особенностями твоей игры и техники — а склад мой та¬ков, что когда я на чем-нибудь сосредоточусь, все секреты или це¬лое множество этих секретов, таящихся в предмете, меня интересу¬ющем — открываются предо мной живо, непринужденно и запрос¬то как-то. Меня поймете сейчас вы оба, это и твое, папа, качество и твое, мама. И мое, от вас унаследованное. Меня, признаться, не очень огорчает новая литературная моя неудача, о которой я рас¬сказываю вам, я верю, что не пропаду, если это угодно Богу.
Я знаю, ты снова будешь корить меня в нервности и сентименте лишнем, папа, — но наряду с трезвым сознанием того, что в том удивительном, к чему я готовлюсь, нет ничего удивительного, и было бы удивительно, если бы этого не было; — наряду с этим са¬мочувствием, говорю я — донимает меня немало чудный какой-то страх. — Почему это спрашиваю я, всякая отпетая посредственность может назначить себе урок и не на два года — зачем далеко идти, любая филармонистка тому пример — почему это с ее стороны нет риска и боязни — почему это им удается — а мне, у которого во вся¬ком же случае столько же филармонических прав на успех начина¬ния как и у них, — этот риск есть, и мне с каким-то суеверием при¬ходится останавливать себя на каждом шагу: если Богу угодно.
Вам это смешно? Напрасно.
Вот о чем я вас еще попрошу. Напишите мне о том, когда годов¬щина смерти Скрябина и когда он родился — я хочу тут написать кое-что3. Глупо не заработать здесь, где я один из «первых в деревне».
Вообще жду письма от вас, и не заставляйте меня, пожалуй¬ста, ждать долго и напрасно. Поздравляю тебя, папа, с петербург¬ским успехом, страшно рад был. А что же этот богомерзкий Апол¬лон пишет?4
Пожалуйста, напиши мне.
Какое счастье, мама, что ты себя хорошо чувствуешь. Целую всех крепко. Боря 19/ III Вильва
Впервые: «Знамя», 1998, № 4. — Автограф.
1 В Ташкент Пастернак собирался ехать для встречи с Надеждой Ми¬хайловной Синяковой, которая жила там у своей сестры Зинаиды. Это на¬мерение встретило резкое противодействие родителей.
2 Теодор (Федор Осипович) Лешетицкий — польский пианист и пе¬дагог, создатель исполнительской школы. В 1880-х гг. у него в Вене учи¬лась Р. И. Пастернак.
3 Александр Николаевич Скрябин родился 25 декабря 1871 г., скончал¬ся 14 апреля 1915 г. Это намерение не было осуществлено.
4 На выставке Союза русских художников была представлена карти¬на Л. О. Пастернака «Поздравление», которая имела успех у публики; она была воспроизведена в журн. «Аполлон» среди репродукций представлен¬ных на выставке картин, но ни словом не упомянута в сопроводительной статье.
116. РОДИТЕЛЯМ
5-9 апреля 1916, Всеволодо-Вилъва
Дорогие! Збарский приехал. Он рассказывал о своих делах у Резвой в Москве, а потом о сношениях с Анрепом в Питере1 и на¬конец зашел ко мне в комнату со словами: «Ну, Боря» — дальше он не мог говорить и расплакался. Это относится к вам. Немного успокоившись, он сказал, что знакомство с вами — крупнейшее событие в его жизни. Но он ничего не хочет рассказывать о вас и только улыбается.
Это — обычная его манера, когда разговор заходит о чем-ни¬будь волнующем его и ему близком, я эту манеру в нем знаю и люблю. Тогда на все вопросы он отвечает одною этой улыбкой, не разжимая губ. Сейчас он очень занят, да и я ему помогаю. Летом в Молоди я наверное не приеду, а останусь со Збарскими.
Вчера мы сделали несколько фотографических снимков и тут же их проявили; очень хорошо получились; напечатаем, вам при¬шлем. Здесь опять наступила зима и очень скучно. Пишите, как маме сейчас. Через год я, Пепа2 и Фанни Николаевна едем в Япо¬нию; она уже стоит надо мной и торопит укладываться, следова¬тельно, никаких сомнений в исполнимости решения быть не мо¬жет. Впрочем, Фанни Николаевна сама вам хочет написать и я ей оставляю этот клочок.
Впрочем, лучше пусть Фанни Николаевна пишет вместе с Пепой. Мы только что пришли к этому благоразумному решению. А как только Пепа (Б. И.) освободится хотя бы на минуту, он на¬пишет вам. Он извиняется, что не написал из Питера, — но дел было по горло. Сейчас же напишите, как мамино здоровье. Полу¬чили ли Энгеля мое письмо? Удивляюсь, что нет ответа.
Целый обоз поцелуев. Ваш Боря
Впервые: «Знамя», 1998, № 5. — Автограф. Датируется по содержанию.
1 Збарский ездил по делам заводов, которые 3. Г. Резвая продавала крупному фармакологу Василию Константиновичу фон Анрепу. Збарские переходили на работу к богатым промышленникам Ушковым, на их заво¬ды в Тихих Горах на Каме.
2 Домашнее имя Б. И. Збарского. Поездка в Японию не состоялась.
117. А. Л. ШТИХУ
7 апреля 1916, Всеволодо-Вилъва
Дорогой Шура! Только что получил твою книжку и шумно и горячо тебя поздравляю с дебютом1.
Внешность в стихах, — печатная внешность — может ли что важнее быть? — Печать ведь вообще — предательство. Твоя книж¬ка не только не предает тебя, но и выигрывает от напечатания. Идеальный вид набранного и отпечатанного стихотворения тот, когда совокупность всех этих строчек лежит и покоится на стра-нице в виде нотной совокупности четвертей, пауз, аккордов и т. д., когда стихотворная страница имеет лицо и мину — нотной. Тако¬вы страницы твоей книги, ты родился под счастливой звездой. О стихах мы говорили часто и много. Нового могу сказать тебе только то, что очень хорошо, что ты их издал, они во всяком случае заслуживают того. Ты родился под счастливою звездой и потому, что в печатном виде эти стихи более похожи на те внутренне со¬гретые творчеством представления, которые у тебя зарождались, чем на то, во что обращались они, охлажденные дефлегматорами слушателей и друзей. Они путаны и сложны и часто беспомощны, и тон выдержан с начала до конца редко в каком. Но этого всего
можно и нужно достигнуть, — а от этого первого дыхания веет истинною живостью. Это то поэтическое l’aspirant*, с которого начинается полный голос поэта, и эти прелюдии корят меня той бессердечной слепотой, с какою я отсоветовал тебе их печатать.
Дай Бог тебе истинного преуспеянья на этом пути, я страшно рад за тебя и пока ни о чем другом не хочу говорить. Разослал ли ты их в редакции газет и журналов. Узнай, когда в какой газете отзывы даются и следи.
Напиши мне скорее. Целую тебя. Твой Боря
Впервые: «Россия». Venezia, 1993, №8.-Автограф (РГАЛИ, ф. 3123, on. 1, ед. хр. 36). Датируется по штемпелю.
1 Александр Штих. Стихи. М., 1916.45 стр. Отпечатано в типографии «Синема».
118. РОДИТЕЛЯМ
17 апреля 1916, Всеволоде-Вильва
Мои дорогие! Давно, давно не имел от вас писем. Очень гру¬стно. Стараюсь не беспокоиться, призывая себя к той мысли, что если бы с кем-нибудь из вас что дурное случилось, оно должно случиться бы еще раньше со мной, если есть справедливость и ра¬зум в творении. А я благодаря Бога — вполне благополучен.
Здесь кутерьма страшная, скоро уже месяц, как я в последний раз подходил к пианино, два месяца труда пропали даром, да я все же не плачусь — летом я непременно к вам, хочу и на зиму может быть в Молодях устроиться, если у меня с Русской Мыслью и с Бир¬жевыми Ведомостями наладится, вот и наверстаю, начав наново. Как же быть иначе. Тяжело барабанить, видя как Борис Ильич работа¬ет1. Не могу сказать, чтобы помощь моя была действительно осяза¬тельна, хотя деловая переписка по распродаже имеющихся товаров — на мне, равно как и касса Резвой, ассигновки, выдачи и т. д.
Время пропадает зря, а уезжать все же неловко — пребыва¬нию моему здесь придана — не по моей воле и в противоречии с настоящей действительностью — видимость помощи. Как быть. Лундберг поссорился со мной сегодня на том основании, что я статью одну в Русские Ведомости послал, а не в «Биржевые», где он сотрудничает. Оказывается он отказался от помещения своей статьи о Шекспире в пользу моей и известил об этом А. Измайло-
* устремление (фр.). 228 ва!2 Но ведь как это ни любезно и ни благородно, все же до сегод¬няшнего дня это было личною его тайной. Правда, он советовал мне в Биржевые Ведомости поместить и настаивал даже на этом. Но в последний момент я передумал. В Русские Ведомости посла¬ны два отрывка, которые я как мог закруглил — (вероятно я нечто цельное и большее сделаю и тогда в Русскую Мысль или Летопись пошлю) — эти же клочки выхвачены из чернового плана этой ра¬боты и приведены в некоторый порядок. Я почти уверен в том, что Русские Ведомости этих отрывков не примут, не умею я пи¬сать газетным языком и не хочу. Для меня будет большою радос¬тью, когда и в ненапечатанном виде эти статьи попадут в ваши руки. А я об этом уже распорядился, рукописи поступят к вам, я Юлию Дмитриевичу написал3. Справьтесь у него по телефону и напишите мне. С месяц уже или больше того — написал я Энге-лям большое письмо и ответа на него не получил. Опасаясь того, что адрес у меня неверно записан, отправил бандероли с письмом Ю. Дм.-чу по адресу редакции «Русских Ведомостей». — Скажите и это ему, а то может быть он не дежурит сейчас и рукописи не скоро к нему попадут. Да, рукописи вернутся к вам. Напишите же, как они вам понравятся, только искренне. Чувствую, что не по¬трафил. Вот в том-то и штука. Все-таки лучшее время мое было в Лебяжьем4. Одним трудолюбием ничего не сделаешь.
А впрочем, это не к делу. Не верю я в Русские Ведомости. И в Русскую Мысль не верю. Получил от Татариновой (секретаря ре¬дакции) письмо, что редакция-де рукописью моей заинтересова¬на, но вопрос о ней подлежит еще обсуждению. То же самое пи¬шет Лундбергу и Франк5, один из редакторов. Знаю я, чем кон¬чится это обсуждение.
Ну да я все не о том. Ради Бога поскорее напишите. Не може¬те себе представить, как тягостно без ваших писем. Вам Борис Ильич писал. Если бы ты, папа, ответил ему, он был бы страшно обрадован. А вдруг пропадают все наши письма?! — Как мама себя чувствует?
Бедные вы, жить в городе при такой немилосердной, обнаг¬левшей дороговизне! Что с Шурой? Не коснулся ли его новый «срок»? Отвечайте же сегодня же. Статьи оставьте у себя. Долго, крепко и проникновенно целую вас всех, тебя, папа, тебя, мама.
Ваш Боря
Впервые: «Знамя», 1998, № 5. — Автограф. Датируется по содержа¬нию (см. начало письма №119).
1 Пастернак горевал по поводу прерванных занятий музыкой: «Два месяца я усиленно занимался
