точат

Жизни тоненькое дно,

?то ласточка и дочкe

Отвязала мой челнок .

Что на крышe дождь бормочет ,-

?то черный шелк горит ,

Но черемуха услышит

И на днe морском простит .

Потому что смерть невинных ,

И ничeм нельзя помочь,

Что в горячкe соловьиной

Сердце теплое еще.

x x x

Уничтожает пламень

Сухую жизнь мою,

И нынe я не камень,

А дерево пою.

Оно легко и грубо;

Из одного куска

И сердцевина дуба,

И весла рыбака.

Вбивайте крeпче сваи,

Стучите, молотки,

О деревянном раe,

Гдe вещи так легки.

x x x

Мнe Тифлис горбатый снится,

Сазандарiй стон звенит ,

На мосту народ толпится,

Вся ковровая столица,

А внизу Кура шумит .

Над Курою есть духаны,

Гдe вино и милый плов ,

И духанщик там румяный

Подает гостям стаканы

И служить тебe готов .

Кахетинское густое

Хорошо в подвалe пить,

Там в прохладe, там в покоe

Пейте вдоволь, пейте двое:

Одному не надо пить.

В самом маленьком духанe

Ты товарища найдешь.

Если спросишь Телiани.

Поплывет Тифлис в туманe,

Ты в духанe поплывешь.

x x x

Американка в двадцать лeт

Должна добраться до Египта,

Забыв Титаника совeт ,

Что спит на днe мрачнeе крипта.

В Америкe гудки поют ,

И красных небоскребов трубы

Холодным тучам отдают

Свои прокопченныя губы.

И в Луврe океана дочь

Стоит , прекрасная, как тополь,

Чтоб мрамор сахарный толочь,

Влeзает бeлкой на Акрополь.

Не понимая ничего,

Читает Фауста в вагонe

И сожалeет , отчего

Людовик больше не на тронe.

x x x

Сестры тяжесть и нeжность,— одинаковы ваши примeты,

Медуницы и осы тяжелую розу сосут ,

Человeк умирает , песок остывает согрeтый,

И вчерашнее солнце на черных носилках несут .

Ах , тяжелыя соты и нeжныя сeти,

Легче камень поднять, чeм вымолвить слово — любить,

У меня остается одна забота на свeтe,

Золотая забота, как времени бремя избыть.

Словно темную воду, я пью помутившiйся воздух ,

Время вспахано плугом , и роза землею была,

В медленном водоворотe тяжелыя нeжныя розы,

Розы тяжесть и нeжность в двойные вeнки заплела.

1920

x x x

1

Я наравнe с другими

Хочу тебe служить,

От ревности сухими

Губами ворожить.

Не утоляет слово

Мнe пересохших уст ,

И без тебя мнe снова

Дремучiй воздух пуст .

2

Я больше не ревную,

Но я тебя хочу,

И сам себя несу я,

Как жертву, палачу.

Тебя не назову я

Ни радость, ни любовь;

На дикую, чужую

Мнe подмeнили кровь.

3

Еще одно мгновенье,

И я скажу тебe:

Не радость, а мученье

Я нахожу в тебe.

И, словно преступленье,

Меня к тебe влечет

Искусанный в смятеньи,

Вишневый нeжный рот .

4

Вернись ко мнe скорeе:

Мнe страшно без тебя.

Я никогда сильнeе

Не чувствовал тебя.

И в полуночной драмe,

Во снe иль наяву,

В тревогe иль в истомe —

Но я тебя зову.

1920

x x x

1

Чуть мерцает призрачная сцена,

Хоры слабые тeней,

Захлестнула шелком Мельпомена

Окна храмины своей.

Черным табором стоят кареты,

На дворe мороз трещит ,

Все космато: люди и предметы,

И горячiй снeг хрустит .

2

Понемногу челядь разбирает

Шуб медвeжьих вороха,

В суматохe бабочка летает ,

Розу кутают в мeха.

Модной пестряди кружки и мошки,

Театральный легкiй жар ,

А на улицe мигают плошки,

И тяжелый валит пар .

3

Кучера измаялись от крика,

И кромeшна ночи тьма.

Ничего, голубка ?вридика,

Что у нас студеная зима.

Слаще пeнья итальянской рeчи

Для меня родной язык ,

Ибо в нем таинственно лепечет

Чужеземных арф родник .

4

Пахнет дымом бeдная овчина,

От сугроба улица черна.

Из блаженнаго, пeвучаго притона

К нам летит безсмертная весна,

Чтобы вeчно арiя звучала

«Ты вернешься на зеленые луга» —

И живая ласточка упала

На горячiе снeга.

Веницейская жизнь

1

Веницейской жизни мрачной и безплодной

Для меня значенiе свeтло,

Вот она глядит с улыбкою холодной

В голубое дряхлое стекло.

2

Тонкiй воздух , кожи синiя прожилки,

Бeлый снeг , зеленая парча,

Всeх кладут на кипарисныя носилки,

Сонных , теплых вынимают из плаща.

3

И горят , горят в корзинах свeчи,

Словно голубь залетeл в ковчег ,

На театрe и на праздном вeчe

Умирает человeк .

4

Ибо нeт спасенья от любви и страха,

Тяжелeе платины Сатурново кольцо,

Черным бархатом завeшенная плаха

И прекрасное лицо.

5

Тяжелы твои, Венецiя, уборы,

В кипарисных рамах зеркала.

Воздух твой граненый. В спальнe тают горы

Голубого, дряхлаго стекла.

6

Только в пальцах роза или склянка,

Адрiатика зеленая, прости,

Что же ты молчишь, скажи, венецiанка?

Как от этой смерти праздничной уйти?

7

Черный Веспер в зеркалe мерцает ,

Все проходит . Истина темна.

Человeк родится. Жемчуг умирает .

И Сусанна старцев ждать должна.

1920

x x x

Мнe жалко, что теперь зима,

И комаров не слышно в домe,

Но ты напомнила сама

О легкомысленной соломe.

Стрекозы вьются в синевe,

И ласточкой кружится мода,

Корзиночка на головe —

Или напыщенная ода?

Совeтовать я не берусь,

И безполезны отговорки,

Но взбитых сливок вeчен вкус

И запах апельсинной корки.

Ты все толкуешь наобум ,

От этого ничуть не хуже,

Что дeлать: самый нeжный ум

Весь помeщается снаружи.

И ты пытаешься желток

Взбивать разсерженною ложкой,

Он побeлeл , он изнемог —

И все-таки, еще немножко…

В тебe все дразнит , все поет ,

Как итальянская рулада.

И маленькiй вишневый рот

Сухого просит винограда.

Так не старайся быть умнeй,

В тебe все прихоть, все минута.

И тeнь от шапочки твоей

Венецiанская баута.

Декабрь 1920

x x x

Вот дароносица, как солнце золотое

Повисла в воздухe — великолeпный миг .

Здeсь должен прозвучать лишь греческiй язык :

Взять в руки цeлый мир , как яблоко простое.

Богослуженiя торжественный зенит ,

Свeт в круглой храминe под куполом в iюлe,

Чтоб полной грудью мы внe времени вздохнули

О луговинe той, гдe время не бeжит .

И Евхаристiя, как вeчный полдень длится —

Всe причащаются, играют и поют ,

И на виду у всeх божественный сосуд

Неисчерпаемым веселiем струится.

x x x

Когда Психея-жизнь спускается к тeням

В полупрозрачный лeс вослeд за Персефоной,

Слeпая ласточка бросается к ногам

С стигiйской нeжностью и вeткою зеленой.

Навстрeчу бeженкe спeшит толпа тeней,

Товарку новую встрeчая причитаньем ,

И руки слабыя ломают перед ней

С недоумeнiем и робким упованьем .

Кто держит зеркальце, кто баночку духов ;

Душа вeдь женщина, ей нравятся бездeлки,

И лeс безлиственный прозрачных голосов

Сухiя жалобы кропят , как дождик мелкiй.

И в нeжной сутолкe не зная, что начать,

Душа не узнает прозрачныя дубравы,

Дохнет на зеркало и медлит передать

Лепешку мeдную с туманной переправы.

x x x

Возьми на радость из моих ладоней

Немного солнца и немного меда,

Как нам велeли пчелы Персефоны.

Не отвязать неприкрeпленной лодки,

Не услыхать в мeха обутой тeни,

Не превозмочь в дремучей жизни страха.

Нам остаются только поцeлуи,

Мохнатыя, как маленькiя пчелы,

Что умирают , вылетeв из улья.

Они шуршат в прозрачных дебрях ночи,

Их родина дремучiй лeс Тайгета,

Их пища — время, медуница, мята.

Возьми ж на радость дикiй мой подарок —

Невзрачное сухое ожерелье

Из мертвых пчел , мед превративших в солнце.

Сумерки свободы

1

Прославим , братья, сумерки свободы,

Великiй сумеречный год .

В кипящiя ночныя воды

Опущен грузный лeс тенет .

Восходишь ты в глухiе годы,

О, солнце, судiя-народ .

2

Прославим роковое бремя,

Которое в слезах народный вождь берет .

Прославим власти сумрачное бремя,

Ее невыносимый гнет .

В ком сердце есть, тот должен слышать, время,

Как твой корабль ко дну идет .

3

Мы в легiоны боевые

Связали ласточек , и вот

Не видно солнца, вся стихiя

Щебечет , движется, живет ,

Сквозь сeти сумерки густыя

Не видно солнца, и земля плывет .

4

Ну что ж , попробуем : огромный, неуклюжiй,

Скрипучiй поворот руля.

Земля плывет . Мужайтесь, мужи,

Как плугом , океан дeля,

Мы будем помнить и в летейской стужe,

Что десяти небес нам стоила земля.

x x x

1

На страшной высотe блуждающiй огонь,

Но развe так звeзда мерцает ?

Прозрачная звeзда, блуждающiй огонь,

Твой брат , Петрополь, умирает .

2

На страшной высотe земные сны горят ,

Зеленая звeзда летает .

О, если ты звeзда,— воды и неба брат ,

Твой брат , Петрополь, умирает .

3

Чудовищный корабль на страшной высотe

Несется, крылья расправляет .

Зеленая звeзда, в прекрасной нищетe

Твой брат , Петрополь, умирает .

4

Прозрачная весна над черною Невой

Сломалась. Воск безсмертья тает .

О, если ты звeзда — Петрополь, город твой,

Твой брат , Петрополь, умирает .

Ласточка

1

Я слово позабыл , что я хотeл сказать:

Слeпая ласточка в чертог тeней вернется

На крыльях срeзанных с прозрачными играть.

В безпамятствe ночная пeснь поется.

2

Не слышно птиц . Безсмертник не цвeтет ,

Прозрачны гривы табуна ночного,

В сухой рeкe пустой челнок плывет ,

Среди кузнечиков безпамятствует слово.

3

И медленно растет как бы шатер иль храм ,

То вдруг прикинется безумной Антигоной,

То мертвой ласточкой бросается к ногам

С стигiйской нeжностью и вeткою зеленой.

4

О, если бы вернуть и зрячих пальцев стыд .

И выпуклую радость узнаванья,

Я так боюсь рыданья Аонид ,

Тумана, звона и зiянья.

5

А смертным власть дана любить и узнавать,

Для них и звук в персты прольется,

Но я забыл , что я хочу сказать,

И мысль безплотная в чертог тeней вернется.

6

Все не о том прозрачная твердит ,

Все ласточка, подружка, Антигона…

А на губах , как черный лед , горит

Стигiйскаго воспоминанье звона.

1920

x x x

За то, что я руки твои не сумeл удержать,

За то, что я предал соленыя нeжныя губы,

Я должен разсвeта в дремучем акрополe ждать.

Как я ненавижу плакучiе древнiе срубы.

Ахейскiе мужи во тьмe снаряжают коня,

Зубчатыми пилами в стeны вгрызаются крeпко,

Никак не уляжется крови сухая возня,

И нeт для тебя ни названья, ни звука, ни слeпка.

Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смeл !

Зачeм преждевременно я от тебя оторвался!

Еще не разсeялся мрак , и пeтух не пропeл ,

Еще в древесину горячiй топор не врeзался.

Прозрачной слезой на стeнах проступила смола,

И чувствует город свои деревянныя ребра,

Но хлынула к лeстницам кровь и на приступ пошла,

И трижды приснился мужам соблазнительный образ .

Гдe милая Троя, гдe царскiй, гдe дeвичiй дом ?

Он