Оттого, что я понял, что больше всего на свете люблю проявленье таланта.

Нынешним летом я хочу отправить жену и ребенка за грани¬цу к сестре (Мюнхен). Я не поеду. Я надеюсь вырваться через год, и, разумеется, к тебе и с тобой к Рильке. Давай опять переписы¬ваться по-старому. Прости за двойственность и если думаешь, как все, что лицемер, то порви со мной.

Впервые: Цветаева. Пастернак. Письма 1922—1936. — Автограф (РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 159).

1 В письме 4 марта 1926 Пастернак признавал подмеченную Цветае¬вой верность своей черты «отбора червей» специально для нее. Цветаевс¬кое определение стоит в связи со стихами из поэмы «Девятьсот пятый год» о «порченном мясе» как причине восстания на «Потемкине».

2 Строка из «Поэмы Конца».

3 Христиан Георгиевич Раковский в 1926 г. был зам. наркома иност¬ранных дел и послом во Франции. Корнелий Зелинский — литературный критик из группы конструктивистов. См. письмо № 290.

4 Для советского критика Зелинского Цветаева была страшной пото¬му, что писала и говорила, то есть открыто заявляла о своей приверженнос¬ти Добровольчеству. — Вероятно, имеется в виду ее недавнее выступле¬ние на вечере 6 февраля 1926 г., где Цветаева читала «Лебединый стан», который в советской критике нес устойчивое определение «белогвардейс¬кой книги» (там же. С. 170).

5 О желании «построить большое, серьезное зданье в виде статьи..» см. письмо № 278.

6 О статье Н. Н. Вильяма, посвященной поэзии Цветаевой и отверг¬нутой журналом, см. в письме Mq 228.

7 Пересказ слов Цветаевой из письма, посланного из Лондона.

8 Имеется в виду письмо от отца с известием о том, что Рильке читал его стихи по-русски и в переводе.

9 Поездки к Елене Виноград в Балашовский уезд отразились в стихах книги «Сестра моя жизнь».

10 Поэтический вечер у Цетлиных состоялся в последних числах ян¬варя 1918 г., стихи зимы 1918 г. составили цикл «Разрыв».

11 См. в «Охранной грамоте» о встрече с Цветаевой на вечере у Цетли¬ных: «Я не мог, разумеется, знать, в какого несравненного поэта разовьет¬ся она в будущем».

289. Ж. Л. ПАСТЕРНАК

28 марта 1926, Москва

Дорогая Жоничка! Разбойники вы там все и каннибалы! Ну где у вас воображенье! Бросить так, между строк, самый факт на-писанья письма Rilke к папе, и только, потом заслать его к тебе1, с тем, чтобы потом, когда семейное употребленье из него на ме¬сте будет сделано, доставить для семейного употребленья мне, и конечно, в части, касающейся только меня, в столовом колечке «Боря», как одну из столь знакомых «радостей», как «Олю по¬хвалил Мар», «Шуру — Мендельсон» и даже, и даже, и даже «папу написал Коринт»2. Пообещать мне такую салфетку (а я еще ее и не видел, и можно себе представить, сколько тут от гамлетов¬ского пластрона, написал же ему папа про меня «ныне проявив¬ший себя ярко русский поэт»3, воображаю, как это еще по-не¬мецки благоухало!!), пообещать мне ее, а я тут жди, улыбайся от счастья (а я так вот ревел и спать не могу третью ночь, потому что тут не «Коринт» и не «похвалил»), ходи в уборную, рэбэтай (работай, сказанное соответственно), восхищайся мальчиком, люби папу и маму и пр. и пр., а они… пришлют в следующем письме. Как мило! И «Гастона»? И мы все сядем, и Яков Макси¬мович4 придет.

Не знаю, что бы со мной было, если бы к этому источнику волненья, так тонко вами показанному и тотчас же любовно зас¬лоненному, не присоединился более открытый и более прямой, той же стихии, но не оттуда же. До меня случайно дошла реминг-тонная копия одной из последних работ Цветаевой, «Поэма Кон¬ца». По счастью это волненье никем и ничем не подавлено и на¬шло себе выход. У меня есть ее адрес, и я написал ей, кто она и чтб делает. Ах, какой она артист, и как я не могу не любить ее сильнее всего на свете, как Rilke. Это я тебе не с тем говорю, чтобы тебе что-то доверить, а вот зачем. Почитай ее. У тебя наверное есть зна¬комые в Париже, или у Феди. Попроси их прислать оттуда тебе все, что ее имеется, и почитай. Ты должна там много того же услы¬шать, что и я. Там среди бурной недоделанности среднего досто¬инства постоянно попадаются куски настоящего, большого, за-конченного искусства, свидетельствующие о талантливости, дос¬тигающей часто гениальности. Так волновали меня только Скря¬бин, Rilke, Маяковский, Cohen.

К сожаленью я ничего почти из новых ее вещей этих лет не знаю. Мне с оказией привезли ее русскую сказку «Молодец», по¬священную мне. Прекрасная романтика, но не то, что лучшие ме¬ста в «Поэме Конца». Тут кое-что от меня. Но Боже ты мой, в ка¬кие чудные руки это немногое попало! Обязательно достань, и не для меня, а для себя одной. Все равно, послала бы, не дошло б. И тогда чувствуешь, о, в какой тягостной, но и почетной трагедии мы тут, расплачиваясь духом, играем! Такой вещи тут не написать никому. Ах какая тоска, тоска. Какой ужасный «1905 год»! Какое у нас передвижничество!! Для чего все это, для чего я это делаю. Но постоянно так со мною не будет, ты увидишь.

Твой Боря

Поцелуй крепко Федю.

Весь мой «историзм», тяга к актуальности и все вообще дис¬позиции разлетелись вдребезги от сообщенья Rilke и Марининой Поэмы5. Это как если бы рубашка лопнула от подъема сердца. Я сейчас совсем как шальной, кругом щепки, и родное мне суще¬ствует на свете, и какое!

Пришли же мне поскорее письмо Rilke. Не сердитесь.

Впервые: Письма к родителям и сестрам. — Автограф (Hoover Institution Archives, Stanford).

1 Л. О. Пастернак писал о письме, полученном от Рильке: «Пришлем в следующий раз Лидочкой переписанные выдержки — боюсь оригинал прислать — как бы не пропало. Сейчас его Жоне отправлю — она будет в восторге» (17 марта; там же. Кн. I. С. 75).

2 Приводятся примеры семейной гордости: похвалы акад. Н. Я. Мар-ра работам О. Фрейденберг, или А. Л. Пастернаку со стороны известного архитектора Эриха Мендельсона, или портрет Л. О. Пастернака, написан¬ный знаменитым немецким художником Ловисом Коринтом.

3 Неточная цитата из письма Л. О. Пастернака 17 марта 1926. На са¬мом деле в своем письме к Рильке 8 дек. 1925 он писал (по-русски): «Если бы Вы знали, как мои дети любят каждую строчку Вашу! Особенно мой старший сын Борис — прославившийся ныне и ценимый в России моло¬дой поэт — Ваш самый горячий поклонник, Ваш самый серьезный и ис¬кренний ценитель — пожалуй, Ваш ученик и один из первых пропаганди¬ровавших Ваши творения, когда в России Вас еще не знали» (Письма 1926 года. С. 46).

4 Я. М. Ромм — друг дома, любитель-музыкант.

5 В письме № 288 Пастернак писал о сделанном над собой в по¬следний год усилии «породненья с общественностью», «историзмом» своих поэм стать понятным для современности. «Поэма» Цветаевой показала ему, «что старая дорога свободна».

290. К. Л. ЗЕЛИНСКОМУ

28 марта 1926, Москва

Дорогой Зелинский!

Простите, что так: не знаю Вашего отчества. У меня к Вам большая просьба. Не могли ли бы Вы как-нибудь так переслать мне две-три книги, чтобы они до меня дошли. Спросите, если это Вас смущает, Раковского1. Речь идет о книжках М. Цветаевой, в особенности о «Крысолове»2, который, как кажется, является пам-флетом на современное западное общество, на биржевиков и бур¬жуев. Вы бы меня до крайности этим обязали. Напишите мне, не откладывая, окажете ли Вы мне эту услугу, и тогда либо я Вас по¬прошу зайти к ней в 19-й arrond. на Rue Rouvet, 8, либо о том же попрошу Марину Ивановну. Кажется, мы сходимся с Сельвин-ским3, и есть надежда, что публичную ругань по моему адресу кон¬структивисты исключат из своих пролегомен и основоположений. Дружески жму Вашу руку.

Ваш Б. Пастернак Адрес мой: Волхонка 14 кв. 9.

Если будете у М<арины> И<вановны>, то кланяйтесь ей от меня и попросите у ней все, что может дать. У меня из написан¬ных за границей ничего, кроме Разлуки, Ремесла и Молодца, нет. Хотелось бы получить Психею4.

Впервые. — Автограф (РГАЛИ, ф. 1604, on. 1, ед. хр. 764). Датируется по почтовому штемпелю.

1 Мнение полпреда X. Г. Раковского должно было внушить Зелинс¬кому смелость, чтобы познакомиться со «страшной», с его точки зрения, «белоэмигранткой» Цветаевой. Этой же цели служат социологическая ха¬рактеристика «Крысолова», «советский» тон и лексика письма, разговор о полемике «конструктивистов», к которым принадлежали Зелинский и Сельвинский, с «лефовцем» Пастернаком.

2 Марина Цветаева. «Крысолов». Прага, 1925.

3 См. в письме JSfe 280 похвалы Сельвинскому, стихи которого печа¬тались в «Верстах».

4 Марина Цветаева. «Психея. Романтика». Берлин. Изд. 3. И. Гржеби-на, 1923.

291. РОДИТЕЛЯМ

29 марта 1926, Москва

Дорогие мои! Ну же где обещанный Рильке? Не мило ли это! «Мы не знали, что это тебя так взволнует»? Папа написал о пись¬ме Рильке в коротенькой приписке (переписываю точно)… радостное письмо, радостное потому, что он о тебе, Боря, с вос¬торгом пишет… и недавно читал и пр.1 И? Значит он и раньше чи¬тал, может быть, в оригинале, что для меня дороже?2 Тысячи зага¬док и молчанье. И потом окажется, что какая-нибудь фраза одна, имеющая совсем другой смысл, нежели то, что из нее сделала се-

мейная фанфаронада! Это вы меня порадовать хотели? Как умно и умело, и какое знанье интимных сторон артистизма, скромных, бездонных и любящих! Большое спасибо.

Впервые: Письма к родителям и сестрам. — Автограф (Pasternak Trust, Oxford). Датируется по почтовому штемпелю на открытке с репродукцией картины Л. О. Пастернака «Курсистка» (1906).

1 Цитата из письма Л. О. Пастернака 17 марта 1926 (там же. Кн. I. С. 75).

2 Рильке читал Пастернака также и в оригинале. Он писал Л. О. Пас¬тернаку: «Последнее, что я пробовал читать, находясь в Париже, были его (Б. Пастернака. — Е. П., М. Р.) очень хорошие стихи (в маленькой анто¬логии, изданной Ильей Эренбургом, — к сожалению, я потом подарил ее русской танцовщице Миле Сируль; говорю «к сожалению», потому что впоследствии мне не раз хотелось перечитать их)» (14 марта 1926; перевод с нем.; Письма 1926 года. С. 47-48). В антологии «Портреты русских по¬этов» (Берлин, 1922) напечатано пять стих. Пастернака 1915 и 1917 гг.

292. Л. Л. ПАСТЕРНАК

1 апреля 1926, Москва

Дорогая Лидочка! Сегодня Стелла получила от тебя письмо. Спрашиваю, нет ли мне какой передачи? Удивленный взор. Не¬ужели папа думал, что я подхвачу его фразу о восторгах и спокой¬но пущусь жить с ней? Ведь можно было вовсе не писать этого? Или написать по-человечески, именно его слова, которые мне до¬роги. Это точь-в-точь, как изложить Лермонтова. Там что-то о любви. О веточке. Об арабах1. Документ! Документ! Мы цитируем строчки и