же, как и для остальных людей, именно с 8 часов вечера до 5 (или до
6) час. утра. Единственное ограничение «ночной работы» в новом законе состоит в том,
что рабочие, занятые хотя бы отчасти ночью, не должны работать более 10 часов в су-
тки. И только. Запрещения ночных работ в законе нет. Закон и в этом отношении ос-
тался позади ходатайств петербургских фабрикантов, которые 14 лет тому назад
(1883 г.) ходатайствовали о запрещении ночной работы взрослым рабочим. Петербург-
ские рабочие и в этом отношении добились бы, следовательно, бoльшего от фабрикан-
тов, если бы не помешало правительство, которое вступилось за интересы наиболее
отсталых русских фабрикантов. Правительство не послушалось петербургских фабри-
кантов, ибо не желало обидеть московских фабрикантов, которые большею частью за-
ставляют рабочих работать по ночам. Свое прислужничанье интересам худших фабри-
кантов правительство постаралось, как водится, прикрыть лживыми фразами и увере-
ниями. «Вестник Финансов», издаваемый министерством финансов, в объяснительной
статье по поводу нового закона, указал, что в других государствах (напр., Франции)
ночная работа воспрещена. Но в нашем законе нельзя было, по его словам, этого сде-
лать. «Ограничение суточной работы заведения не всегда возможно: есть целый ряд
производств, требующих, по своим свойствам, непрерывности».
Очевидно, что это совсем пустая отговорка. Ведь речь идет не о тех особых произ-
водствах, которые требуют непрерывности, а о всех производствах вообще. Непрерыв-
ность и по теперешнему закону невозможна при 2-х сменах, без сверхурочной работы,
так как дневная работа определена в 111
/2 часов, а ночная в 10 часов, вместе 211
/2 ч. По-
этому насчет производств, требующих непрерывности, все равно в новом законе преду-
смотрены исключения (т. е. особые министерские правила, о которых мы скажем ни-
же). Значит, ровно никакой «невозможности» запретить ночные работы не было. Мы
уже сказали, что правительство хочет выставить себя заботящимся о здоровье рабочих;
вот как говорит министерство финансов о ночной работе: «Ночные работы, бесспорно,
более утомительны, вредны для здоровья и вообще менее естественны, нежели работы
при дневном свете; вред этой работы тем больше, чем она продолжительнее и постоян-
нее. Казалось бы, что, ввиду вредности ночных работ, лучше всего запретить их и
взрослым рабочим (как это воспрещается женщинам и подросткам обоего пола в неко-
торых производствах, а малолетним безусловно), но для этого нет никаких оснований
даже с точки зрения общего благосостояния рабочего; умеренный ночной труд без-
вреднее для него, нежели слишком продолжительная, но одинаково оплачиваемая
дневная работа». Вот как хорошо умеют отводить глаза народу чиновники русского
правительства! Даже защита интересов худших из фабрикантов выставляется заботой о
«благосостоянии рабочего». И как бесстыдно то оправдание, которое придумано мини-
стерством: «умеренный ночной труд», изволите видеть, «безвреднее, чем слишком про-
должительная, но оплачиваемая одинаково, дневная работа».
278 В . И . ЛЕНИН
Министерство хочет сказать, что рабочего вынуждает идти на ночную работу низкая
заработная плата, такая низкая плата, при которой рабочему нельзя обойтись без непо-
мерно длинной работы. И вот министерство, уверенное, что это всегда так останется,
что рабочему не добиться лучшей платы, цинично объявляет: если рабочему приходит-
ся работать безобразно долго, чтобы прокормить семью, то не все ли ему равно уж,
днем работать лишние часы или ночью? Конечно, если останутся прежние нищенские
заработки у большинства русских рабочих, то нужда заставит их работать лишние ча-
сы, но какое же нахальство нужно, чтобы объяснять разрешение ночной работы заби-
тым положением рабочего! «Оплачиваться труд будет одинаково», — вот в чем суть
для прислужников капитала, — «а при теперешней оплате труда рабочему не обойтись
без лишних часов». И подобные чиновники, сочиняющие кулацкие доводы для прижи-
мистых фабрикантов, смеют еще говорить о «точке зрения общего благосостояния ра-
бочего». Не напрасно ли только они надеются на то, что рабочий всегда будет таким
забитым? всегда станет соглашаться на «одинаковую оплату», именно прежнюю ни-
щенскую оплату его труда? Низкая плата и длинный рабочий день всегда идут рядом и
одно без другого невозможно. Если плата низка, то рабочему необходимо придется ра-
ботать лишние часы, работать и по ночам, чтобы выработать себе на прокормление. Ес-
ли рабочее время непомерно длинно, то плата всегда будет низка, потому что при
длинном рабочем времени рабочий вырабатывает в каждый час изделий меньше и го-
раздо хуже, чем при коротком рабочем дне; — потому что рабочий, задавленный непо-
мерной работой, всегда будет оставаться забитым и бессильным против гнета капитала.
Поэтому, если министерство русских фабрикантов предполагает сохранение в неиз-
менности теперешней безобразно низкой заработной платы русских рабочих и в то же
время толкует о «благосостоянии рабочих», — то это яснее ясного показывает лицеме-
рие и ложь его фраз.
V
КАК ДОКАЗЫВАЕТ МИНИСТЕРСТВО ФИНАНСОВ,
ЧТО ОГРАНИЧИТЬ СВЕРХУРОЧНЫЕ РАБОТЫ БЫЛО БЫ
«НЕСПРАВЕДЛИВО» ПО ОТНОШЕНИЮ К РАБОЧЕМУ?
Мы назвали новый закон законом о сокращении рабочего дня. Мы говорили выше,
что новый закон ограничил рабочий день 11-ю с половиною часами (10 часов при ноч-
ной работе). Но все это на деле обстоит не так, а гораздо хуже. Закон постановляет все
ограничения только относительно обычной, нормальной, урочной работы, не касаясь
работы сверхурочной. На деле поэтому фабрикант нисколько не стеснен в своем «пра-
ве» заставлять рабочих работать бесконечно долгое время, хотя бы по 24 часа в сутки.
Вот как говорит закон о сверхурочных работах: «Сверхурочною считается работа, про-
изводимая рабочим в промышленном заведении в такое время, когда по правилам
внутреннего распорядка ему не полагается работы. Сверхурочная работа допускается
не иначе, как по особому соглашению заведующего промышленным заведением с ра-
бочим. В договор найма могут быть включены условия только о таких сверхурочных
работах, которые оказываются необходимыми по техническим условиям производст-
ва». Это — чрезвычайно важная статья в новом законе, и вся она направлена целиком
против рабочих и дает полный простор произволу фабриканта. До сих пор сверхуроч-
ные работы велись по обычаю; закон о них не говорил. Теперь правительство узаконило
эти сверхурочные работы. Добавление закона, что для этих работ требуется «особое
соглашение» рабочего с хозяином, есть пустая и совершенно бессмысленная фраза. Все
работы производятся рабочими «по соглашению» с хозяевами; рабочие ведь не крепо-
стные (хотя очень многие из русских чиновников и желали бы всеми силами превра-
тить их в крепостных); они работают по найму, т. е. по соглашению. Не к чему было и
говорить, что для сверхурочных работ требуется соглашение. Правительство вставило в
закон эту пустую фразу, чтобы сделать вид, будто оно хочет ограничить
280 В . И . ЛЕНИН
сверхурочные работы. На самом же деле тут нет ровно никакого ограничения их; как
прежде хозяин говорил рабочему: «хочешь — работай сверх срока; не хочешь — полу-
чай расчет!», так и теперь будет говорить. Только до сих пор это делалось по обычаю, а
теперь будет делаться на основании закона. Прежде фабрикант, рассчитывая рабочего
за несогласие на сверхурочные работы, не мог опереться на закон, а теперь закон прямо
подсказывает ему, как он может теснить рабочих. Вместо ограничения сверхурочных
работ, эта статья закона легко может привести к еще большему употреблению их. Закон
дает даже право хозяину включать в договор требование сверхурочных работ, когда эти
работы «необходимы по техническим условиям производства». Оговорка эта нисколько
не стеснит фабриканта. Как разобрать, какие работы «необходимы по техническим ус-
ловиям производства», какие — не необходимы? Кто будет это разбирать? Как можно
опровергнуть заявление хозяина, который говорит, что работа, на которую он поставил
рабочего сверх урока, «необходима по техническим условиям производства»? Никто
этого разбирать не будет, проверить заявление хозяина некому. Закон только укрепил
произвол хозяев, подсказав им особо надежный способ притеснять рабочих. Теперь,
стоит только хозяину внести в условия договора правило, что рабочий не вправе отка-
зываться от сверхурочной работы, «необходимой по техническим условиям производ-
ства», и дело фабриканта в шляпе! Попробует рабочий не пойти на сверхурочную рабо-
ту, — его прогонят. А там (подумает фабрикант) пусть находится рабочий, который
станет доказывать, что эта работа не была «необходима по техническим условиям про-
изводства»! Смешно и представить себе возможность подобной жалобы со стороны ра-
бочего. Нечего и говорить, что никогда таких жалоб не будет и никогда бы они ни к
чему не повели. Таким образом, правительство вполне узаконило произвол фабрикан-
тов по отношению к сверхурочной работе. До какой степени торопится министерство
финансов прислужить фабрикантам и научить их пользоваться пошире сверхурочными
рабо-
тами, прикрываясь новыми законами, — это особенно видно из следующего рассужде-
ния «Вестника Финансов»: «Сверхурочные работы необходимы также при срочных за-
казах, которых вовсе не может предвидеть фабрикант или заводчик* в производствах,
приуроченных к определенным, кратким периодам времени, если для владельца заве-
дения невозможно или затруднительно увеличить число рабочих».
Видите, как успешно «толкуют» закон ретивые лакеи фабрикантов, сидящие в мини-
стерстве финансов! В законе говорится только о сверхурочных работах, необходимых
по техническим условиям, а министерство финансов спешит признать «необходимыми»
сверхурочные работы и по условиям «непредвиденных» (?!) заказов и даже при «за-
труднительности» для фабриканта увеличить число рабочих! Это уж просто какое-то
издевательство над рабочими! Ведь всякий ловкий фабрикант всегда может сказать, что
ему «затруднительно». Увеличить число рабочих — значит нанять новых, — значит
уменьшить число толпящихся у ворот безработных, — значит уменьшить соперничест-
во между рабочими, сделать рабочих более требовательными, согласиться, пожалуй, на
более высокую плату. Само собой разумеется, что нет ни одного фабриканта, который
бы не нашел это для себя «затруднительным». Подобный произвол фабриканта в назна-
чении сверхурочной работы уничтожает всякое значение закона о сокращении рабочего
дня. Никакого сокращения для целой массы рабочих не произойдет, ибо они по-
прежнему будут работать по 15—18 часов и более, оставаясь на фабрике и по ночам
для сверхурочной работы. Нелепость закона о сокращении рабочего дня без запреще-
ния (или, по крайней мере, ограничения) сверхурочных работ до того очевидна, что во
всех предварительных проектах закона было предположено ограничить сверхурочные
работы. С.-петербургские фабриканты (сами фабриканты!) еще в 1883 г. ходатайство-
вали о том,
* Старая песенка! Каждый год русские фабрики — особенно центрального района — получают перед
Нижегородской ярмаркой срочные заказы, и каждый год они торжественно уверяют всех дураков, кото-
рые им верят или притворяются верующими, что они не могли предвидеть этого!..
282 В . И . ЛЕНИН
чтобы ограничить сверхурочные работы одним часом в день. Когда правительство, на-
пуганное петербургскими стачками 1895—1896 гг., назначило немедленно комиссию
для составления закона о сокращении рабочего дня, то эта комиссия предложила тоже
ограничить сверхурочные работы, именно 120-ью часами сверхурочной работы в году*
.
Откинув все предположения о каком бы то ни было ограничении сверхурочной работы,
правительство прямо взяло на себя этим поступком защиту интересов худших фабри-
кантов, прямо узаконило полное подчинение рабочих и с полной ясностью выразило
свое намерение оставить все по-старому, отделавшись ничего не говорящими фразами.
Министерство финансов, распинаясь за интересы фабрикантов, дошло до того, что
принялось доказывать, будто бы ограничить сверхурочные работы было бы «неспра-
ведливо по отношению к самому рабочему». Вот эти рассуждения, над которыми по-
лезно подумать каждому рабочему. «Лишение рабочего права работать на фабрике
свыше определенного числа часов в сутки было бы трудно осуществимо на практике»
(почему? потому что фабричные инспектора прескверно исполняют свои обязанности,
