место фабричным ситцам. Но и в Пермской губер-
нии ремесло оттеснено уже далеко на второй план: даже в сельской промышленности
только 29,5%, т. е. менее трети, принадлежат к ремесленникам. Исключая же ремеслен-
ников, мы получаем 14 401 работающих на рынок; из них 29,3% наемных рабочих, да
29,5% семьян, работающих на скупщиков, т. е. 58,8% зависимых «кустарей», да про-
центов 7—8 хозяйчиков с наемными рабочими, т. е. всего около 66%, две трети «кус-
тарей», имеющих два основных сходства, а не различия с капитализмом, именно: во-1-
х, они все товаропроизводители, а капитализм есть лишь развитое до конца товарное
хозяйство; во-2-х, из них большая часть стоит в свойственных капитализму отношени-
ях купли-продажи рабочей силы. Составители «Очерка» усиливаются уверить читателя,
что наемный труд в «кустарном» производстве имеет особое значение и объясняется,
будто бы, «уважительными» причинами; мы рассмотрим в своем месте (§ VII) эти уве-
рения и приводимые ими примеры. Здесь же достаточно констатировать, что там, где
господствует товарное
*
— вроде. Ред.
330 В . И . ЛЕНИН
производство и наемный труд употребляется не случайно, а систематически, налицо
есть все признаки капитализма. Можно говорить о его неразвитости, зачаточности, об
особых формах его, но полагать «основное различие» между тем, что на деле обнару-
живает основное сходство, значит извращать действительность.
Отметим, кстати, еще одно извращение. На стр. 5-ой в «Очерке» говорится, что
«произведения кустаря… приготовляются из материалов, приобретаемых главным об-
разом на месте же». Как раз по этому пункту имеются в «Очерке» данные для проверки,
именно сопоставление того, как распределяются по уездам губернии кустари, обраба-
тывающие животные продукты, сравнительно с продуктами скотоводства и земледе-
лия; кустари, обрабатывающие растительные продукты, сравнительно с распределени-
ем леса; кустари, обрабатывающие металлы, сравнительно с распределением чугуна и
железа, добываемого в губернии. Оказывается из этого сопоставления, что по обработ-
ке животных продуктов в трех уездах сосредоточено 68,9% кустарей этого рода, между
тем как голов скота в этих же уездах только 25,1%, а десятин посева только 29,5%, т. е.
оказывается как раз обратное, и в «Очерке» тут же констатируется, что «высокая сте-
пень развития производств, основанных на переработке животных продуктов, обеспе-
чивается главным образом ввозным сырьем, напр., в Кунгурском и Екатеринбургском
уездах — сырыми кожами, обрабатываемыми местными кожевенными заводами и кус-
тарными кожевнями, откуда собственно и получается материал для чеботарного произ-
водства, — главнейшего из кустарных промыслов этих уездов» (24—25). Кустарниче-
ство основано здесь, след., не только на крупных оборотах местных капиталистов по
торговле кожами, но и на приобретении от заводчиков полуфабриката, т. е. кустарниче-
ство явилось результатом, придатком развитого товарного обращения и капиталистиче-
ских кожевенных заведений. «В Шадринском уезде ввозным сырьем является шерсть,
дающая материал для главного промысла уезда — пимокатного». Далее, по обработке
растительных про-
КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 331
дуктов 61,3% кустарей сосредоточено в 4-х уездах. Между тем в этих же 4-х уездах
всего 20,7% общего в губернии количества десятин леса. Наоборот, в 2-х уездах, в ко-
торых сосредоточено 51,7% леса, находится всего 2,6% кустарей, обрабатывающих
растительные продукты (с. 25), т. е. и здесь оказывается как раз обратное, и здесь
«Очерк» констатирует, что сырье — ввозное (с. 26)*
. Мы наблюдаем, след., весьма ин-
тересный факт, что развитию кустарных промыслов предшествует (являясь условием
этого развития) пустившее уже глубокие корни товарное обращение. Это обстоятель-
ство весьма важно, ибо оно, во-1-х, указывает, как давно уже сложилось товарное хо-
зяйство, в котором кустарничество является лишь одним из членов, и как нелепо по-
этому изображать нашу кустарную промышленность в виде какой-то tabula rasa**, кото-
рая будто бы «может» пойти еще разными путями. Исследователи сообщают, напр., что
пермская «кустарная промышленность по-прежнему отражает на себе влияние тех пу-
тей сообщения, которые определяли торгово-промышленную физиономию края не
только в дожелезнодорожную, но даже и в дореформенную эпоху» (с. 39). Действи-
тельно, город Кунгур был узлом путей сообщения в Доуралье: через него идет сибир-
ский тракт, связывающий Кунгур с Екатеринбургом, а ветвями и с Шадринском; через
Кунгур же идет другой коммерческий тракт — гороблагодатский, соединяющий Кун-
гур с Осой. Наконец, бирский тракт соединяет Кунгур с Красноуфимском. «Таким об-
разом, мы видим, что кустарная промышленность губернии концентрировалась в рай-
онах, определяемых узлами путей сообщения: в Доуралье — в уездах Кунгурском,
Красноуфимском и Осинском; а в Зауралье — в уездах Екатеринбургском и Шадрин-
ском» (с. 39). Напомним читателю, что именно эти 5 уездов составляют первую по раз-
витию кустарной промышленности группу уездов и что в них сосредоточено 70% всего
числа кустарей. Во-2-х, это обстоя-
* Эти два рода кустарей, т. е. обрабатывающие животные продукты и растительные материалы, со-
ставляют 33% + 28% = 61 % всего числа кустарей. Обработкой металлов занято 25% кустарей (с. 20). ** — чистое место. Ред.
332 В . И . ЛЕНИН
тельство указывает нам, что та «организация обмена» в кустарной промышленности, о
которой так легкомысленно болтают кустарные радетели мужичка, в действительности
уже создана и создана не кем иным, как всероссийским купечеством. Ниже мы увидим
еще не мало подтверждений этому. Только по третьему разряду кустарей (обрабаты-
вающие металлы) оказывается соответствие в распределении добычи сырья и его обра-
ботки кустарями: в 4-х уездах, в которых добывают 70,6% чугуна и железа, сосредото-
чено 70% кустарей этого разряда. Но здесь сырье является уже само продуктом круп-
ной горнозаводской промышленности, имеющей, как увидим, «свои взгляды» на «кус-
таря».
II
Перейдем к изложению данных о наемном труде в кустарных промыслах Пермской
губернии. Не повторяя приведенных выше абсолютных цифр, ограничимся указанием
на наиболее интересные процентные отношения:
Подгруппы Подгруппы
1 2 3
Всего
1 2 3
Всего
С наемными
рабочими 30,6 17,4 24,1 23,6 37,8 24,4 36,1 34,2 26,9
Только с на-
емными
рабочими 1,3 1,2 0,7 1,1 1,6 1,4 0,3 1,0 1,1
Проценты
заведений
С 6 и более
наемными
рабочими 2,0 0,1 1,4 1,1 1,3 0,8 0,4 0,8 0,9
Наемных рабочих 29,4 14,1 23,2 22,7 31,2 29,3 27,4 28,3 24,5
Семейных 1,8 1,5 1,9 1,6 1,7 1,4 1,6 1,6 1,6
Наемных 0,75 0,23 0,57 0,48 0,78 0,43 0,63 0,63 0,52
Число рабо-
чих в средн.
на 1 заведе-
ние Всего 2,6 1,7 2,5 2,1 2,5 1,8 2,2 2,2 2,1
Процент заведений,
имеющих 3 и более семей-
ных рабочих 20,3 7,8 20,9 15,1 18,5 8,6 14,3 14,6 14,9
КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 333
Мы видим, след., что процент наемных рабочих больше у неземледельцев, чем у
земледельцев, и что различие это главным образом зависит от 2-ой подгруппы: у ре-
месленников-земледельцев процент наемных рабочих — 14,1%, а у неземледельцев —
29,3%, т. е. более чем в два раза больше. По остальным двум подгруппам процент на-
емных рабочих немногим выше во II группе сравнительно с I. Было уже замечено, что
это явление есть результат большей неразвитости капитализма в земледельческом на-
селении. Пермские народники, как и все другие народники, объявляют это, разумеется,
преимуществом земледельцев. Не вступая здесь в спор по общему вопросу, можно ли
неразвитость и отсталость данных общественно-хозяйственных отношений считать
преимуществом, мы заметим лишь, что из данных, приводимых ниже, будет видно, что
это преимущество земледельцев состоит в получении низкого заработка.
Интересно отметить, что разница между группами по употреблению наемного труда
оказывается меньше, чем разница между подгруппами одной группы. Другими словами,
экономический строй промышленности (ремесленники — товаропроизводители — ра-
бочие скупщиков) сильнее влияет на степень употребления наемного труда, чем связь с
земледелием или отсутствие этой связи. Напр., мелкий товаропроизводитель-
земледелец более походит на мелкого товаропроизводителя-неземледельца, чем на зем-
ледельца-ремесленника. Процент наемных рабочих в 1-ой подгруппе равен для I груп-
пы — 29,4%, а для II — 31,2%, тогда как во 2-ой подгруппе I группы только 14,1%.
Точно так же работающий на скупщика земледелец более походит на неземледельца,
работающего на скупщика (23,2% наемных рабочих и 27,4%), чем на земледельца-
ремесленника. Это указывает нам на то, как общее господство в стране товарно-
капиталистических отношений нивелирует земледельца и неземледельца, участвующих
в промышленности. Данные о доходах кустарей укажут эту нивелировку еще рельеф-
нее. 2-ая подгруппа является, как уже замечено, исключением; но если вместо данных о
проценте наемных рабочих взять данные о числе наемных
334 В . И . ЛЕНИН
рабочих, приходящемся в среднем на 1 заведение, то мы увидим, что ремесленники-
земледельцы ближе стоят к ремесленникам-неземледельцам (0,23 и 0,43 наемных рабо-
чих на 1 заведение), чем к земледельцам других подгрупп. Средний состав одного заве-
дения у ремесленников в обеих группах почти одинаков (1,7 и 1,8 человек на заведе-
ние), тогда как по подгруппам каждой группы этот состав колеблется очень сильно (I :
2,6 и 1,7; II : 2,5 и 1,8).
Данные о среднем составе заведения в каждой подгруппе указывают также на тот
интересный факт, что у ремесленников обеих групп этот состав наименьший: 1,7 и 1,8
рабочих на мастерскую. Среди ремесленников, значит, преобладает наиболее разроз-
ненное производство, наибольшая обособленность единичных производителей, наи-
меньшее применение кооперации в производстве. На первом месте в этом отношении
стоят в обеих группах первые подгруппы, т. е. хозяйчики, работающие на вольную
продажу. Состав мастерской здесь наибольший (2,6 и 2,5 чел.); многосемейных куста-
рей здесь всего больше (именно с 3-мя и более семейными рабочими 20,3% и 18,5%;
маленькое исключение 3-я подгруппа I группы с 20,9%); рядом с этим употребление
наемного труда всего больше (0,75 и 0,78 наемников на мастерскую); крупных заведе-
ний всего больше (2,0% и 1,3% заведений с 6 и более наемных рабочих). След., коопе-
рация в производстве применяется здесь в наиболее обширных размерах, и достигается
это наибольшим употреблением наемного труда при наибольшем семейном составе (1,8
и 1,7 семейных рабочих на заведение; небольшое исключение 3-я подгруппа I группы с
1,9 чел.).
Это последнее обстоятельство подводит нас к весьма важному вопросу о взаимоот-
ношении семейного и наемного, труда у «кустарей», заставляя усомниться в правиль-
ности господствующих народнических доктрин, будто наемный труд в кустарном про-
изводстве только «восполняет» семейный. Пермские народники поддерживают это
мнение, рассуждая на стр. 55-й, что «отождествление интересов кустарничества и кула-
чества» опро-
КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 335
вергается тем, что самые зажиточные кустари (I группа) имеют наибольший семейный
состав, тогда как «если бы кустарь тяготел только к наживе, единственному импульсу
кулачества, а не к упрочению и развитию своего производства, пользуясь всеми силами
своей семьи, то мы вправе были бы ожидать в этой подгруппе заведений наименьшего
процента, определяющего число семьян, отдавших свой труд производству» (?!).
Странное заключение! Как же можно делать выводы о роли «личного трудового уча-
стия» (с. 55), не касаясь данных о наемном труде? Если бы зажиточность многосемей-
ных кустарей не выражала кулаческих тенденций, тогда мы видели бы у них наимень-
ший процент наемных рабочих, наименьший процент заведений с наемными рабочими,
наименьший процент заведений с крупным числом рабочих (более пяти), наименьшее
число рабочих, приходящееся в среднем на одно заведение. На самом деле самые зажи-
точные кустари (1 подгруппа) занимают во всех этих отношениях первое место, а не
последнее, и это при наибольшем составе семей и семейных рабочих, при наибольшем
проценте кустарей с 3-мя и более семейными рабочими! Ясно, что факты говорят как
раз обратное тому, что хочет навязать им народник: кустарь стремится именно к нажи-
ве путем кулачества; он пользуется большой зажиточностью
