них ужасную судьбину
Батыя новых дней читал.
з° В Сарепте зрелище иное:
Там братство Христиан простое
Бесстрастием ограждено
От вредных сердцу заблуждений,
От милых сердцу наслаждений.
Там вечно то же и одно;
Всему свой час: труду, безделью;
И легкокрылому веселью
Порядок крылья там сковал.
Там, видя счастие в покое,
4° Ты все восторги отдавал
За нестрадание святое;
Ты зрел, как в тишине семей,
Хранимы сердцем матерей,
Там девы простотой счастливы,
А юноши трудолюбивы
От бурных спасены страстей
Рукой занятия целебной;
Ты зрел, как, вшедши в Божий храм,
Они смиренно к небесам
5° Возводят взор с мольбой хвалебной
И служат сердцем Божеству,
Отринув мрак предрассужденья…
Что уподобим торжеству,
Которым чудо искупленья
Они в восторге веры чтут?..
Все тихо… полночь… нет движенья…
И в трепете благоговенья
Все братья той минуты ждут,
Когда им звон-благовеститель
60 Провозгласит: воскрес Спаситель!..
И вдруг… во мгле… средь тишины,
Как будто с горней вышины
С трубою Ангел-пробудитель,
И братья пали на колени,
И гимн торжественный гремит,
И се, идут в усопших сени,
О, сердце трогающий вид!
Под тенью тополей, ветвистых
7° Берез, дубов и шелковиц,
Между тюльпанов, роз душистых
Ряды являются гробниц:
Здесь старцев, там детей могила,
Там юношей, там дев младых —
Надежды факел воспалила…
Идут к возлюбленных гробам
С отрадной вестью воскресенья;
И все — отверзтый светлый храм,
80 Где, мнится, тайна Искупленья
Свершается в сей самый час,
Торжественный поющих глас,
И братнй на гробах лобзанье
(Принесших им воспоминанье
И жертву умиленных слез),
И тихое гробов молчанье,
И соприсутственных небес
Незримое с землей слиянье —
Все живо, полно Божества;
9° И верных братнй торжества
Свидетели, из тайной сени
Исходят дружеские тени,
И их преображенный вид
На сладку песнь: „Воскрес спаситель]
Сердцам „воистину11 гласит,
Воскреснем! жив наш Искупитель! —
И сей оставивши предел,
Ты зрел, как Терек в быстром беге
L0° Меж виноградников шумел,
Где часто, притаясь на бреге,
Чеченец иль черкес сидел
Под буркой, с гибельным арканом;
Одеты голубым туманом,
Гора вздымалась над горой,
Как туча, Эльборус двуглавой.
Ужасною и величавой
110 Там все блистает красотой:
Утесов мшистые громады,
Бегущи с ревом водопады
Во мрак пучин с гранитных скал;
Леса, которых сна от века
Ни стук секир, ни человека
Веселый глас не возмущал,
В которых сумрачные сени
Еще луч дневный не проник,
Где изредка одни олени,
120 Орла послышав грозный крик,
Теснясь в толпу, шумят ветвями
И козы легкими ногами
Перебегают по скалам.
Там все является очам
Великолепие творенья!
Но там —среди уединенья
Долин, таящихся в горах,—
Гнездятся и балкар, и бах,
И абазех, и камукинец,
Аз° И карбулак, и абазинец,
И чечереец, и шапсук;
Их и сокровища и боги;
Как серны, скачут по горам,
Или, по топким берегам,
В траве высокой, в чаще леса
Рассыпавшись, добычи ждут.
А4° Скалы свободы их приют;
Но дни в аулах их бредут
На костылях угрюмой лени;
Там жизнь их —сон; стеснясь в кружок
Вонзивши чубуки, как тени
В дыму клубящемся сидят
И об убийствах говорят
Иль хвалят меткие пищали,
Из коих деды их стреляли;
А5° Иль сабли на кремнях острят,
Готовясь на убийства новы.
Ты видел Дона берега;
Ты зрел, как он поил шелковы
Необозримые луга,
Одушевленны табунами;
Ты зрел, как тихими водами
Меж виноградными садами
Он, зеленея, протекал
И ясной влагой отражал
160 Брега, покрытые стадами,
Ряды стеснившихся стругов
И на склонении холмов
Донских богатырей станицы;
Ты часто слушал, как певицы
Родимый прославляют Дон,
Спокойствие станиц счастливых,
Вождей и коней их ретивых;
С смиреньем отдал ты поклон
Жилищу вихря-Атамана
Х7° И из заветного стакана
Его здоровье на Цимле
Пил, окруженный стариками,
И витязи под сединами
Соотчичам в чужой земле
„Ура!» кричали за тобою.
Теперь ты случая рукою
С ним вспомнишь призраки златые
Невозвратимых тех времен,
180 Когда мы —гости молодые
У милой Жизни на пиру —
Из полной чаши радость пили
И счастье наше говорили
В своем пророческом жару…
Мой друг, пророчество прелестно!
Когда же сбудется оно?
Еще вдали и неизвестно
Все то, что нам здесь суждено…
А время мчится без возврата,
Х9° И жизнь-изменница за ним;
Один уходим за другим;
Друг, оглянись… еще нет брата,
Час от часу пустее свет;
Но так и быть!., здесь твой поэт
С смиренной Музою, с друзьями
В смиренном уголке живет
И у моря погоды ждет.
И ты, мой друг, чтобы мечтою
200 Грядущее развеселить,
Спешишь волшебных струн игрою
В нем спящий гений пробудить;
И очарованный тобою,
Как за прозрачной пеленою,
Я вижу древни чудеса:
Владимир-Князь с богатырями;
Вот Днепр кипит между скалами;
Вот златоверхий Киев град;
2ю и бусурманов тьмы, как пруги,
Вокруг зубчатых стен кипят;
Сверкают шлемы и кольчуги;
От кликов, топота коней,
От стука палиц, свиста пращей
Далеко слышен гул дрожащий;
Вот, дивной облечен броней,
И конь его Златокопыт;
220 Не скачет витязь, а летит,
Громя Зилантов, и Полканов,
И ведьм, и чуд, и великанов;
За дальни степи и леса
Вослед ему летит душою;
Склоняся на руку главою,
На путь из терема глядит
И так в раздумье говорит:
„О ветер, ветер! что ты вьешься?
23° Ты не от милого несешься,
Ты не принес веселья мне;
Играй с касаткой в вышине,
По поднебесью с облаками,
По синю морю с кораблями —
Стрелу пернатую отвей
От друга-радости моей».
А друг по долам, холмам скачет,
Летя за тридевять земель;
Возглавье щит; ночлег дубрава;
Там бьется с Бабою-Ягой;
Там из ручья с живой водой,
Под стражей змея шестиглава,
Кувшином черпает златым;
Там машет дубом перед ним
Там заслоняет путь Горыня;
И вот внезапно занесен
25° В жилище чародеев он;
Сияет блеск вдали прекрасный;
Чем ближе он — тем дале свет;
То тяжкий филина полет,
То вранов раздается рокот;
То слышится русалки хохот;
То вдруг из-за седого пня
Выходит леший козлоногий;
И вдруг стоят пред ним чертоги,
260 Как будто слиты из огня —
Красою белые колпицы,
Двенадцать дев к нему идут
И песнь приветствия поют;
И он… Но что? куда мечтами
Я залетел тебе вослед —
Ты всемогущими струнами
Мой падший гений оживил…
270 и кто? скажи мне, научил
Тебя предречь осмью стихами
В сей книге с белыми листами
Весь сокровенный жребий мой?
Признаться ли?.. Смотрю с тоской,
С волнением непобедимым
На белые сии листы,
И мнится, перстом невидимым
Свои невидимы черты
На них Судьба уж написала.
280 xjTO б ни бЫЛОв„ ceg дар тебе
Она твоя… молись Судьбе,
Чтоб в ней наполнились страницы.
Когда, мой друг, тебе я сам
Ее в веселый час подам
И ты прочтешь в ней небылицы,
За быль рассказанные мной,
То знай, что счастлив жребий мой,
Что под надзором Провиденья,
200 Питаясь жизнью в тишине,
Вблизи всего, что мило мне,
Я на крылах воображенья,
Веселый здесь, в тот мир летал
И что меня не покидал
Но, друг, быть может… как узнать?..
Она останется пустая,
Тебе должна ее отдать
з°° В святой залог воспоминанья,
Увы! и в знак, что в жизни сей
Милейшие души моей
Не совершилися желанья.
Прими ее… и пожалей.
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ В ИГРУ,
НАЗЫВАЕМУЮ СЕКРЕТАРЬ
Какая разница, или раз нота, т. е. разность?
Светлана — ангел красоты
Тут я не вижу разноты!
Светлана — безобразность
Тут всё —и разница, и разнота, и разность!
Милый друг, позволите ли вы мне сказать вам: раздуй вас горой!
Vous те confusionez, душа моя, между друзьями на что комплименты?
Без друга и без милой можно ли бродить и долго ли пробродишь?
Бреди —пока есть ноги!
Но долго ль — как сказать?
Когда нам цель видна с дороги.
3-
Отчего желаем для себя, а ищем разделить?
Губительного я
Не будет, не было на свете хуже слова!
Мне жизнь мила моя
Лишь тем, что может здесь быть жизнию другова.
Радость иль кручину?
Радость за кручиной вслед,
5-
Скоро ли вырос воп(рос)?
Потом к нему прилипнул он!
Потом на двух ногах покой.
Потом и рцы, и снова он;
Потом сутулистое слово,
Потом брюхатый ер!
И стал для сплетниц он курьер:
Нескоро, да здорово!
6.
Нет, вот видите ли, ежели вы, то есть, например, впрочем, вуде,
однако, ну вот! Вить а? Что? Как? Где? Ба, ва, ва?
Сей кортик пламенный косится на кастрюлю!
И хочет поп свинью в кокошник наряжать!
И нос мой стал похож на пудовую дулю!
Всё так ли, как в старину?
Всё так и навсегда! Что лучше старины!
Когда 6 я мог войти в разбор с судьбою,
Сказал бы: новое перед тобою,
Но чтоб грядущее мне было стариною!
г.
Идет котик по межчке, идет котик по ложчке, идет котик по до-
рожгке, прыгнул котик в окошко, зачем он прыгнул в окошко?
На окне был тазик медный,
Тазик, глиняное дно!
А на тазике Матрешка!
За Матрешкою кулик.
В кулике яиц лукошко
9-
Надеешься ли ты на авось, или брось?
Когда обманет нас прелестница авось,
Тогда останется одно нам в утешенье:
Сказать: всему забвенье!
Всё брось.
Ю.
Чтобы горю к нам дорогу затворить,
Чтобы горе к нам дороги не нашло,
п.
С чем сравнить гремушку?
Гремушку можем мы с надеждою сравнить;
Дитя гремушкою играет
И, что вокруг него, того не замечает!
Так можем мы, когда надежда нас пленяет,
Всё настоящее забыть.
12.
Для чего Сократ выл не длинноносый?
Сократ был длиннонос, осмелюсь вам сказать!
Но длинный нос его имел премного дела:
А мудрость нос отъела!
[>з]
У Жуковского к Максиму страсть, или просто милая привязан-
ность:
Страсть и ах! неизлечима!
И такая это страсть,
Что Жуковскому напасть
Уж приходит от Максима!
LA GRANDE PENSEE
Лягушке вздумалось: сем сделаюсь с быка,
Хотя и лопну я — да мысль-то велика!
3i6
(К А. Ф. ВОЕЙКОВУ)
О друг мой! жизнь крылатый час!
Мы радость ловим здесь украдкой!
Нет прочных благ в сей жизни гадкой;
Настал в Саратов ехать час.
(К А. А. ПРОТАСОВОЙ)
Что делаешь, Сандрок?
Кружишь ли, как сверчок,
По стульям, по окошкам?
Стрижешь ли морды кошкам?
Рисуешь ли усы,
Крючки и колбасы
На Впцмановой роже?
Иль чертиков в рогоже
Сажаешь на носы?
Иль мух сажаешь в банки,
Иль проповедь с лежанки
Бутылкам, сундукам,
И рыжим парикам,
И разным женихам
Рассказываешь с жаром?
Иль рожами смешишь
И споришь с самоваром
И чайники казнишь?
Ты милое творенье;
Ты взглядом обратишь
И горе в восхищенье;
С тобой явилась в свет
Веселость, бог крылатый;
Она твой провожатый,
При ней несчастья нет.
К ТУРГЕНЕВУ,
В ОТВЕТ НА СТИХИ,
ПРИСЛАННЫЕ ИМ ВМЕСТО ПИСЬМА
Nei giorni tuoi, felici
Ricordati di me!
В день счастья вспомнить о тебе —
На что такое, друг, желанье?
На что нам поверять судьбе
Священное воспоминанье?
Когда 6 любовь к тебе моя
Моим лишь счастьем измерялась
И им лишь в сердце оживлялась,—
Сколь беден ею был бы я!
Нет, нет, мой брат, мой друг-хранитель;
10 Воспоминанием иным
Плачу тебе; я вечно с ним;
Во дни печали ты со мной;
И, ободряемый тобой,
Еще я жизнь не презираю;
О, что бы ни было,—я знаю,
Где мне прибежище обресть,
Куда любовь свою принесть,
И где любовь не изменится,
20 И где нежнейшее хранится
Участие в судьбе моей.
Дождусь иль пет счастливых дней —
О том, мой милый друг, ни слова;
Каким бы я ни шел путем —
Все ты мне спутником-вождем;
Со мной до камня гробового,
Не изменялся, иди;
Одна мольба: не упреди!
(Первое апреля 1814 г.)
[?]
(АЛЕКСАНДРЕ АНДРЕЕВНЕ ПРОТАСОВОЙ,
ОПИСАНИЕ ПОЕЗДКИ ЖУКОВСКОГО
К СВОЕМУ ДРУГУ А. А. ПЛЕЩЕЕВУ)
По кочкам, колеям,
Преследуем суровым
Морозом, с Дербичовым
Я полетел к друзьям;
Кони меня крылаты
Безвредно донесли;
Встречать меня пришли
В передней Плещеняты,
Их мать и Букильон.
10 А сам Плещук копченой,
Быв страшно рассержен
Моей, друзья, изменой,
Ко мне не выходил
И с доктором долбил
В столовой шаропехом
Шары как на убой!
Вы спросите со смехом,
Какой привлек виной
От негра я презренье?
20 Причиною тому
К обеду неявленье.
Однако моему
Он все был рад приезду!
Пускай не выбегал
Он с моськами к подъезду!
Но, верно, прошептал
Он песню плещеняток:
„Тел лучше!
