производства, т. е. по размеру чистого дохода хозяев плюс за-
работная плата наемных рабочих, неземледельцы даже преобладают над земледельца-
ми, давая 647 666 руб. из 1 260 335, т. е. 51,4%. Оказывается, следовательно, что, буду-
чи в меньшинстве по числу, неземледельцы-промышленники не уступают земледель-
цам по величине производства. Факт этот весьма важен для оценки традиционного на-
роднического учения о земледелии, как «главном устое» так называемой кустарной
промышленности.
Из этого факта, естественно, следуют и другие выводы:
2) Валовое производство неземледельцев (валовой доход), по расчету на 1 рабочего,
значительно выше, чем земледельцев: 192,2 руб. против 103,8, т. е. без малого вдвое
больше. Как увидим ниже, рабочий период неземледельцев длиннее, чем земледельцев,
но эта разница далеко не так велика, так что большая производительность труда у не-
земледельцев не может подлежать сомнению. Меньше всего эта разница в 3-й подгруп-
пе, у кустарей, работающих на скупщиков, что вполне естественно.
3) Чистый доход хозяев и хозяйчиков у неземледельцев более чем вдвое выше, чем у
земледельцев: 113,0 руб. против 47,1 руб. (почти в 21
/2 раза). Различие это проходит по
всем подгруппам, но всего выше оно в 1-й подгруппе, у кустарей, работающих на воль-
ную продажу. Само собою разумеется, что эта разница тем менее может быть объясне-
на различием рабочих периодов. Не может подлежать сомнению, что эта разница зави-
сит от того, что связь с землей понижает доход промышленников; рынок усчитывает
доход кустарей от земледелия, и земледельцы вынуждены довольствоваться низшим
356 В . И . ЛЕНИН
заработком. Сюда присоединяются, вероятно, и большие потери на сбыте у земледель-
цев, и большие расходы на закупку материалов, и большая зависимость от торговцев.
Факт во всяком случае тот, что связь с землей понижает заработок кустаря. Нам не-
чего распространяться о громадном значении этого факта, выясняющего истинное зна-
чение «власти земли» в современном обществе. Стоит вспомнить, какое громадное зна-
чение имеет низкий размер заработка в удержании кабальных и примитивных способов
производства, в задержке употребления машин, в понижении жизненного уровня рабо-
чих*
.
4) Заработная плата наемных рабочих тоже везде выше у неземледельцев, чем у зем-
ледельцев, но разница эта далеко не так велика, как в доходе хозяев. Вообще по всем
трем подгруппам наемный рабочий у хозяина-земледельца зарабатывает 43,0 руб., а у
неземледельца — 57,8 руб., т. е. на 1
/3 больше. Эта разница может в значительной сте-
пени (но и то не вполне) зависеть от различий работ периода. Об отношении же этой
разницы к связи с землей мы не можем судить, ибо не имеем данных о наемных рабо-
чих земледельцах и неземледельцах. Кроме влияния рабочего периода сказывается, ко-
нечно, и тут влияние разного уровня потребностей.
5) Разница между величиной дохода хозяев и заработной платой наемным рабочим
несравненно больше у неземледельцев, чем у земледельцев: по всем трем подгруппам у
неземледельцев доход хозяина почти вдвое выше заработка наемника (113 руб. против
57,8), тогда как у земледельцев доход хозяина выше на незначительную сумму — 4,1
рубля (47,1 и 43,0)! Если эти цифры поразительны, то еще более приходится сказать
* Заметим по поводу этого последнего (по важности первого) пункта, что в «Очерке», к сожалению,
нет данных об уровне жизни земледельцев и неземледельцев. Но другие исследователи отметили и для
Пермской губ. обычное явление несравненно более высокого уровня жизни у промышленников-
неземледельцев сравнительно с «серыми» земледельцами. Ср. «Отчеты и исследования по кустарной
промышленности в России», изд. министерства земледелия и государственных имуществ, т. III, статья
Егунова. Автор указывает на совершенно «городской» уровень жизни в некоторых безземельных селах,
на стремление кустаря-неземледельца одеваться и жить «по-людски» (европейская одежда до крахмаль-
ной сорочки включительно; самовар; большое потребление чая, сахара, белого хлеба, говядины и т. д.).
Автор опирается на бюджеты земско-статистических изданий.
КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 357
это о ремесленниках-земледельцах (I, 2), у которых доход хозяев ниже заработной пла-
ты наемных рабочих! Однако это явление станет вполне понятным, когда мы приведем
ниже данные о громадных различиях величины дохода в крупных и мелких заведениях.
Повышая производительность труда, крупные заведения дают возможность платить
наемную плату, превосходящую доход бедноты, — одиночек кустарей, «самостоятель-
ность» которых оказывается, при подчинении их рынку, совершенно фиктивной. Эта
громадная разница между доходами крупных и мелких заведений сказывается в обеих
группах, но у земледельцев гораздо сильнее (вследствие бoльшего принижения мелких
кустарей). Ничтожная разница между доходом хозяйчика и заработком наемника пока-
зывает наглядно, что доход мелкого кустаря-земледельца, не держащего наемников, не
выше, а зачастую и ниже заработной платы наемному рабочему. В самом деле, вели-
чина чистого дохода хозяина (47,1 руб. на 1 семейного рабочего) есть средняя величина
для всех заведений, крупных и мелких, для фабрикантов и одиночек. Понятно, что у
крупных хозяев разница между чистыми доходами хозяина и заработком наемника со-
ставляет не 4 рубля, а в 10—100 раз больше, а это означает, что доход мелкого кустаря,
одиночки, значительно ниже 47-ми рублей, т. е. этот доход не выше, а часто и ниже
заработной платы наемному рабочему. Данные кустарной переписи о распределении
заведений по чистой доходности (см. ниже, § V) вполне подтверждают этот, по-
видимому, парадоксальный вывод. Но эти данные касаются всех заведений вообще, без
различения земледельцев и неземледельцев, и вот почему для нас особенно важен дан-
ный результат вышеприведенной таблицы: мы узнали, что самые низкие заработки
принадлежат именно земледельцам, что «связь с землей» громадно понижает заработ-
ки.
Говоря о различии доходов у земледельцев и неземледельцев, мы уже упомянули,
что нельзя объяснить его различием рабочих периодов. Посмотрим же на данные кус-
тарной переписи по этому вопросу. В программу переписи, как мы узнали из «введе-
ния», вошло исследо-
358 В . И . ЛЕНИН
вание «напряженности производства в течение года, на основании числа семьян и на-
емных рабочих, занятых производством по месяцам» (с. 14). Так как перепись была
подворная, т. е. каждое заведение исследовалось отдельно (к сожалению, к «Очерку» не
приложена форма подворного бланка), то надо предположить, что о каждом заведении
собирались данные о числе рабочих по месяцам или о продолжительности рабочих ме-
сяцев в году в каждом заведении. Эти данные сведены в «Очерке» в одну таблицу (с.
57, 58), в которой для каждой подгруппы обеих групп указано число рабочих (семьян и
наемных вместе), занятых в каждый месяц года.
Попытка кустарной переписи 1894/95 года определить с такой точностью число ра-
бочих месяцев у кустарей чрезвычайно поучительна и интересна. Действительно, без
таких сведений данные о доходах и заработках были бы не полны, и статистические
выкладки были бы лишь приблизительны. Но, к сожалению, данные о рабочем периоде
обработаны весьма недостаточно: кроме этой общей таблицы даны лишь сведения для
некоторых промыслов о числе рабочих по месяцам, иногда с разделением по группам,
иногда без такого разделения; разделения же по подгруппам нет ни по одному промыс-
лу. Выделение крупных заведений было бы по этому вопросу особенно важно, ибо мы
вправе предположить, — и a priori, и по данным других исследователей кустарной про-
мышленности, — что рабочие периоды у крупных и мелких кустарей не одинаковы.
Кроме того, самая таблица на стр. 57 составлена, видимо, не без ошибок или опечаток
(напр., в месяцах: февраль, август, ноябрь; столбец 2-ой и 3-ий во II группе, видимо,
перепутаны, ибо число рабочих в 3-й подгруппе больше, чем во второй). Даже по ис-
правлении этих неточностей (исправлении, иногда приблизительном) эта таблица воз-
буждает не мало сомнений, которые делают пользование ею рискованным. В самом де-
ле, рассматривая данные этой таблицы по подгруппам, мы видим, что в подгруппе 3-й
(гр. I) maximum занятых рабочих приходится на декабрь, составляя 2911 рабочих. Ме-
жду тем всего в
КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 359
3-й подгруппе «Очерк» считает 2551 рабочего. То же в 3-й подгруппе II группы:
maximum — 3221, а действительное число рабочих — 3077. Наоборот, по подгруппам
maxima занятых в один из месяцев рабочих меньше действительного числа рабочих.
Как объяснить это явление? Тем ли, что по данному вопросу собраны сведения не о
всех заведениях? Это очень вероятно, но в «Очерке» ни слова об этом. По 2-й подгруп-
пе II группы не только maximum рабочих (февраль) больше действительного числа ра-
бочих (1882 против 1163), но и среднее число рабочих, занятых в один месяц (т. е. част-
ное, полученное от деления суммы рабочих, занятых в 12 месяцев, на 12), больше дей-
ствительного числа рабочих (1265 против 1163)!! Спрашивается, какое же число рабо-
чих регистраторы считали действительным: среднее ли за год, среднее ли за какой-
нибудь период (напр., за зиму) или наличное число в один определенный месяц года?
Рассмотрение данных о помесячном числе рабочих в отдельных промыслах не помога-
ет разрешить все эти недоумения. По большинству из тех 23-х промыслов, о которых
даны эти сведения, maximum занятых в один из месяцев года рабочих ниже действи-
тельного числа рабочих. По 2-м промыслам этот maximum выше действительного числа
рабочих: по медно-издельному (239 против 233) и кузнечному (II группа — 1811 про-
тив 1269). По двум промыслам maximum равен действительному числу рабочих (вере-
вочный и маслобойный, II-ые группы).
При таких условиях пользоваться данными о помесячном распределении рабочих
для сравнения их с суммами заработка, с действительным числом рабочих и т. п. ока-
зывается невозможным. Остается только брать эти данные безотносительно к другим,
сравнивать maxima и minima занятых по месяцам рабочих. Так и делается в «Очерке»,
но при этом сравниваются отдельные месяцы. Мы находим более правильным сравни-
вать зиму и лето: тогда мы можем проследить, насколько земледелие отвлекает рабочих
от промысла. Мы брали среднее число рабочих, занятых зимой (октябрь — март), за
норму и, прилагая эту норму к числу
360 В . И . ЛЕНИН
рабочих, занятых летом, получали число летних рабочих месяцев. Сумма зимних и лет-
них месяцев давала число рабочих месяцев в году. Поясним примером. В 1-й подгруппе
I группы в шесть зимних месяцев занято 18 060 рабочих; значит, в один зимний месяц
занято в среднем (18 060 : 6 =) 3010 рабочих. Летом занято 12 345 рабочих, т. е. рабо-
чий период летом составляет (12 345 : 3010) 4,1 месяца. След., рабочий период в 1-й
подгруппе I группы составляет 10,1 месяцев в году.
Такой прием обработки данных казался нам и самым правильным и самым удобным.
Самым правильным — потому что он основан на сравнении зимних и летних месяцев,
след., на точном определении того, насколько отвлекает рабочих от промысла земледе-
лие. Что зимние месяцы взяты правильно, это подтверждается тем, что именно с октяб-
ря и именно по март по обеим группам число рабочих выше среднего в году. Именно с
сентября по октябрь число рабочих всего сильнее повышается, именно с марта по ап-
рель оно всего сильнее падает. Впрочем, выбор других месяцев изменил бы выводы
весьма незначительно. Самым удобным мы считаем взятый прием потому, что он вы-
ражает рабочий период точным числом, позволяя сравнивать в этом отношении группы
и подгруппы.
Вот полученные по этому способу данные:
Подгруппы Подгруппы
1 2 3
Всего
1 2 3
Всего По обе-
им
группам
сяцах 10,1 9,6 10,5 10,0 10,0 10,4 10,9 10,5 10,2
