маркой Центрифу¬ги мы привыкли видеть тоненькие брошюры одной из фракций наших фу¬туристов. Настоящее издание выгодно отличается от предыдущих. Это боль¬шой том, недурно изданный. <...> Форда, Вебстера и Тернера объединяет их пристрастие к экстравагантным, можно сказать рискованным, сюжетам, что и служит некоторой связью их творчества с тенденциями Центрифуги». Отзыв Пастернака о рецензии Брюсова Бобров включил в составленный для Третьего сборника «Центрифуги» библиографический обзор без указания источника (РГАЛИ, ф. 2554, оп. 2, ед. хр. 106, л. 13,14).
3 Характерный антисимволистский пассаж. А. А. Вербицкая — попу¬лярная писательница, автор сентиментальных романов. «Нежная тайна» — книга стихов Вяч. Иванова.
136. РОДИТЕЛЯМ
25 октября 1916, Тихие Горы
Тихие Горы. 25/Х. 1916
Дорогие мои! Вас вероятно смутила моя радостная телеграм¬ма, отправленная вам вчера утром. Но меня так порадовала пер¬вая открытка с известием о выходе мамы, что при мысли о том, что отклик на эту радость дойдет до вас Бог знает когда, мне грустно стало.
Если текста телеграммы не перепутали, то никаких сомнений насчет смысла таких сношений возникнуть у вас не могло, и при случае, буду этим видом переписки со своей стороны пользовать¬ся. О чем писать вам отсюда?
Пепин завод уже работает, и на днях Пепа думает его пере¬дать своему помощнику в полное заведыванье. Занимаюсь еже¬дневно с Карповским мальчиком1, очень славным, типа среднего между Юрой Серовым (в детские годы)2 и Жоржем Балтрушайти¬сом (северные дети Тенишевско-Врубелевского типа, лохматые, сообразительные, детский сад, лепка, наглядное обучение, кур¬точки). Сам Л. Я. Карпов — страшно не подходит фамилия — ан¬глийский, сероглазый Джек с проседью широкие плечи, высокий, окутанный дымом, приятно-глухим грассированьем, — два-три взмаха футбольных штиблет: столовая — кабинет, два тех же взма-
ха; кабинет — столовая и, на ходу какая-нибудь мальчишески не¬доконченная мысль, размашисто и косолапо созданная за столом, донесенная до кабинета и донесенная потом обратно: словом, пла¬вает в меняющихся как облака — несовершенствах молодого, бри¬танского, типа настолько же, насколько Пепа пускает сквозь зубы струю напряженных совершенств. Корабельный юнга, недостает трубки, — voM*: где у Пепы — подзорная труба или корнет-а-пис¬тон — у Карпова — чубук с выпяченной губой. Если я еще при¬бавлю: пьет, не летает и не дает молока, то это будет окончательно похоже на армянскую загадку, разгадка коей состоит в том, что вчера было празднование открытия завода (втайне и про себя я праздновал благополучное окончание П-го акта Свинберновской трагедии) и что сегодня на западе встало ясное громадное солнце и по-осеннему томительно и изнывно потащилось на восток. Из окна я вижу широкие холмистые поляны, поросшие сухой клоч¬коватой полынью. Они трясутся и бегут при налетах ветра, как бывает на кинематографических фильмах. Простите, дорогие мои, за весь этот сумбур, похожий на бред первого человека. Сегодня в голове у меня нечто вроде двухтомной Библии с металлическими застежками, и я мыслю не легче графа Орлова-Давыдова3. Завтра примусь за 3-й акт Свинберна. Хочу, чтоб перевод был безукориз¬ненный, но этого еще не достиг. Многое такое, что в лирике иност¬ранной над сентиментом и сладостностью возвышается, по-русски приобретает какой-то салонно расслабленный тон. Это потому, что рыцарство там было историей настолько же конкретной, рыжей и грубой, как у нас казнокрадство и обжорство, — для нас же рыцар¬ство настолько же светло-синяя и отвлеченная идея, как для Запа¬да сальные свечи и белые медведи на Невском. Если принять во внимание, что я вам на днях напишу, то здесь можно своевременно закончить и с точкой на пере и пеной поцелуев у рта пожелать вам того здоровья, о котором я составил здесь себе прочное и укре¬пившееся понятие.
Ваш Боря
Впервые: «Знамя», 1998, № 5. — Автограф.
1 Сын Л. Я. Карпова Владимир.
2 Сын художника, в пятилетнем возрасте изображенный на извест¬ной картине В. А. Серова «Дети» (1899).
3 Граф В. П. Орлов-Давыдов — один из самых богатых русских поме¬щиков, известный общественный деятель и публицист.
*так(#.). 271
137. С. П. БОБРОВУ
31 октября 1916, Тихие Горы
Тихие горы. 31.Х. 16 Милый Сергей!
Ты и не догадаешься, вероятно, на какое это письмо я твое отвечаю. На датированное 21 октября! Только сейчас оно пришло. А настоящие мои признанья в десятых верно числах ноября до тебя досягнут, не раньше! Невероятно прямо, на привет с ответом ухо¬дит здесь 3 недели с лишним, около месяца! Будь же хоть ты акку¬ратен в ответах, Сергей, а то просто с тоски помрешь тут.
Заказные посылай по тому же адресу, как и простые. Пришли мне, пожалуйста, если таковые имеются у тебя, оттиски Трудоднев-ных твоих статей, одна из них, помню, замечательная: о Шоров-ском альманахе1 — хочется здесь похвастаться тобой. Шли также все выходящее в ЦФГе, не задерживая, нетерпение мое несколько улеглось после нынешней краткой твоей отписки, но ею оно не удовлетворится и возгорится с пущей силой. Стыдишься, гово¬ришь ты, упоминая о верстке «Алмазных лесов»?2 А мне-то како¬во, Сергей? Ведь мой-то стыд усугубляется тем, что моя книжка, что называется, ни вашим, ни нашим, а твоя, как это и требуется от всякой новости в области лирики, моложе молодого. Кстати. Истинного мнения твоего о моей книжке я и по сию пору не знаю. Материал был представлен Вермелю, и хотя его восторг я квали¬фицировал, помимо личностного, и как издательский, и ЦФГаль-ный в силу неписанной доверенности или, вернее и больше: в силу компанейских его прав; но лично твоего мнения не слышал. При свиданий том с тобою я тебе наудачу прочел несколько вещей, лучших, но не единственных в сборнике. Тогда тебе остались не¬известны несколько вещей, ничем не хуже прочитанных, я знаю. Но ведь о той дребедени, которой тоже немало в сборнике, ты и понятия не имел!
Не слишком ли определенно перевешивает в книжке эта дре¬бедень? Или еще вопрос построить можно так: скажи прямо, не обинуясь; с чем граничило твое «удивление», когда ты все рукопи¬си по приезде домой улицезрел? «Твоя книжка — прекрасна» — выносишь ты за текст своего письма. Значит, вынести можно? Напиши же мне искренно, знаешь ведь й сам, что ценю твое мне¬ние и пользе его цену знаю. Пришли мне также Маяковского вы¬шедшего3, если это тебя не затруднит. Сочтемся потом, тем безус¬ловнее, что есть у меня до тебя и еще просьба. Справься, пожа¬луйста, библиографически, какой материал имеется о Марии Стю¬арт (исторический, об эпохе и т. д.). Если можешь достать что (и биографию более или менее подробную прежде всего) — достань. Хорошо бы, если можно — одолжить или в библиотеке универси¬тетской или иной какой — почта здесь исправная, хотя и черепа¬шья, а у меня тоже паспорт есть и благонадежен я; а что доступно рублей до 10-ти — послать бы мне, ну хоть наложенным плате¬жом, что ли. При этом имей в виду, что я уже и брату писал, но толковый во всех отношениях, здесь, боюсь, проявит он досад¬ную бестолковость: у него нет филолого-литературного вкуса к справкам такого рода4. Ты бы созвонился с ним (5-05-09), чтобы избегнуть повторений. А затем выписал я уже от Башмаковых из Казани 1) английскую историю Грина, 2) биографию М. Стюарт О’Нейля (Университетская Библиотека) и 3) Гардинер и Эйри «Пуритане и Стюарты». Вперед знаю, что окажутся непригодны мне, в особенности весь почти Грин за исключением нескольких страниц; но под рукою не было иного справочника, кроме тощего Башмаковского каталога. Ты и Маяковского можешь наложенным платежом слать. Подвинь на это дело розыска и добычи книг и Локса (у него есть многокнижные знакомства). Стыдно прямо, до сих пор не написал ему, а хочется.
Для альманаха пока ничего у меня нет, и это надо понимать буквально. Ничего сюда с собой не привез — а здесь все время за¬нят был переводом Суинберна; перевожу трагедию «Шастеляр», полработы сделал, остались 4-й и 5-й акты. Монотонный немно¬го стих получается: за совсем незначительными исключениями окончания строк у него мужские — я и выбросил эти исключе¬ния, в переводе они имели бы вид недоуменно-случайный; таких мужских строк у него много-много полдюжины на протяжении 100 стр. печатного текста. Может быть он с французской точки зрения на эти выходы смотрел?
Дело в том, что е muet* в английском языке хотя и существует (таких окончаний строчных у Суинберна — пропасть), но не об¬лечено той фонетической условностью в просодике, что «е» фран¬цузское. Французское е muet предоставляет стиху единственную фонетическую возможность создать properispomenon» — у англий¬ского стиха таких возможностей не меньше, чем у русского или
* «э» немое (фр.)9 обычно в конце слова. ** облеченное ударение в древнегреч. языке, ставящееся на втором слоге от конца.
немецкого. Вряд ли Суинберн, уснащающий свою вещь стихами на французском языке, посвящающий свои трагедии В. Гюго и т. д., в этой галломании зашел так далеко, что решил и прибедниться французом. А трагедия — лирическая, и эта стилизация белого стиха (мужского и значит ямбического насквозь, и в переносах) — вещи пристала. Ну, заговорился я с тобой.
Дружески жму твою руку. Привет М<арии> И<вановне>.
Если в течение ближайших 2-х недель (переводные рационы сокращу) что-нибудь напишу, пришлю для альманаха. Кланяйся Локсу.
Заявился ко мне в Москве Дм. Петровский5. С сияющим ли¬цом оповестил меня о том, что ЦФГа ему ненавистна, что тебе он будет мстить за Петникова (или Божидара), а Вермелю за Хлеб¬никова. Если в немедленном спуске с лестницы его мною про¬изошла задержка, то только потому, что на мои слова, что я его просто-напросто знать не желаю, чудак этот ответил: «Но ведь как к человеку вы можете ко мне иначе отнестись!».
Впервые: «Встречи с прошлым». Вып. 8, 1996. — Автограф (РГАЛИ, ф. 2554, on. 1, ед. хр. 55).
1В сб. «Труды и дни», тетрадь 8 («Мусагет», 1916) напечатаны две ста¬тьи Боброва, написанные в резко-критическом и даже издевательском тоне: «Вестибюль российской благонамеренности» (заметка о рецензии А. Полянина на «Петербург» А. Белого) и «Девяносто шестая проба» (ре¬цензия на «Музыкальный альманах» под ред. Г. Ангерта и Е. Шора); «Де¬вяносто шестая проба» подписана псевдонимом Э. П. Бик.
2 Вторая книга стихов Боброва «Алмазныелеса» («Центрифуга», 1917).
3 В. Маяковский. Простое как мычание. Пг., 1916.
4 Пастернак писал родителям 20-21 окт.: «Мне бы очень хотелось сейчас каких-нибудь книг по эпохе Марии Стюарт и прежде всего хоро¬шей и полной ее биографии на каком-нибудь из 4-х доступных мне язы¬ков. У меня здесь нет энциклопедического словаря, по которому я мог бы справиться и прямо назвать вам, что мне нужно. Не знаю, кому эти поиски, добычу и доставку поручить. <...> Есть много в тексте мест тем¬ных мне, только потому, что в них скрыты намеки
