были

приняты… меры, облегчающие крестьянам отказ от земли» (294). Здесь Скалдин выра-

жает пожелание, резко противоречащее народническим проектам, которые все сводятся

к обратному, к закреплению общины, неотчуждаемости наделов и т. п. Многочислен-

ОТ КАКОГО НАСЛЕДСТВА МЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ? 515

ные факты вполне доказали с тех пор, что Скалдин был вполне прав: охранение при-

крепления крестьян к земле и сословной замкнутости крестьянской общины только

ухудшает положение сельского пролетариата и задерживает экономическое развитие

страны, не будучи нисколько в силах защитить «оседлого пролетария» от худших ви-

дов кабалы и зависимости, от самого низкого падения заработной платы и жизненного

уровня.

Из вышеприведенных выписок читатель мог уже заметить, что Скалдин — враг об-

щины. Он восстает против общины и переделов с точки зрения личной собственности,

предприимчивости и т. д. (стр. 142 и сл.). Защитникам общины Скалдин возражает, что

«вековое обычное право» отжило свой век: «Во всех странах, по мере сближения сель-

ских жителей с цивилизованною средою, обычное право их теряло свою первобытную

чистоту, подвергалось порче и искажениям. У нас замечается то же самое явление:

власть мира мало-помалу превращается во власть мироедов и сельских писарей и вме-

сто того, чтобы охранять личность крестьянина, ложится на него тяжелым ярмом» (143)

— замечание очень верное, которое за эти 30 лет подтвердилось бездною фактов. «Пат-

риархальная семья, общинное владение землею, обычное право», по мнению Скалдина,

безвозвратно осуждены историей. «Те, которые желали бы навсегда удержать для нас

эти почтенные памятники прожитых веков, тем самым доказывают, что они более спо-

собны увлекаться идеей, чем проникать действительность и разуметь неудержимый ход

истории» (162), и Скалдин прибавляет к этому, фактически верному, замечанию — го-

рячие манчестерские филиппики. «Общинное пользование землею, — говорит он в

другом месте, — ставит каждого крестьянина в рабскую зависимость от всего общест-

ва» (222). Итак, безусловная вражда к общине с точки зрения чисто буржуазной соеди-

няется у Скалдина с выдержанной защитой интересов крестьян. С враждою к общине

Скалдин вовсе не соединяет тех глупеньких проектов насильственного уничтожения

общины и насильственного введения такой же другой систему

516 В . И . ЛЕНИН

владения землей, — проектов, которые сочиняют обыкновенно современные противни-

ки общины, стоящие за грубое вмешательство в крестьянскую жизнь и высказываю-

щиеся против общины вовсе не с точки зрения интересов крестьян. Скалдин, напротив,

усиленно протестует против причисления его к сторонникам «насильственного унич-

тожения общинного пользования землею» (144). «Положение 19 февраля, — говорит

он, — весьма мудро предоставило самим крестьянам… перейти… от общинного пользо-

вания к посемейному. Действительно, никто, кроме самих крестьян, не может решить

основательно вопроса о времени такого перехода». Следовательно, Скалдин — против-

ник общины только в том смысле, что она стесняет экономическое развитие, выход

крестьян из общества, отказ от земли, т. е. в том же смысле, в каком враждебны к ней

теперь «русские ученики»; с защитой своекорыстных интересов помещиков, с защитой

остатков и духа крепостного права, с защитой вмешательства в жизнь крестьян, — эта

вражда не имеет ничего общего. Различие это весьма важно иметь в виду, ибо совре-

менные народники, привыкшие видеть врагов общины лишь в лагере «Московских Ве-

домостей» и т. п., весьма охотно прикидываются непонимающими иной вражды к об-

щине. Общая точка зрения Скалдина на причины бедственного положения крестьян

сводится к тому, что все эти причины лежат в остатках крепостного права. Описав го-

лод 1868 года, Скалдин замечает, что на этот голод злорадно указывали крепостники,

видя причину голода в распущенности крестьян, в отмене помещичьей опеки и т. п.

Скалдин горячо восстает против этих взглядов. «Причины обеднения крестьян, — го-

ворит он, — унаследованы от крепостного права (212), а не результат его отмены; это

— те общие причины, которые держат большинство наших крестьян на степени близ-

кой к пролетариату», и Скалдин повторяет вышеприведенные отзывы о реформе. Неле-

по нападать на семейные разделы: «Если разделы и наносят временный ущерб матери-

альным выгодам крестьян, зато они спасают их личную свободу и нравственное досто-

инство кре-

ОТ КАКОГО НАСЛЕДСТВА МЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ? 517

стьянской семьи, т. е. те высшие блага человека, без которых невозможны никакие ус-

пехи гражданственности» (217), и Скалдин справедливо указывает истинные причины

похода против разделов: «многие помещики слишком преувеличивают вред, происте-

кающий от разделов, и сваливают на них, равно как и на пьянство, все последствия тех

или других причин крестьянской бедности, признать которые помещикам так нежела-

тельно» (218). Тем, кто говорит, что теперь много пишут о крестьянской бедности, то-

гда как прежде не писали, значит, положение крестьян ухудшилось, Скалдин отвечает:

«Чтобы чрез сравнение нынешнего положения крестьян с прежним можно было судить

о результатах освобождения из-под власти помещиков, для этого следовало бы, еще

при господстве крепостного права, обрезать крестьянские наделы так, как они теперь

обрезаны, обложить крестьян всеми теми повинностями, которые явились уже после

освобождения, и посмотреть, как выносили бы крестьяне такое положение» (219). Это

— в высшей степени характерная и важная черта воззрений Скалдина, что он все при-

чины ухудшения положения крестьян сводит к остаткам крепостного права, оставивше-

го в наследство отработки, оброки, обрезки земель, личную бесправность и оседлость

крестьян. Того, что в самом строе новых общественно-экономических отношений, в

самом строе пореформенного хозяйства могут заключаться причины крестьянского

обеднения, — этого Скалдин не только не видит, но и абсолютно не допускает подоб-

ной мысли, глубоко веря, что с полной отменой всех этих остатков крепостного права

наступит всеобщее благоденствие. Его точка зрения — именно отрицательная: устра-

ните препятствия свободному развитию крестьянства, устраните унаследованные от

крепостного права путы, — и все пойдет к лучшему в сем лучшем из миров. «Со сторо-

ны государственной власти, — говорит Скалдин, — здесь (т. е. по отношению к кресть-

янству) может быть только один путы постепенно и неослабно устранять те причины,

которые довели нашего крестьянина до его настоящего притупления и бедности и не

дают ему

518 В . И . ЛЕНИН

возможности подняться и стать на ноги» (224, курсив мой). Крайне характерен в этом

отношении ответ Скалдина тем, кто защищает «общину» (т. е. прикрепление крестьян к

обществам и наделам), указанием, что иначе «образуется сельский пролетариат». «Это

возражение, — говорит Скалдин, — само собою падает, когда мы вспомним, какие не-

объятные пространства земли лежат у нас впусте, не находя для себя рабочих рук. Если

закон не будет стеснять у нас естественного распределения рабочих сил, то в России

действительными пролетариями могут быть только люди, нищенствующие по ремеслу

или неисправимо порочные и пьянствующие» (144) — типичная точка зрения экономи-

стов и «просветителей» XVIII века, веривших, что отмена крепостного права и всех его

остатков создает на земле царство всеобщего благополучия. — Народник, вероятно,

свысока взглянул бы на Скалдина и сказал, что это просто — буржуа. — Да, конечно,

Скалдин — буржуа, но он представитель прогрессивной буржуазной идеологии, на ме-

сто которой у народника является мелкобуржуазная, по целому ряду пунктов реакци-

онная. А те практические и реальные интересы крестьян, которые совпадали и совпа-

дают с требованиями всего общественного развития, этот «буржуа» умел защищать

еще лучше народника!

*

Чтобы закончить характеристику воззрений Скалдина, добавим, что он — противник

сословности, защитник единства суда для всех сословий, сочувствует «в теории» бессо-

словной волости, горячий сторонник народного образования, особенно общего, сто-

ронник самоуправления и земских учреждений, сторонни:; широкого поземельного

кредита, особенно мелкого, ибо на покупку земли сильный спрос у крестьян. «Манче-

стерец» сказывается и тут: Скалдин говорит, напр., что

* И наоборот: все те прогрессивные практические мероприятия, которые мы встречаем у народников,

по своему содержанию вполне буржуазны, т. е. идут на пользу именно капиталистическому, а не другому

какому развитию. Только мелкие буржуа и могли сочинить теорию, будто расширение крестьянского

землевладения, уменьшение податей, переселения, кредит, подъем техники, упорядочение сбыта и т. п.

мероприятия служат какому-то «народному производству».

ОТ КАКОГО НАСЛЕДСТВА МЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ? 519

земские и городские банки — «патриархальная или первобытная форма банков», кото-

рая должна уступить место банкам частным, имеющим «все преимущества» (80). При-

дание земле ценности «может быть достигнуто оживлением промышленной и коммер-

ческой деятельности в наших провинциях» (71) и т. п.

Подведем итоги. По характеру воззрений Скалдина можно назвать буржуа-

просветителем. Его взгляды чрезвычайно напоминают взгляды экономистов XVIII века

(разумеется, с соответственным преломлением их через призму русских условий), и

общий «просветительный» характер «наследства» 60-х годов выражен им достаточно

ярко. Как и просветители западноевропейские, как и большинство литературных пред-

ставителей 60-х годов, Скалдин одушевлен горячей враждой к крепостному праву и

всем его порождениям в экономической, социальной и юридической области. Это пер-

вая характерная черта «просветителя». Вторая характерная черта, общая всем русским

просветителям, — горячая защита просвещения, самоуправления, свободы, европей-

ских форм жизни и вообще всесторонней европеизации России. Наконец, третья харак-

терная черта «просветителя» это — отстаивание интересов народных масс, главным

образом крестьян (которые еще не были вполне освобождены или только освобожда-

лись в эпоху просветителей), искренняя вера в то, что отмена крепостного права и его

остатков принесет с собой общее благосостояние и искреннее желание содействовать

этому. Эти три черты и составляют суть того, что у нас называют «наследством 60-х

годов», и важно подчеркнуть, что ничего народнического в этом наследстве нет. Есть

не мало в России писателей, которые по своим взглядам подходят под указанные черты

и которые не имели никогда ничего общего с народничеством. При наличности в миро-

созерцании писателя указанных черт его всегда и все признают «сохранившим тради-

ции 60-х годов», совершенно независимо от того, как он относится к народничеству.

Никто не вздумает, конечно, сказать, что, напр., г. М. Стасюлевич, юбилей которого

недавно праздновался, «отрекся от наследства»

520 В . И . ЛЕНИН

на том основании, что он был противником народничества или относился безразлично

к выдвинутым народничеством вопросам. Мы взяли в пример Скалдина* именно пото-

му, что, будучи несомненным представителем «наследства», он в то же время и безус-

ловный враг тех учреждений старины, которые взяло под свою защиту народничество.

Мы сказали выше, что Скалдин — буржуа. Доказательства этой характеристики бы-

ли в достаточном количестве приведены выше, но необходимо оговориться, что у нас

зачастую крайне неправильно, узко, антиисторично понимают это слово, связывая с

ним (без различия исторических эпох) своекорыстную защиту интересов меньшинства.

Нельзя забывать, что в ту пору, когда писали просветители XVIII века (которых обще-

признанное мнение относит к вожакам буржуазии), когда писали наши просветители от

40-х до 60-х годов, все общественные вопросы сводились к борьбе с крепостным пра-

вом и его остатками. Новые общественно-экономические отношения и их противоречия

тогда были еще в зародышевом состоянии. Никакого своекорыстия поэтому тогда в

идеологах буржуазии не проявлялось; напротив, и на Западе и в России они совершен-

но искренно верили в общее благоденствие и искренно желали его, искренно не видели

(отчасти не могли еще видеть) противоречий в том строе, который вырастал из крепо-

стного. Скалдин недаром цитирует в одном месте своей книги Адама Смита: мы

* Нам возразят, пожалуй, что Скалдин не типичен для 60-х годов по своей вражде к общине и по сво-

ему тону. Но дело тут вовсе не в одной общине. Дело в общих всем просветителям воззрениях, которые

разделяет и Скалдин. Что же касается до его тона, то он действительно, пожалуй, не