные сцены между нею и Франсуа выводят меня из себя.
Скажите Кинкелю, что, кроме Савича (13 Chesterfield Street Kingston), я никого не знаю; у Чернецкого слишком дурное произношение. Наконец, если б это был человек с подобающими манерами, то я мог бы устроить для него уроки у себя, т. е. для Александра, под моим руководством. Савич как преподаватель не совсем плох.
25
Я очень вам благодарен за вашу добрую память о Тате. Vergnügt war es nichtvii[7] — во- первых, у мадам Огаревой «рожа», он также не совсем здоров. Тургенев все время хмурится, только Саффи был очень весел.
Посылаю вам новую русскую книгу.
Эти 6 месяцев я собираюсь много работать — статья о Дашковой очень нравится, и она произведет впечатление. Я также начал для вас предисловие. Нужно продолжать, хотя я изрядно устал и достаточно стар — но, в виду успеха, нельзя не продолжать.
Я видел маленькую Герман — она мне показалась очень умной.
Бакунин не освобожден, но его положение совсем иное: он обедает у коменданта, гуляет в крепости, имеет книги, бумагу и даже фортепьяно, он написал письмо, чтобы опровергнуть слух, будто он стал христианином.
Ожидается общая амнистия. Тургенева усердно чествовали в Петербурге — великие княгини просили, чтобы им представили его. Накануне его отъезда в его честь был устроен большой обед, один из тостов был за «покойников и отсутствующих» — подразумевалось: за Белинского и Грановского, с одной стороны, за меня — с другой.
Вот все мои сплетни.
Прощайте.
А. Г.
17. Ф. ОРСИНИ (черновое)
9 сентября (28 августа) 1856 г. Лондон.
9 septembre 1856.
Cher monsieur,
Vous êtes parfaitement en votre droit de me faire la question que vous faites. La haine et la calomnie peut donc aller jusque là — j’ai compris de qui vous avez entendu ce propos [absurde] en question.
Je déménage demain avec toute la famille à Putney, donnez-moi deux jours de temps et je vous expliquerai tout — maintenant je peux vous assurer sur mon honneur que jamais ni Saffi ni moi— nous n’avons ajouté foi à quelque chose de malveillant vous concernant.
[Je ferai tout mon possible pour débrouiller cette intrigue, je suis prêt de donner le démenti le plus formel, devant tous les témoins possibles.] Jene vous demande que les deux jours — et en attendant un peu de confiance.
uès que je le pourrai, je passerai chez vous le matin.
26
Ogareff me charge de vous saluer et vous serre la main. En terminant je vous remercie cordialement pour la confiance que vous m’avez montrée dans votre lettre.
A. Herzen.
Перевод 9 сентября 1856.
вы совершенно вправе задать мне тот вопрос, который вы задаете. Так вот до каких пределов могут дойти ненависть и клевета — я понял, от кого вы услышали эту [нелепую] историю.
Завтра я со всей своей семьей переезжаю в Путней; дайте мне два дня сроку, и я объясню вам все — пока же я могу заверить вас честью, что никогда ни Саффи, ни я не придавали ни малейшего значения каким бы то ни было недоброжелательным слухам о вас.
[Я сделаю все возможное, чтобы распутать эту интригу. Я готов дать самое категорическое опровержение, перед любыми свидетелями.] Прошу у вас только два дня — а до того времени — хоть сколько-нибудь доверия.
При первой же возможности я проведу у вас утро.
Огарев просит передать вам поклон и пожимает вам руку.
В заключение сердечно благодарю вас за то доверие ко мне, которое вы проявили в своем письме.
А. Герцен.
18. М. МЕЙЗЕНБУГ
16 (4) сентября 1856 г. Путней.
16 septembre. M-r Tinkler’s House.
Putney.
L’adresse de Deville est la même: 63 Regent Street — il demeure maintenant à Hampstead, mais il vient tous les matins là.
Je n’ai pas payé par un hasard le piano, j’ai
