ли и вы дождаться
такой хозяйской ласки? А если нет, если, наконец, не совсем окаменели ваши сердца к
страданию таких же, как и вы, бедняков, сплотитесь дружно около наших ткачей, вы-
ставим наши общие требования и при каждом удобном случае станем отвоевывать
лучшую долю у наших угнетателей. Рабочие прядильного отделения, не самооболь-
щайтесь устойчивостью и некоторым повышением вашего заработка… Ведь почти 2
/3
вашего брата уже рассчитаны с фабрики, и ваш лучший заработок куплен ценою голода
выкинутых за ворота ваших же прядильщиков. Это опять-таки хитрая уловка хозяев,
72 В . И . ЛЕНИН
и понять ее не трудно, если только подсчитать, сколько вырабатывало все мюльно-
прядильное отделение прежде и сколько оно вырабатывает теперь. — Рабочие новой
красильни! Вы вырабатываете ценою 14 с 1
/4 часов ежедневного труда, пропитываемые
с ног до головы убийственными испарениями красок, уже и теперь всего 12 р. в месяц!
Обратите внимание на наши требования: мы хотим положить конец и тем незаконным
вычетам, которые производятся с вас за неумелость вашего мастера. — Чернорабочие и
вообще все неспециальные рабочие фабрики! — Неужели вы надеетесь удержать свои
60—80 к. поденной, когда специалисту-ткачу придется довольствоваться 20 к. в сутки?
— Товарищи, не будьте слепы, не попадайтесь в хозяйскую ловушку, крепче стойте
друг за друга, иначе всем нам плохо придется в эту зиму. Самым зорким образом долж-
ны мы все следить за маневрами наших хозяев по части понижения расценок и сопро-
тивляться всеми силами этому гибельному для нас стремлению… Будьте глухи ко всем
их отговоркам о плохих делах: для них это только меньшая прибыль на их капитал, для
нас — это голодные страдания наших семей, лишение последнего куска черствого хле-
ба, а разве можно положить то и другое на одни и те же весы? Теперь жмут в первую
голову ткачей, и мы должны добиваться:
1) повышения ткацких расценок до их весенней величины, то есть приблизительно
на 6 коп. на шмиц;
2) чтобы исполняли и для ткачей закон о том, что рабочему должна быть перед на-
чалом работы объявлена величина того заработка, на который он идет. Пусть табель,
подписанный фабричным инспектором, не будет только на бумаге, но и на деле, как
того требует закон. Для ткацкой, например, работы к существующей расценке должны
быть добавлены указания о качестве шерсти, количестве в ней ноллеса и кнопа, должно
быть присчитано время, идущее на подготовительную работу;
3) 3) рабочее время должно быть распределено так, чтобы с нашей стороны не яв-
лялось невольных прогулов; теперь, например, подстроили так, что ткач на
К РАБОЧИМ И РАБОТНИЦАМ ФАБРИКИ ТОРНТОНА 73
каждом куске теряет день на получение основы, а так как кусок станет меньше почти
вдвое, то ткач и на этом будет нести, независимо от табеля расценок, двойную потерю.
Хочет у нас хозяин грабить заработок таким образом, так пусть идет вчистую, так, что-
бы мы твердо знали, что от нас хотят отжилить;
4) фабричный инспектор должен следить за тем, чтобы в расценках не было обма-
на, чтобы они не были двойными. Это значит, например, что в табеле расценок не
должно за один и тот же сорт товара, но только с различными названиями, допускать
двух различных цен. Например, бибер мы ткали по 4 р. 32 к., а урал32 всего за 4 р. 14 к.,
— а разве по работе это не одно и то же? Еще более наглым надувательством является
двойная цена работы при товаре одного наименования. Таким путем гг. Торнтоны об-
ходили законы о штрафах, в которых сказано, что штраф можно наложить только за
такую порчу работы, которая зависела от небрежности рабочего, в таком случае вычет
должен заноситься в рабочую книжку под графою штрафов не позже трех дней со дня
его наложения. Все же штрафы вместе должны находиться на строгом отчете, и сумма,
из них составляемая, не может идти в карман фабриканту, а должна идти на нужды ра-
бочих этой фабрики. А у нас — посмотри в наши книжки — чисто, нет штрафов, мож-
но подумать, что наши хозяева изо всех хозяев предобрейшие. На самом же деле они
обходят по нашему незнанию закон и легко обстраивают свои делишки… Нас, видите
ли, не штрафуют, а у нас производят вычет, платя по меньшей расценке, и пока сущест-
вовали две расценки — меньшая и большая — придраться к ним никак нельзя, они себе
вычитают да вычитают в свой карман;
5) вместе с введением одной расценки, пусть каждый вычет заносится в графу
штрафов с обозначением, почему он произведен.
Тогда нам будет видна неправильная штрафовка, меньше будет пропадать даром
нашего труда и уменьшится число таких безобразий, которые творятся в настоящее
время, например, в красильной, где рабочие
74 В . И . ЛЕНИН
вырабатывали меньше по вине неумелого мастера, что по закону не может быть причи-
ной неоплаты труда, так как тут небрежность рабочего ни при чем. А мало ли у всех
нас таких вычетов, в которых мы ничуть не виноваты?
6) мы требуем, чтобы за квартиру с нас брали столько, сколько брали до 1891 г., то
есть по 1 р. с человека в месяц, потому что платить 2 рубля при нашем заработке поло-
жительно не из чего, да и за что?.. За эту грязную, вонючую, тесную и опасную в по-
жарном отношении конуру? Не забывайте, товарищи, что во всем Питере плата 1 руб. в
месяц считается достаточной, только одни наши хозяева заботливые не довольствуются
ею, и мы должны заставить их посократить и здесь свою алчность. Защищая эти требо-
вания, товарищи, мы вовсе не бунтуем, мы только требуем, чтобы нам дали то, чем
пользуются уже все рабочие других фабрик по закону, что отняли у нас, надеясь лишь
на наше неумение отстоять свои собственные права. Докажем же на этот раз, что наши
«благодетели» ошиблись.
Министр внутренних дел Дурново написал письмо обер-прокурору св. синода Побе-
доносцеву. Письмо написано было 18 марта 1895 г. за № 2603, и на нем стоит надпись:
«совершенно доверительно». Значит, министр хотел, чтобы письмо осталось в стро-
жайшей тайне. Но нашлись люди, которые не разделяют взглядов господина министра,
что русским гражданам не следует знать намерений правительства, и вот теперь это
письмо гуляет всюду в рукописной копии.
О чем же писал г. Дурново г-ну Победоносцеву?
Он писал ему о воскресных школах. В письме говорится: «Сведения, получаемые в
течение последних лет, свидетельствуют, что лица, неблагонадежные в политическом
отношении, а также часть учащейся молодежи известного направления, по примеру 60-
х годов, стремятся к поступлению в воскресные школы в качестве преподавателей, лек-
торов, библиотекарей и т. д. Такое систематическое стремление, не оправдываемое да-
же изысканием средств для существования, так как обязанности в подобных школах
исполняются безвозмездно, доказывает, что вышеозначенное явление представляет со-
бою одно из средств борьбы на легальной (законной) почве с существующим в России
государственным порядком и общественным строем противоправительственных эле-
ментов».
Вот как судит г. министр! Из образованных людей находятся такие, которые хотят
поделиться своими
78 В . И . ЛЕНИН
знаниями с рабочими, хотят, чтобы ученье приносило пользу не одним им, а и народу,
— и министр сейчас же решает, что тут есть «противоправительственные элементы»,
т. е. что это какие-нибудь заговорщики подстрекают людей идти в воскресные школы.
Неужели без подстрекательства не могло возникнуть у некоторых образованных людей
желание учить других? Но министра смущает то, что учителя воскресных школ не по-
лучают жалованья. Он привык видеть, что служащие ему шпионы и чиновники служат
только из-за жалованья, служат тому, кто больше дает денег, а тут вдруг люди работа-
ют, служат, занимаются и все это… даром. Подозрительно! думает министр и подсыла-
ет шпионов разведать дело. 13 письме дальше говорится: «Из следующих сведений»
(полученных от шпионов, существование которых оправдывается получением жалова-
нья) «устанавливается, что не только в составе преподавателей попадаются лица вред-
ного направления, но что нередко самые школы находятся под негласным руково-
дством целого кружка неблагонадежных лиц, члены которого, совершенно не принад-
лежащие к официальному персоналу служащих, по приглашению ими же поставленных
учителей и учительниц читают по вечерам лекции и занимаются с учащимися… Поря-
док, допускающий возможность чтения лекций людьми посторонними, дает полный
простор для проникновения в число лекторов лиц прямо революционной среды».
Итак, если «посторонние люди», не одобренные и не осмотренные попами и шпио-
нами, хотят заниматься с рабочими, — это значит прямая революция! Министр смотрит
на рабочих, как на порох, а на знание и образование, как на искру; министр уверен, что
если искра попадет в порох, то взрыв направится прежде всего на правительство.
Мы не можем отказать себе в удовольствии заметить, что в этом редком случае мы
вполне и безусловно согласны со взглядами его высокопревосходительства.
Министр приводит дальше в письме «доказательства» правильности своих «сведе-
ний». Хороши эти доказательства!
О ЧЕМ ДУМАЮТ НАШИ МИНИСТРЫ? 79
Во-первых, «письмо преподавателя одной из воскресных школ, фамилия которого до
сих пор остается невыясненной)». Письмо это отобрано при обыске. В письме говорит-
ся о программе исторических чтений, об идее закрепощения и раскрепощения сосло-
вий, упоминается о бунте Разина и Пугачева.
Должно быть, эти последние имена и напугали так доброго министра: ему сейчас же
померещились, вероятно, вилы.
Второе доказательство:
«В министерстве внутренних дел имеется полученная негласным путем программа
для публичного чтения в одной из московских воскресных школ следующего содержа-
ния: «Происхождение общества. Первобытное общество. Развитие общественной орга-
низации. Государство и для чего оно нужно. Порядок. Свобода. Справедливость. Фор-
мы государственного устройства. Монархия абсолютная и конституционная. Труд —
основа общего благосостояния. Полезность и богатство. Производство, обмен и капи-
тал. Как распределяется богатство. Преследование собственного интереса. Собствен-
ность и ее необходимость. Освобождение крестьян с землей. Рента, прибыль, заработ-
ная плата. От чего зависит плата и ее виды. Бережливость».
Чтение по этой программе, безусловно негодной для народной школы, дает полную
возможность лектору ознакомить постепенно слушателей и с теориями Карла Маркса,
Энгельса и т. п., а присутствующее по назначению епархиального начальства лицо едва
ли будет в состоянии уловить в чтении начатки социал-демократической пропаганды».
Должно быть, г. министр сильно боится «теорий Маркса и Энгельса», если замечает
«начатки» их даже в такой программе, в которой не заметно и следа их. Что нашел в
ней министр «негодного»? Вероятно, вопрос о формах государственного устройства и
конституции.
Да возьмите, г. министр, любой учебник географии и вы найдете там эти вопросы!
Неужели взрослым рабочим нельзя знать того, чему учат ребят?
80 В . И . ЛЕНИН
Но г. министр не надеется на лиц епархиального ведомства: «пожалуй, не поймут, о
чем говорят».
Кончается письмо перечислением «неблагонадежных» учителей в церковно-
приходской воскресной школе при московской фабрике Товарищества прохоровской
мануфактуры, воскресной школы в г. Ельце и предполагаемой школы в г. Тифлисе. Г-н
Дурново советует г. Победоносцеву заняться «тщательной проверкой лиц, допускаемых
к занятиям в школах». Теперь, когда читаешь список учителей, волосы дыбом встают:
все бывший студент, да бывший студент, да еще бывшая курсистка. Г-н министр желал
бы, чтобы преподавателями были бывшие унтеры.
С особенным ужасом говорит г. министр, что школа в г. Ельце «помещается за рекой
Сосной, где живет преимущественно простой» (о, ужас!) «и мастеровой народ и где на-
ходится железнодорожная мастерская».
