владение крестьянством орудиями про-
изводства является — и исторически, и логически — исходным пунктом именно капиталистического
производства, г. Н. —он и не подозревает!
К ХАРАКТЕРИСТИКЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОМАНТИЗМА 205
людьми, поднимется, может быть, выше предрассудков и рутины. Но познания
(l’intelligence, т. е. познания в сельском хозяйстве) не дойдут до того, кто сам работает,
и будут применены хуже… Патриархальное хозяйство улучшает нравы и характер этой
столь многочисленной части нации, на которой лежат все земледельческие работы.
Собственность создает привычки порядка и бережливости, постоянное довольство
уничтожает вкус к обжорству (gourmandise) и к пьянству… Вступая в обмен почти с од-
ной только природой, он (земледелец) имеет меньшее, чем всякий другой промышлен-
ный рабочий, поводов не доверять людям и пускать в ход против них оружие недобро-
совестности» (I, 165— 170). «Первые фермеры были простыми пахарями; они своими
руками исполняли большую часть земледельческих работ; они соразмеряли свои пред-
приятия с силами своих семей… Они не переставали быть крестьянами: сами ходят за
сохой (tiennent eux-memes les cornes de leur charrue); сами ухаживают за скотом и в по-
ле, и в конюшне; живут на чистом воздухе, привыкая к постоянному труду и к скром-
ной пище, которые создают крепких граждан и бравых солдат*
употребляют, для совместных работ, поденных рабочих, а только слуг (des
domestiques), выбранных всегда среди своих равных, с которыми обходятся как с рав-
ными, едят за одним столом, пьют то же вино, одеваются в то же платье. Таким обра-
зом, земледельцы с своими слугами составляют один класс крестьян, одушевленных
теми же чувствами, разделяющих те же удовольствия, подвергающихся тем же влияни-
ям, связанных с отечеством такими же узами» (I, 221).
Вот вам и пресловутое «народное производство»! И пусть не говорят, что у Сисмон-
ди нет понимания необходимости соединить производителей: он говорит прямо (см.
ниже), что «он точно так же (как и Фурье, Оуэн, Томпсон, Мюирон) желает ассоциа-
ции» (II, 365).
* Сравните, читатель, с этими сладенькими рассказами бабушки того «передового» публициста конца
XIX века, которого цитирует г. Струве в своих «Критических заметках», с. 17.71
206 В . И . ЛЕНИН
Пусть не говорят, что он стоит именно за собственность: напротив, центр тяжести у
него мелкое хозяйство (ср. II, 355), а не мелкая собственность. Понятно, что эта идеали-
зация мелкого крестьянского хозяйства принимает отличный вид при других историче-
ских и бытовых условиях. Но и романтизм, и народничество возводят в апофеоз именно
мелкое крестьянское хозяйство — это не подлежит сомнению.
Точно так же идеализирует Сисмонди и примитивное ремесло, и цехи.
«Деревенский сапожник, который в то же время и купец, и фабрикант, и работник,
не сделает ни одной пары сапог, не получив заказа» (II, 262), тогда как капиталистиче-
ская мануфактура, не зная спроса, может потерпеть крах. «Несомненно, и с теоретиче-
ской и с фактической стороны, что учреждение цехов (corps de metier) препятствовало и
должно было препятствовать образованию избыточного населения. Точно так же несо-
мненно, что такое население существует в настоящее время и что оно есть необходи-
мый результат современного строя» (I, 431). Подобных выписок можно было бы при-
вести очень много, но мы откладываем разбор практических рецептов Сисмонди до
дальнейшего. Здесь же ограничимся приведенным, чтобы вникнуть в точку зрения
Сисмонди. Приведенные рассуждения можно резюмировать так: 1) денежное хозяйство
осуждается за то, что оно разрушает обеспеченное положение мелких производителей и
их взаимное сближение (в форме ли близости ремесленника к потребителю или земле-
дельца к равным ему земледельцам); 2) мелкое производство превозносится за то, что
обеспечивает самостоятельность производителя и устраняет противоречия капитализ-
ма.
Отметим, что эти обе идеи составляют существенное достояние народничества*
, и
попытаемся вникнуть в их содержание.
* Г-н Н. — он и по данному вопросу наговорил такую кучу противоречий, что из нее можно выбрать
какие угодно положения, ничем между собой не связанные. Не подлежит, однако, сомнению идеализация
крестьянского хозяйства посредством туманного термина: «народное производство». Туман — особенно
удобная атмосфера для всяких переряживаний.
К ХАРАКТЕРИСТИКЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОМАНТИЗМА 207
Критика денежного хозяйства романтиками и народниками сводится к констатиро-
ванию порождаемого им индивидуализма* и антагонизма (конкуренция), а также не-
обеспеченности производителя и неустойчивости** общественного хозяйства.
Сначала об «индивидуализме». Обыкновенно противополагают союз крестьян дан-
ной общины или ремесленников (или кустарей) данного ремесла — капитализму, раз-
рушающему эти связи, заменяющему их конкуренцией. Это рассуждение повторяет ти-
пичную ошибку романтизма, именно: заключение от противоречий капитализма к от-
рицанию в нем высшей формы общественности. Разве капитализм, разрушающий
средневековые общинные, цеховые, артельные и т. п. связи, не ставит на их место дру-
гих? Разве товарное хозяйство не есть уже связь между производителями, связь, уста-
навливаемая рынком?*** Антагонистический, полный колебаний и противоречий харак-
тер этой связи не дает права отрицать ее существования. И мы знаем, что именно раз-
витие противоречий все сильнее и сильнее обнаруживает силу этой связи, вынуждает
все отдельные элементы и классы общества стремиться к соединению, и притом соеди-
нению уже не в узких пределах одной общины или одного округа, а к соединению всех
представителей данного класса во всей нации и даже в различных государствах. Только
романтик с своей реакционной точки зрения может отрицать существование этих свя-
зей и их более глубокое значение, основанное на общности ролей в народном хозяйст-
ве, а не на территориальных, профессиональных, религиозных и т. п. интересах. И если
подобное рассуждение заслужило
общество, ассоциация это такие наименования, которые можно дать
всяческим обществам, как феодальному обществу, так и буржуазному, которое есть ассоциация, осно-
ванная на конкуренции. Каким же образом могут существовать писатели, которые считают возможным
опровергать конкуренцию одним словом: ассоциация?» (Marx. «Das Elend der Philosophie» (Маркс. «Ни-
щета философии»72. Ред.)). Критикуя со всей резкостью сентиментальное осуждение конкуренции, автор
выдвигает прямо ее прогрессивную сторону, ее движущую силу, толкающую вперед «прогресс техниче-
ский и прогресс социальный».
208 В . И . ЛЕНИН
название романтика для Сисмонди, писавшего в такую эпоху, когда существование
этих новых, порождаемых капитализмом, связей было еще в зародыше, то наши народ-
ники и подавно подлежат такой оценке, ибо теперь громадное значение таких связей
могут отрицать лишь совсем слепые люди.
Что касается до необеспеченности и неустойчивости и т. п., то это — все та же ста-
рая песенка, о которой мы говорили по поводу внешнего рынка. В подобных нападках
и сказывается романтик, осуждающий с боязливостью именно то, что выше всего ценит
в капитализме научная теория: присущее ему стремление к развитию, неудержимое
стремление вперед, невозможность остановиться или воспроизводить хозяйственные
процессы в прежних неизменных размерах. Только утопист, сочиняющий фантастиче-
ские планы расширения средневековых союзов (вроде общины) на все общество, может
игнорировать тот факт, что именно «неустойчивость» капитализма и есть громадный
прогрессивный фактор, ускоряющий общественное развитие, втягивающий все
бoльшие и бoльшие массы населения в водоворот общественной жизни, заставляющий
их задумываться над ее строем, заставляющий их самих «ковать свое счастье».
Фразы г-на Н. —она о «неустойчивости» капиталистического хозяйства, о непро-
порциональном развитии обмена, 6 нарушении равновесия между промышленностью и
земледелием, между производством и потреблением, о ненормальности кризисов и т. п.
свидетельствуют самым неоспоримым образом о том, что он стоит еще целиком на
точке зрения романтизма. Поэтому критика европейского романтизма относится и к
его теории от слова до слова. Вот доказательство:
«Послушаем старика Буагильбера:
«Цена товаров, — говорит он, — должна всегда быть пропорциональной, ибо только
такое взаимное соглашение дает возможность им в каждый момент быть снова воспро-
изводимыми… Так как богатство есть не что иное, как этот постоянный обмен между
человеком и человеком, между предприятием и предприя-
К ХАРАКТЕРИСТИКЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОМАНТИЗМА 209
тием, то было бы ужасным заблуждением искать причины нищеты в чем-либо ином, а
не в том нарушении этого обмена, которое вызывается отклонениями от пропорцио-
нальных цен».
Послушаем также одного новейшего* экономиста:
«Великий закон, который должен быть применен к производству, есть закон пропор-
циональности (the law of proportion), который один только в состоянии удержать посто-
янство стоимости… Эквивалент должен быть гарантирован… Все нации в различные
эпохи пытались посредством многочисленных торговых регламентов и ограничений
осуществить этот закон пропорциональности, хотя бы до известной степени. Но эгоизм,
присущий человеческой природе, довел до того, что вся эта система регулирования бы-
ла ниспровергнута. Пропорциональное производство (proportionale production) есть
осуществление истинной социально-экономической науки» (W. Atkinson. «Principles of
political economy», London, 1840, p. 170 и 195)**.
Fuit Troja!*** Эта правильная пропорция между предложением и спросом, которая
опять начинает становиться предметом столь обильных пожеланий, давным-давно пе-
рестала существовать. Она пережила себя; она была возможна лишь в те времена, когда
средства производства были ограничены, когда обмен происходил в крайне узких гра-
ницах. С возникновением крупной индустрии эта правильная пропорция должна была
необходимо (mu?te) исчезнуть и производство должно было с необходимостью законов
природы проходить постоянную последовательную смену процветания и упадка, кри-
зиса, застоя, нового процветания и так далее.
Те, кто, подобно Сисмонди, хочет возвратиться к правильной пропорциональности
производства и при этом сохранить современные основы общества, суть реакционеры,
так как они, чтобы быть последовательными,
* Писано в 1847 г. ** — У. Аткинсон. «Основы политической экономии», Лондон, 1840, стр. 170 и 195. Ред. *** — Не стало Трои! Ред.
210 В . И . ЛЕНИН
должны бы были стремиться к восстановлению и других условий промышленности
прежних времен.
Что удерживало производство в правильных, или почти правильных, пропорциях?
Спрос, который управлял предложением, предшествовал ему; производство следовало
шаг за шагом за потреблением. Крупная индустрия, будучи уже самым характером
употребляемых ею орудий вынуждена производить постоянно все в больших и боль-
ших размерах, не может ждать спроса. Производство идет впереди спроса, предложе-
В современном обществе, в промышленности, основанной на индивидуальном об-
мене, анархия производства, будучи источником стольких бедствий, есть в то же время
причина прогресса.
Поэтому одно из двух: либо желать правильных пропорций прошлых веков при
средствах производства нашего времени, — и это значит быть реакционером и утопи-
стом вместе в одно и то же время.
Либо желать прогресса без анархии, — и тогда необходимо отказаться от индивиду-
ального обмена для того, чтобы сохранить производительные силы» («Das Elend der
Philosophie», S. 46—48)73.
Последние слова относятся к Прудону, против которого полемизирует автор, харак-
теризуя, следовательно, отличие своей точки зрения и от взглядов Сисмонди и от воз-
зрения Прудона. Г-н Н. —он, конечно, не подошел бы во всех своих воззрениях ни к
тому, ни к другому*
. Но вникните в содержание этого отрывка. В чем состоит основное
положение цитированного автора, его основная мысль, ставящая его в непримиримое
противоречие с его предшественниками? Бесспорно, в том, что он ставит вопрос о не-
устойчивости капитализма (которую констатируют все эти три писателя) на истори-
ческую почву и признает эту неустойчивость прогрессивным фактором. Другими сло-
вами:
* Хотя большой еще вопрос, отчего не подошел бы? Не оттого ли только, что эти писатели ставили
вопросы шире, имея в виду данный хозяйственный строй вообще, его место и значение в развитии всего
человечества, не ограничивая своего кругозора одной страной, для которой будто бы можно сочинить
особую теорию.
К ХАРАКТЕРИСТИКЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОМАНТИЗМА 211
он признает, во-первых, данное капиталистическое развитие, совершающееся путем
диспропорций, кризисов и т. п., развитием необходимым, говоря, что уже самый харак-
тер средств производства (машины) вызывает безграничное стремление к расширению
производства
