Записка о дворянстве. Лев Николаевич Толстой
Въ рѣчи своей, сказанной1 въ Москвѣ, Г[осударь] И[мператоръ] укоряетъ дворянство въ медленности изъявленія согласія на освобожденіе, въ медленности дѣйствій комитета, и даетъ чувствовать, что медленность эта можетъ поставить дворянство въ опасное положеніе.
Въ чемъ дѣло освобожденія?
Государю Императору угодно освободить помѣщичьихъ крестьянъ. Совершенно справедливо его убѣдили въ томъ, что крестьянъ нельзя освободить иначе, какъ съ землей, на которой они сидятъ. Земля эта принадлежитъ помѣщикамъ. Слѣдовательно необходимо, лишивъ помѣщиковъ извѣстныхъ правъ на часть земли, передать эти права крестьянамъ. – Для того чтобы сдѣлать эту передачу, представлялись 4 средства: 1) купить землю у помѣщиковъ и отдать ее крестьянамъ. 2) Въ видахъ государственной пользы отобрать безвозмездно землю у помѣщиковъ и передать ее крестьянамъ. 3) Прибѣгнуть къ самопожертвованію дворянъ и просить ихъ въ видахъ государственной пользы отдать землю крестьянамъ, и 4) открывъ положенiе своихъ финансовъ, прибѣгнуть къ содѣйствію всѣхъ сословій, и въ особенности образованнѣйшаго дворянскаго, въ отъисканіи мѣръ выкупа за землю, отчуждаемую у помѣщиковъ. —
Ежели бы было избрано первое средство, дворянство согласіемъ на продажу могло бы угодить Царю. Ежели бы избрано было 2-е, Дворянство покорностью и молчаніемъ могло бы отвѣчать на безвозмездное отчужденіе. Ежели бы дѣло коснулось самопожертвованія, дворянство могло бы2 не обмануть ожиданія Правительства. Ежели бы, наконецъ, сознавшись въ своей несостоятельности, Правительство прибѣгло бы къ содѣйствію дворянскихъ собраній, образованное сословіе могло бы трудами [и] изысканіями помочь правительству.
Но ни одна изъ этихъ единственно возможныхъ мѣръ не была избрана правительствомъ. Въ началѣ нынѣшняго года, явился рескриптъ, въ которомъ весьма ясно были опредѣлены3 будущія условія крестьянскаго сословія; но совершенно умалчивалось о условіяхъ другого сословія, приглашаемаго къ отчужденію половинной части своей собственности. Явились циркуляры министра, поправки циркуляровъ, рѣчи Государя Императора, но во всѣхъ этихъ документахъ, также какъ и въ рескриптѣ, умалчивалось о томъ, кто заплатитъ за землю, отчуждаемую у помѣщиковъ.
Ежели вспомнимъ, что не такъ давно происходило во Франціи и Англіи, государствахъ, въ которыхъ уровень образованія и потому сознанія общаго блага такъ несравненно стоитъ выше нашего, и гдѣ Правительство не нашло возможнымъ освободить иначе рабовъ, какъ заплативъ за нихъ деньги собственникамъ, то, какъ надо ожидать4 будетъ встрѣченъ дворянствомъ рескриптъ, лишающій его не только безвозмездно цѣннаго права собственности на крестьянъ, но и значительной части земли, не опредѣляя за нее никакого обезпеченія, а поручая самимъ помѣщикамъ, безъ измѣненія безобразнаго полицейскаго устройства, взыскать съ крестьянъ, освобожденныхъ отъ зависимости, тѣ огромныя суммы, которыя стоитъ отчуждаемая земля. —
Вмѣсто общаго негодованія и озлобленія, которымъ, надо было ожидать, встрѣтитъ дворянство рескриптъ, лишающій его половины собственности и похожій на тѣ слова, которыми ловкой кулакъ закидываетъ неопытнаго продавца, умалчивая о5условіяхъ продажи, рескриптъ былъ встрѣченъ дворянствомъ съ неподдѣльнымъ восторгомъ. Ежели слышался въ большинствѣ ропотъ, и то не за безвозмездное отчужденіе личной собственности, а за6 [не] обезпеченіе выкупа, ропотъ этотъ былъ заглушенъ и въ Литературѣ, и въ обществѣ, и на дворянскихъ выборахъ восторгомъ меньшинства, образованнаго и потому сильнѣйшаго.
Это единственное въ исторіи и не оцѣненное eщe явленіе произошло отъ того, что рескриптъ о освобожденіи только отвѣчалъ на давнишнее, такъ краснорѣчиво выражавшееся въ нашей новой исторіи желаніе однаго образованнаго сословія Россіи – дворянства. Только одно дворянство со временъ Екатерины готовило этотъ вопросъ и въ литературѣ, и въ тайныхъ и не тайныхъ обществахъ, и словомъ и дѣломъ. Одно оно посылало въ 25 и 48 годахъ, и во все царствованіе Николая, за осуществленіе этой мысли своихъ мучениковъ въ ссылки и на висѣлицы, и не смотря на все7 противодѣйствіе Правительства, поддержало эту мысль въ обществѣ и дало ей созрѣть такъ, что нынѣшнее слабое правительство не нашло возможнымъ болѣе подавлять ее.
Ежели нѣкоторые въ порывѣ излишняго восторга, a другіе избравъ великое дѣло поприщемъ подлой лести, умѣли убѣдить Государя Императора въ томъ, что онъ 2-й Петръ I и великой преобразователь Россіи, и что онъ8 обновляет Россію и т. д., то это совершенно напрасно, и ему надо поспѣшить разувѣриться; ибо онъ только отвѣтилъ [на] требованіе дворянства, и не онъ, а дворянство подняло, развило и выработало мысль освобожденія.9
Восторгъ, произведенный рескриптомъ въ численномъ меньшинствѣ, но большинствѣ по образованію и вліянію, выразился такъ сильно, что въ первую минуту, почти никто не замѣтилъ10 несправедливости и невозможности тѣхъ началъ рескрипта, отъ которыхъ Государь Императоръ не отступитъ, какъ онъ выразилъ въ своей рѣчи, но всѣ въ горячечной дѣятельности принялись за осуществленіе давнишней любимой мысли, хотя бы и на нелѣпыхъ данныхъ Правительства. Нашлись люди, которые даже стали подводить исторію подъ мѣру Правительства и доказывать право крестьянъ на землю. – Но приступивъ къ самому дѣлу, восторгъ этотъ значительно охладѣлъ. Численное большинство – дворянство, менѣе независимое въ средствахъ и менѣе образованное, призванное также къ обсужденію вопроса, не отстаивая права на личность [крестьянина],11 наткнулось на пробѣлъ въ обезпеченіи за землю и12 замедлило ходъ дѣла. – Кто заплатитъ13 за право собственности или пожалуй, права пользованія, за землю, которую отъ насъ отнимаютъ? спрашиваетъ это большинство. Крестьяне? Да пускай правительство, имѣющее больше насъ средствъ, получитъ эти деньги, мы ему вѣримъ, а сами не видимъ возможности взыскивать14 съ крестьянъ, при новомъ ихъ положеніи и при старомъ положеніи полиціи:15 подати, какъ бы дешево мы не оцѣнили землю, въ 4 [раза] больше, чѣмъ тѣ, которые платятъ рядомъ государственные крестьяне. – И чѣмъ мы будемъ жить, лишившись и рукъ, и земли? – спрашиваютъ другіе, – тогда какъ теперь съ своими семействами мы имѣемъ только насущную необходимость? И чѣмъ же стало преступно съ 1858 года жить такъ, какъ мы жили? – Столкнувшись съ такими вопросами, образованное меньшинство почувствовало, что,16 совершенно справедливо, изъ за убѣжденій въ необходимости мѣры освобожденія жертвуя половиной своего состоянія, оно не имѣетъ права насиловать менѣе образованнаго большинства, лишающагося насущной необходимости,17 и не понимающаго еще выбора рѣзни или нищеты, въ который оно поставлено. Меньшинство ясно поняло недосказанность рескрипта и стало отыскивать другія средства къ разрѣшенію вопроса. Выкупъ или обезпеченіе,18 единственное средство, находящееся въ рукахъ дворянства, естественно представили[сь] ему. И со всѣхъ сторонъ явились проэкты выкупа, согласующія всѣ интересы. Самые горячіе защитники освобожденія во что бы то ни стало понимали совершенную справедливость выкупа или обезпеченія за землю; и самые упорные защитники стараго становились на все согласны, какъ только дѣло касалось выкупа или обезпеченья за землю. —
Но странное дѣло, несмотря на то, что выкупъ есть единственный выходъ изъ настоящаго положенія, не смотря на то, что со всѣхъ сторонъ, отъ всѣхъ сословій слышатся голоса зa выкупъ, правительство упорно стоитъ за начала рескрипта и молчитъ или отказываетъ на всѣ проэкты казеннаго выкупа или обезпеченія. То самое наше правительство, которое постоянно акапарировало19 въ казенныя руки всякаго рода собственность: заводы, лѣса, земли и т. п., теперь упорно отказывается отъ принятія въ свое вѣдѣніе помѣщичьихъ крестьянъ съ ихъ землями и взысканія съ нихъ выкупа, который оно признаетъ справедливымъ. Возможность же финансовой мѣры продолжаетъ быть тайной.20 Казалось, встрѣтившись съ такимъ преднамѣреннымъ или умышленнымъ коварствомъ, дворянство должно бы было стараться останавливать дѣло.21 Но наоборотъ, дворянство, предоставленное собственнымъ средствамъ, хотя и махнувъ рукой на слабое, прячущееся за него правительство, оно одно внутренней усиленной работой22 старается отъискать средства къ выходу изъ безвыходнаго положенія. Среди этой трудной, медленной работы по всей Россіи слышатся въ Москвѣ обращенныя къ дворянству слова главы государства:23 «Долго подумавъ и помолясь Богу, я началъ освобожденіе. Васъ нельзя благодарить, а я бы желалъ благодарить, потому что я родился въ Москвѣ. Старайтесь оправдать мое высокое довѣріе, а то мнѣ нельзя будетъ стоять зa васъ, и т. п. А отъ началъ своихъ я не отступлю». – Что зa24 оскорбительная комедія и непониманіе дѣла въ такую важную минуту! Молясь Богу или нѣтъ, но не правительство подняло этотъ вопросъ, и не оно высокимъ довѣріемъ и благодарностью и угрозой рѣзни подвигаетъ его. Правительство всегда давило этотъ вопросъ, правительство же ставитъ непреодолимыя преграды его разрѣшенію; Дворянство же25 одно подвинуло его, несмотря на всѣ правительственныя преграды разрѣшаетъ и разрѣшитъ.26 Поэтому поощрять его обѣщаньемъ благодарности и высокимъ довѣріемъ – неприлично, укорять его въ медленности27 – несправедливо, а угрожать тѣмъ, что его порѣжутъ за то, что Правительство слабо и нелѣпо, и давать чувствовать, что это было бы не худо – не честно и неразумно. Свободно ставъ въ то положеніе, въ которомъ нужно стоять за него, дворянство знало, что оно дѣлаетъ; но знаетъ ли Правительство, принимающее видъ угнетенной невинности, тѣ бѣды, которыя своимъ упорствомъ и неспособностью оно готовитъ Россіи? Ежели бы28 къ несчастью Правительство довело насъ до освобожденія снизу, а не сверху, по остроумному выраженію Государя Императора, то меньше[е] изъ золъ было бы уничтожен[iе] Правительст[ва].
–
Комментарии Н. М. Мендельсона
[ЗАПИСКА О ДВОРЯНСТВЕ.]
Время написания этой записки точно определяется записью Дневника Толстого, где под 12 декабря 1858 года значится: «Написал записку о дворянском вопросе и никому не показывая сжег ее». До нас дошел, очевидно, черновой набросок этой записки, случайно уцелевший от уничтожения. Рукопись, автограф Толстого, представляет собой кругом исписанный лист писчей бумаги (4 страницы), с многочисленными поправками и вставками; хранится в Толстовском кабинете Всесоюзной библиотеки им. В. И. Ленина. (Папка XVI. 8.) Она не имеет никакого заглавия, но содержание ее позволяет с большой вероятностью приурочить ее к приведенной выше записи Дневника.
В настоящем издании «Записка о дворянстве» печатается впервые.
–
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЯТОМУ ТОМУ.
В настоящий том входят произведения 1856—1859 годов.
Кроме известных произведений: «Из записок князя Д. Нехлюдова» («Люцерн»), «Альберт», «Три смерти» и «Семейное счастие», печатаемых по журнальным текстам, как единственным авторизованным, в этот том включены варианты к трем последним вещам, извлеченные из черновых рукописей Толстого, а также четыре произведения, опубликованные уже после его смерти: «Сказка о том, как другая девочка Варинька скоро выросла большая», «Как умирают Русские солдаты» («Тревога»), «Лето в деревне» и «Речь в Обществе Любителей Российской словесности».
Впервые печатаются в настоящем томе неоконченные и неотделанные произведения и наброски художественного содержания: «Начало фантастического рассказа», «Отъезжее поле», «Записки мужа», «Отрывок без заглавия», «Светлое Христово воскресенье»; писания, относящиеся к проекту освобождения яснополянских крестьян, в количестве семи номеров; один набросок публицистического содержания: «Записка о дворянстве»; заметка юридического содержания: «О русском военно-уголовном законодательстве» и, наконец, «Отрывок дневника 1857 года» (Путевые записки по Швейцарии) и «Проект по лесному хозяйству».
Произведения, появившиеся в печати при жизни Толстого, размещены в порядке их опубликования, остальные – в порядке их написания, поскольку они могут быть хронологически приурочены к определенному моменту.
Н. М. Мендельсон.
В. Ф. Саводник.
РЕДАКЦИОННЫЕ ПОЯСНЕНИЯ К ПЯТОМУ
