свое хозяйство,

Энгельгардт вынужден был силою окружающих обстоятельств достигать этого прие-

мами чисто капиталистическими и оставить в стороне все свои теоретические и отвле-

ченные сомнения насчет «батрачества». Скалдин в теории рассуждал как типичный

манчестерец, совершенно не замечая ни этого характера своих рассуждений, ни соот-

ветствия их с нуждами капиталистической эволюции России. Энгельгардт на практике

вынужден был действовать как типичный манчестерец, вопреки своему теоретическому

протесту против капитализма и своему желанию верить в особые пути отечества.

ОТ КАКОГО НАСЛЕДСТВА МЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ? 527

А у Энгельгардта была эта вера, которая и заставляет нас назвать его народником.

Энгельгардт уже ясно видит действительную тенденцию экономического развития

России и начинает отговариваться от противоречий этого развития. Он силится дока-

зать невозможность в России земледельческого капитализма, доказать, что «у нас нет

кнехта» (стр. 556), — хотя сам же подробнейшим образом опроверг россказни о доро-

говизне наших рабочих, сам же показал, за какую мизерную цену работает у него скот-

ник Петр с семьей, которому остается кроме содержания 6 рублей в год «на покупку

соли, постного масла, одежду» (стр. 10). «А и то ему завидуют, и откажи я ему — сей-

час же найдется 50 охотников занять его место» (стр. 11). Указывая на успех своего хо-

зяйства, на умелое обращение с плугом рабочих, Энгельгардт победоносно восклицает:

«и кто же пахари? Невежественные, недобросовестные русские крестьяне» (стр. 225).

Опровергнув своим собственным хозяйничаньем и своим разоблачением крестьян-

ского индивидуализма всякие иллюзии насчет «общинности», Энгельгардт, однако, не

только «верил» в возможность перехода крестьян к артельному хозяйству, но и выска-

зывал «убеждение», что это так и будет, что мы, русские, именно совершим это великое

деяние, введем новые способы хозяйничанья. «В этом-то и заключается наша самобыт-

ность, оригинальность нашего хозяйства» (стр. 349). Энгельгардт-реалист превращает-

ся в Энгельгардта-романтика, возмещающего полное отсутствие «самобытности» в

способах своего хозяйства и в наблюденных им способах хозяйства крестьян — «ве-

рою» в грядущую «самобытность»! От этой веры уже рукой подать и до ультранарод-

нических черт, которые — хотя и совсем единично — попадаются у Энгельгардта, до

узкого национализма, граничащего с шовинизмом («И Европу расколотим», «и в Евро-

пе мужик будет за нас» (стр. 387) — доказывал Энгельгардт по поводу войны одному

помещику), и даже до идеализации отработков! Да, тот самый Энгельгардт, который

посвятил так много превосходных страниц своей книги описанию

528 В . И . ЛЕНИН

забитого и униженного положения крестьянина, забравшего в долг денег или хлеба под

работу и вынужденного работать почти задаром при самых худших условиях личной

зависимости*

— этот самый Энгельгардт договорился до того, что «хорошо было бы,

если бы доктор (речь шла о пользе и надобности врача в деревне. В. И.) имел свое хо-

зяйство, так, чтобы мужик мог отработать за леченье» (стр. 41). Комментарии излишни.

— В общем и целом, сопоставляя охарактеризованные выше положительные черты

миросозерцания Энгельгардта (т. е. общие ему с представителями «наследства» без

всякой народнической окраски) и отрицательные (т. е. народнические), мы должны

признать, что первые безусловно преобладают у автора «Из деревни», тогда как по-

следние являются как бы сторонней, случайной вставкой, навеянной извне и не вяжу-

щейся с основным тоном книги.

III

ВЫИГРАЛО ЛИ «НАСЛЕДСТВО»

ОТ СВЯЗИ С НАРОДНИЧЕСТВОМ?

— Да что же разумеете вы под народничеством? — спросит, вероятно, читатель. —

Определение того, какое содержание вкладывается в понятие «наследства», было дано

выше, а понятию «народничество» не дано никакого определения.

— Под народничеством мы разумеем систему воззрений, заключающую в себе сле-

дующие три черты: 1) Признание капитализма в России упадком, регрессом. Отсюда

стремления и пожелания «задержать», «остановить», «прекратить ломку» капитализ-

мом вековых устоев и т. п. реакционные вопли. 2) Признание самобытности русского

экономического строя вообще и крестьянина с его общиной, артелью и т. п. в частно-

сти. К русским экономическим отношениям не считают нужным применять вырабо-

танные современной наукой

* Вспомните картинку, как староста (т. е. управляющий помещика) зовет крестьянина на работу, когда

у мужика свой хлеб сыпется, и его заставляет идти лишь упоминание о «спускании портков» в волости.

ОТ КАКОГО НАСЛЕДСТВА МЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ? 529

понятия о различных общественных классах и их конфликтах. Общинное крестьянство

рассматривается как нечто высшее, лучшее сравнительно с капитализмом; является

идеализация «устоев». Среди крестьянства отрицаются и затушевываются те же проти-

воречия, которые свойственны всякому товарному и капиталистическому хозяйству,

отрицается связь этих противоречий с более развитой формой их в капиталистической

промышленности и в капиталистическом земледелии. 3) Игнорирование связи «интел-

лигенции» и юридико-политических учреждений страны с материальными интересами

определенных общественных классов. Отрицание этой связи, отсутствие материалисти-

ческого объяснения этих социальных факторов заставляет видеть в них силу, способ-

ную «тащить историю по другой линии» (г. В. В.), «свернуть с пути» (г. Н. —он, г.

Южаков и т. д.) и т. п.

Вот что мы разумеем под «народничеством». Читатель видит, след., что мы употреб-

ляем этот термин в широком смысле слова, как употребляют его и все «русские учени-

ки», выступающие против целой системы воззрений, а не против отдельных представи-

телей ее. Между этими отдельными представителями, конечно, есть различия, иногда

немалые. Никто этих различий не игнорирует. Но приведенные черты миросозерцания

общи всем различнейшим представителям народничества, начиная от… ну, хоть ска-

жем, г. Юзова и кончая г-м Михайловским. Гг. Юзовы, Сазоновы, В. В. и т. п. к указан-

ным отрицательным чертам своих воззрений присоединяют еще другие отрицательные

черты, которых, напр., нет ни в г-не Михайловском, ни в других сотрудниках тепереш-

него «Рус. Богатства». Отрицать эти различия народников в тесном смысле слова от на-

родников вообще было бы, конечно, неправильно, но еще более неправильно было бы

игнорировать, что основные социально-экономические взгляды всех и всяких народни-

ков совпадают по вышеприведенным главным пунктам. А так как «русские ученики»

отвергают именно эти основные воззрения, а не только «печальные уклонения» от них

в худшую сторону, то они

530 В . И . ЛЕНИН

имеют, очевидно, полное право употреблять понятие «народничество» в широком зна-

чении слова. Не только имеют право, но и не могут поступать иначе.

Обращаясь к вышеочерченным основным воззрениям народничества, мы должны

прежде всего констатировать, что «наследство» совершенно ни при чем в этих воззре-

ниях. Есть целый ряд несомненных представителей и хранителей «наследства», кото-

рые не имеют ничего общего с народничеством, вопроса о капитализме вовсе и не ста-

вят, в самобытность России, крестьянской общины и т. п. вовсе не верят, в интеллиген-

ции и в юридико-политических учреждениях никакого фактора, способного «свернуть с

пути», не усматривают. Мы назвали выше для примера издателя-редактора «Вестника

Европы»173, которого в чем другом, а в нарушении традиций наследства обвинять нель-

зя. Наоборот, есть люди, подходящие по своим воззрениям под указанные основные

принципы народничества и при этом прямо и открыто «отрекающиеся от наследства»,

— назовем хоть того же г-на Я. Абрамова, которого указывает и г. Михайловский, или

г. Юзова. Того народничества, против которого воюют «русские ученики», даже и не

было вовсе в то время, когда (выражаясь юридическим языком) «открывалось» наслед-

ство, т. е. в 60-х годах. Зародыши, зачатки народничества были, конечно, не только в

60-х годах, но и в 40-х и даже еще раньше*

, — но история народничества нас вовсе те-

перь не занимает. Нам важно только, повторяем еще раз, установить, что «наследство»

60-х годов в том смысле, как мы очертили его выше, не имеет ничего общего с народ-

ничеством, т. е. по существу воззрений между ними нет общего, они ставят разные во-

просы. Есть хранители «наследства» ненародники, и есть народники, «отрекшиеся от

наследства». Разумеется, есть и народники, хранящие «наследство» или претендующие

на хранение его. Поэтому-то мы и говорим о связи наследства с народничеством. По-

смотрим же, что дала эта связь.

* Ср. теперь книгу Туган-Барановского: «Русская фабрика» (СПБ. 1898 г.).

ОТ КАКОГО НАСЛЕДСТВА МЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ? 531

Во-первых, народничество сделало крупный шаг вперед против наследства, поста-

вив перед общественной мыслью на разрешение вопросы, которых хранители наследст-

ва частью еще не могли (в их время) поставить, частью же не ставили и не ставят по

свойственной им узости кругозора. Постановка этих вопросов есть крупная историче-

ская заслуга народничества, и вполне естественно и понятно, что народничество, дав

(какое ни на есть) решение этим вопросам, заняло тем самым передовое место среди

прогрессивных течений русской общественной мысли.

Но решение этих вопросов народничеством оказалось никуда не годным, основан-

ным на отсталых теориях, давно уже выброшенных за борт Западной Европой, осно-

ванным на романтической и мелкобуржуазной критике капитализма, на игнорировании

крупнейших фактов русской истории и действительности. Покуда развитие капитализ-

ма в России и свойственных ему противоречий было еще очень слабо, эта примитивная

критика капитализма могла держаться. Современному же развитию капитализма в Рос-

сии, современному состоянию наших знаний о русской экономической истории и дей-

ствительности, современным требованиям от социологической теории народничество

безусловно не удовлетворяет. Бывши в свое время явлением прогрессивным, как первая

постановка вопроса о капитализме, народничество является теперь теорией реакцион-

ной и вредной, сбивающей с толку общественную мысль, играющей на руку застою и

всяческой азиатчине. Реакционный характер народнической критики капитализма при-

дал народничеству в настоящее время даже такие черты, которые ставят его ниже того

миросозерцания, которое ограничивается верным хранением наследства*

. Что это так,

— мы постараемся показать сейчас на разборе каждой из отмеченных выше трех ос-

новных черт народнического миросозерцания.

* Я уже имел случай заметить выше в статье об экономическом романтизме, что наши противники

проявляют поразительную близорукость, понимая термины: реакционный, мелкобуржуазный как поле-

мические выходки, тогда как эти выражения имеют совершенно определенный историко-философский

смысл. (См. настоящий том, стр. 211. Ред.)

532 В . И . ЛЕНИН

Первая черта — признание капитализма в России упадком, регрессом. Как только

вопрос о капитализме в России был поставлен, очень скоро выяснилось, что наше эко-

номическое развитие есть капиталистическое, и народники объявили это развитие рег-

рессом, ошибкой, уклонением с пути, предписываемого якобы всей исторической жиз-

нью нации, от пути, освященного якобы вековыми устоями и т. п. и т. д. Вместо горя-

чей веры просветителей в данное общественное развитие явилось недоверие к нему,

вместо исторического оптимизма и бодрости духа — пессимизм и уныние, основанные

на том, что, чем дальше пойдут дела так, как они идут, тем хуже, тем труднее будет

решить задачи, выдвигаемые новым развитием; являются приглашения «задержать» и

«остановить» это развитие, является теория, что отсталость есть счастье России и т. д.

С «наследством» все эти черты народнического миросозерцания не только не имеют

ничего общего, но прямо противоречат ему. Признание русского капитализма «уклоне-

нием с пути», упадком и т. п. ведет к извращению всей экономической эволюции Рос-

сии, к извращению той «смены», которая происходит перед нашими глазами. Увлечен-

ный желанием задержать и прекратить ломку вековых устоев капитализмом, народник

впадает в поразительную историческую бестактность, забывает о том, что позади этого

капитализма нет ничего, кроме такой же эксплуатации в соединении с бесконечными

формами кабалы и личной зависимости, отягчавшей положение трудящегося, ничего,

кроме рутины и застоя в общественном производстве, а следовательно, и во всех сфе-

рах социальной жизни. Сражаясь с своей романтической, мелкобуржуазной точки зре-

ния против капитализма, народник выбрасывает за борт всякий исторический реализм,

сопоставляя всегда действительность капитализма с вымыслом докапиталистических

порядков. «Наследство» 60-х годов с их горячей верой в