кодексом «артельной организации»!.. «В

артельной организации… мы находим новое указание на отсутствие классовой кристал-

лизации в производстве среди кустарей, — указание на то же слияние расслоений в

земледельческой и кустарной среде, какое мы видели и в артельных мельницах» (239).

И смеют еще какие-то злые люди говорить после этого о разложении крестьянства!

До сих пор, следовательно, ни одного случая соединения кустарей для закупки сы-

рья, сбыта продукта, не говоря уже о соединении в самом производстве! Есть, однако, и

такие соединения. Подворная перепись кустарей Пермской губернии зарегистрировала

их целых четыре, причем все устроились при содействии кустарного банка: три в эки-

пажном промысле и одна в производстве земледельческих машин. Одна из артелей

имеет наемных рабочих (2 ученика и 2 наемных «подсобных» работника), в другой

двое товарищей пользуются кузницей и мастерской, принадлежащей третьему товари-

щу, за особую плату. Сообща закупают сырье и сбывают продукт, работают же по от-

дельным мастерским (кроме отмеченного случая найма за плату кузницы и мастер-

ской). Все эти четыре артели объединили 21 семейного работника. Пермский кустар-

ный банк действует уже несколько лет. Допустим, что он будет, теперь «объединять»

(для найма соседской кузницы) в один год не по 20-ти семейных рабочих, а по 50-ти.

Тогда все 15 000 семейных рабочих кустарей будут «объединены» «артельной органи-

зацией» ровно через 300 лет. А покончив с этим делом, начнут уже «объединять» и на-

емных рабочих у кустарей… И перм-

КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 409

ские народники торжествуют: «Столь важные экономические концепции, созданные

самостоятельною работой мысли кустарной среды, служат прочным залогом экономи-

ческого прогресса производства в этой среде на началах независимости труда от капи-

тала, так как в данных фактах сказывается не стихийное только стремление кустарей к

трудовой самостоятельности, но и в полной мере сознательное» (с. 333). Помилосерд-

ствуйте, господа! Конечно, нельзя себе и представить народничества без маниловских

фраз, но ведь надо же знать и меру! Ни одна из артелей, как мы видели, не выражает

«начала независимости труда от капитала»: все — артели хозяев и хозяйчиков, многие

— с наемными рабочими. Кооперации в этих артелях нет, даже общая заготовка сырья

и продажа продукта встречается до смешного редко, объединяя поразительно ничтож-

ное число хозяев. Можно с уверенностью сказать, что не найдется ни одной капитали-

стической страны, в которой бы регистрация почти 9-ти тысяч мелких заведений с 20-ю

тысячами рабочих обнаружила такую поразительную раздробленность и одичалость

производителей, среди которых нашлось лишь несколько десятков случаев общей соб-

ственности и менее десятка случаев объединения 3—5 хозяйчиков для закупки сырья

и сбыта продукта! Эта раздробленность служила бы вернейшим залогом беспросветно-

го экономического и культурного застоя, если бы мы не видели, к счастью, как капита-

лизм с каждым днем подрезывает под корень патриархальное ремесло с его местной

ограниченностью самодовлеющих хозяйчиков, с каждым днем разрушает мелкие мест-

ные рынки (которыми держится мелкое производство), заменяя их национальным и

всемирным рынком, заставляя производителей не одной какой-нибудь деревни Гавря-

та, а производителей целой страны и даже разных стран вступать в союзы между собой,

выводя эти союзы за пределы одних только хозяев и хозяйчиков, ставя перед этими

союзами вопросы более широкие, чем вопрос о более дешевой закупке лесного мате-

риала и железа, или вопрос о более выгодной продаже гвоздей и телег.

410 В . И . ЛЕНИН

VIII

НАРОДНИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ПРОМЫШЛЕННОЙ ПОЛИТИКИ

Так как практические предположения и мероприятия стоят всегда в связи с тем, что

находят «отрадного» и обнадеживающего в действительности, то понятно уже a priori,

какие пожелания насчет кустарной промышленности имеются в «Очерке», который

свел все «отрадные явления» к подкрашиванию наемного труда в мелком хозяйстве и к

превознесению весьма малочисленных и односторонних соединений мелких хозяев.

Повторяя собой обычные народнические рецепты, эти пожелания поражают своей про-

тиворечивостью, с одной стороны, и безмерным преувеличением дюжинных «меро-

приятий», превращенных посредством фраз в решение великих вопросов, — с другой.

В самом начале «Очерка», во введении, еще до изложения данных переписи, мы встре-

чаем велеречивые рассуждения о «задаче кустарного кредита» — «устранить (sic!) без-

денежье», о «кооперативной организации обмена между производством и потреблени-

ем» (с. 8), о «распространении артельных организаций», устройстве кустарных складов,

технических консультаций, технических школ и т. п. (с. 9). Эти рассуждения повторя-

ются много раз в книге. «Нужно реорганизовать экономику промысла так, чтобы у кус-

таря завелись деньги; проще сказать, освободить кустаря от кулака» (119). «Задача на-

шего времени» — совершить «кустарную эмансипацию путем кредита» и т. д. (267).

«Необходимо рационализировать меновые процессы», заботиться «о проведении в не-

дра крестьянского земледельческого хозяйства рациональных основ кредита, обмена и

производства» (362), необходима «экономическая организация труда» (sic!! с. 363),

«рациональное устроение экономики народного хозяйства» и т. д. и т. п. Как видите,

это — знакомая народническая панацея, приклеенная к данным переписи. И как бы для

окончательного подтверждения своего народнического правоверия составители не

преминули осудить денежное хозяйство вообще, поучая читателя, что ремесло «состав-

ляет важную

КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 411

услугу народному хозяйству, обеспечивая ему возможность избежать превращения на-

турального хозяйства в денежное». «Насущные интересы народного хозяйства требуют

того, чтобы производимое им сырье перерабатывалось на месте, по возможности без

денежного вмешательства в меновые процессы» (с. 360).

Народническая программа изложена здесь со всей полнотой и откровенностью, ко-

торые не оставляют желать ничего лучшего! Мы сказали: «народническая программа»,

ибо нас интересует не то, что отличает составителей «Очерка» от других народников, а,

напротив, именно то, что у них общего. Нас интересует практическая народническая

программа относительно кустарных промыслов вообще. Легко видеть, что в «Очерке»

выпукло выставлены как раз основные черты этой программы: 1) осуждение денежного

хозяйства и симпатии к натуральному хозяйству и примитивному ремеслу; 2) различ-

ные мероприятия для поддержки мелкого крестьянского производства, вроде кредита,

развития техники и т. д.; 3) насаждение всякого рода соединений и союзов между хо-

зяевами и хозяйчиками — товариществ сырьевых, складочных, ссудосберегательных,

кредитных, потребительных, производительных; 4) «организация труда» — ходячая

фраза во всех и всяческих народнических благопожеланиях. Посмотрим же на эту про-

грамму.

Что касается прежде всего до осуждения денежного хозяйства, то по отношению к

промышленности оно носит уже вполне платонический характер. Ремесло даже в

Пермской губернии оттеснено уже далеко на задний план товарным производством и

находится в положении столь жалком, что в том же самом «Очерке» мы читаем о жела-

тельности «освободить кустаря от зависимости», именно устранить зависимость ремес-

ленника от заказчика-потребителя «изысканием средств к расширению самого района

сбыта за пределы спроса для местного потребления» (с. 33). Другими словами: осужде-

ние денежного хозяйства в теории и стремление превратить ремесло в товарное хозяй-

ство — на практике! И это противоречие вовсе не составляет

412 В . И . ЛЕНИН

исключительного достояния «Очерка», а свойственно всем народническим прожектам:

как ни упираются они против товарного (денежного) хозяйства, но действительность,

изгнанная в дверь, влетает в окно, и мероприятия, за которые они высказываются, раз-

вивают именно товарное хозяйство. Пример — кредит. В своих планах и пожеланиях

народники не устраняют самого товарного хозяйства. «Очерк», например, ни слова не

говорит о том, что предлагаемые реформы должны быть основаны не на почве товарно-

го хозяйства. Напротив, он желает лишь рациональных основ обмена, кооперативной

организации обмена. Товарное хозяйство остается, оно должно быть лишь реформиро-

вано по рациональным основаниям. Утопия далеко не новая, имевшая в старой эконо-

мической литературе крупнейших выразителей. Теоретическая несостоятельность ее

обнаружена уже давно, так что останавливаться на этом вопросе не приходится. Не

лучше ли было бы вместо того, чтобы говорить нелепые фразы о необходимости «ра-

ционализировать» экономику, — «рационализировать» сначала свои представления о

действительной экономике, о действительных общественно-экономических отношени-

ях в той крайне разнородной, разносоставной массе «кустарей», судьбы которой так

бюрократически-легкомысленно хотят решать сверху наши народники? Не показывает

ли нам действительность сплошь да рядом, как практические мероприятия народников,

сочиненные по рецептам «чистых» якобы идей об «организации труда» и т. п., приво-

дят на деле лишь к помощи и содействию «хозяйственному мужичку», мелкому фабри-

кантику или скупщику, вообще всем представителям мелкой буржуазии? Это вовсе не

случайность, не результат несовершенства или неудачности отдельных мероприятий.

Напротив, на общей основе товарного хозяйства кредитом, складами, банками, техни-

ческими советами и т. д. неизбежно и необходимо пользуются прежде всего и больше

всего мелкие буржуа. Но если так, — возразят нам, — если народники в своих практи-

ческих мероприятиях, бессознательно и против своей воли, служат развитию мелкой

буржуа-

КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 413

зии, а след., и капитализма вообще, то зачем же нападать на их программы людям,

принципиально признающим развитие капитализма прогрессивным процессом? Резон-

но ли из-за ошибочности, или — скажем мягче — спорности идеологических облаче-

ний, нападать на практически полезные программы, ибо никто ведь не станет отрицать

«пользы» технического образования, кредита, союзов и соединений между производи-

телями?

Это возражения не вымышленные. То в той, то в другой форме, то по тому, то по

другому поводу они постоянно слышатся в ответ на полемику против народничества.

Мы не будем здесь говорить о том, что такие возражения, будь они даже справедливы,

нисколько не опровергают того, что одно уже это облачение мелкобуржуазных прожек-

тов в возвышеннейшие социальные панацеи приносит глубокий общественный вред.

Мы намерены поставить вопрос на практическую почву ближайших и насущных нужд

современности и с этой, умышленно суженной, точки зрения оценить народническую

программу.

Несмотря на то, что многие народнические мероприятия приносят практическую

пользу, служа развитию капитализма, тем не менее в общем и целом эти мероприятия

оказываются: 1) в высшей степени непоследовательными, 2) доктринерски-

безжизненными и 3) мелочными по сравнению с действительными задачами, которые

ставит перед нашей промышленностью развивающийся капитализм. Поясним это. Мы

указали, во-1-х, на непоследовательность народников как практических людей. Наряду

с указанными выше мероприятиями, которые обыкновенно характеризуются как либе-

ральная экономическая политика, которые всегда выставлялись на знамени вожаков

буржуазии на Западе, народники ухитряются сохранять намерение задержать данное

экономическое развитие, помешать прогрессу капитализма, поддержать мелкое про-

изводство, изнемогающее в борьбе с крупным. Они защищают законы и учреждения,

стесняющие свободу мобилизации земли, свободу передвижения, удерживающие со-

словную замкнутость крестьянства и т. п.

414 В . И . ЛЕНИН

Есть ли, спрашивается, какие-либо разумные основания задерживать развитие капита-

лизма и крупной промышленности? Мы видели, из данных переписи, что пресловутая

«самостоятельность» кустарей нисколько не гарантирует от подчинения торговому ка-

питалу, от эксплуатации в ее худшей форме, что на деле положение громадной массы

этих «самостоятельных» кустарей зачастую более жалкое, чем положение наемных ра-

бочих у кустарей, что заработки их поразительно ничтожны, условия труда (по сани-

тарной обстановке и длине рабочего дня) крайне неудовлетворительны, производство

раздроблено, технически первобытно и неразвито. Есть ли, спрашивается, какие-либо

разумные основания удерживать полицейские законы, укрепляющие «связь с землей»,

запрещающие разрывать эту связь, умиляющую народников?

* Данные «кустарной пе-

реписи» 1894/95 года в Пермской губернии ясно свидетельствуют о полной бессмыс-

ленности искусственных прикреплений к земле крестьян. Это прикрепление только по-

нижает их заработки, которые при «связи с землей» оказываются более чем вдвое ниже,

чем у неземледельцев, понижает жизненный уровень, усиливает разрозненность и раз-

дробленность производителей, разбросанных по деревням, усиливает их беспомощ-

ность перед каждым скупщиком и мастерком. Прикрепление к земле задерживает в то

же время развитие земледелия, не будучи, однако, в состоянии помешать появлению

класса мелкой сельской буржуазии. Народники избегают ставить вопрос таким