стихам сделал следующее примечание: «Стихи сии сочинены прежде Тарутинского сражения. Багговут был первою его жертвою». Дата в черновом автографе после ст. 92: «Октября 13 Чернь» опровергает это примеча¬ние, но по всей вероятности эта дата фиксирует лишь момент переписывания уже готовых стихов.

Ст. 231. ИДохтуров, грот врагов…— Имеется в виду генерал от инфантерии, ко-мандующий 6-м пехотным корпусом Д. С. Дохтуров (1759—1816), который после ранения П. И. Багратиона в Бородинском сражении командовал войсками 2-й За-падной армии.

Ст. 233. Наш твердый Воронцов, хвала!..—Жуковский не случайно уделяет ха-рактеристике генерал-майора графа М. С. Воронцова (1782—1856), впоследствии светлейшего князя и генерал-фельдмаршала, целых две строфы (в первом изд. ему была посвящена всего одна строка). Его тяжелое ранение при Бородине и благотворительная деятельность (находясь на излечении в своем имении, он при-гласил туда 50 раненых офицеров и более 300 рядовых, которых лечил и содер¬жал на свой счет) вызвали глубокое уважение поэта к его личности.

Ст. 257. Хвала, Щербатов, вождь младой!..— Характеристика генерал-адъютанта кн. А. Г. Щербатова (1777—1848), который «…сетует душой // О трате незабвен¬ной…», обусловлена трагическим событием в его жизни — смертью в 1809 г. жены Екатерины Андреевны, сестры П. А. Вяземского.

Ст. 269. Хвала наш Пален, чести сын!..— Речь идет о графе, генерал-майоре, ко-мандире пехотной дивизии П. П. Палене (1778—1864).

Ст. 273. Наш смелый Строгонов, хвала!..— Характеристика гр. П. А. Строганова (1774—1817), добровольно вступившего в армию (отсюда—«он жаждет чистой славы», «она из мира увлекла»), а впоследствии отличавшегося оппозиционными антикрепостническими настроениями, получила свое развитие и обоснование в цит. выше письме Жуковского к Д. Н. Блудову от начала 1815 г. Блудов, намекая на разные «деликатные обстоятельства», порекомендовал Жуковскому вообще не

603

упоминать Строганова, на что автор «Певца…» ответил резким отказом, заметив: «он также принадлежит по храбрости и по имени к 1812 году» (Отчет Цмп. Пуб-личной библиотеки за 1887 г. С. 216).

Ст. 281. Хвала бестрепетных вождям!..— К этому стиху Жуковский сделал сле-дующее примечание: «Вождями бестрепетных названы здесь партизаны, которые в прошедшую войну, особенно в кампанию 1812, много способствовали к истреблению непри¬ятеля».

Ст. 293. Наш Фигнер старцем в стан врагов…— Речь идет о А.С.Фигнере (1787—1813), известном организаторе партизанских отрядов. Переодеваясь в раз¬личные костюмы, в том числе старика, он пробирался в тыл к французам как раз¬ведчик.

Ст. 301. Сеславин—где ни пролетит…—А. Н. Сеславин (1780—1858), генерал-майор, предводительствовавший в 1812—1813 гг. партизанскими отрядами.

Ст. 305. Давыдов, пламенный боец…— Обращение Жуковского к известному по-эту-партизану Д. В. Давыдову (1784—1839). Своеобразным ответом Давыдова на эти стихи явилось его послание «Жуковский, милый друг! Долг красен плате¬жом…» (Давыдов Д. Стихотворения. Л., 1984. С. 78).

Ст. 309. Кудашев скоком через ров…— Н. Д. Кудашев (1784—1813), князь, зять М. И. Кутузова, в 1812 г. полковник (затем генерал-майор), командовал партизан¬скими отрядами. Умер от ран, полученных в Лейпцигском сражении.

Ст. 311. Бросает взглядом Чернышов…— Имеется в виду А.И.Чернышев (1785—1857), с ноября 1812 г. генерал-майор и генерал-адъютант. В конце 1812 г. командовал летучими кавалерийскими отрядами, а в кампании 1813 г.— армей¬скими партизанскими отрядами в составе корпуса П. X. Витгенштейна и Север¬ной армии.

Ст. 313. Орлов отважностью орел…— Эта каламбурная характеристика относит¬ся к М. Ф. Орлову (1788—1842), командовавшему партизанскими отрядами и от-личившемуся во многих сражениях кампаний 1812—1814 гг., впоследствии члену «Арзамаса».

Ст. 316. В среду врагов Кайсаров…— Речь идет, скорее всего, о А. С. Кайсарове (1782—1813), товарище Жуковского по Московскому университетскому пансиону, профессоре русской словесности и языка Дерптского ун-та, убитом 14 мая 1813 г. под Ганау. Об этих стихах, посвященных Кайсарову, К. Н. Батюшков говорил, что их «можно объяснить только стихом из того же „Певца»: „Для друга—все что в мире есть»» (Вяземский П. А. Сочинения. СПб., 1883. Т. 8. С. 432). Узнав о смерти друга, Жуковский писал А. И. Тургеневу в июле 1813 г.: «О брате Андрее я погру¬стил. Славная, завидная смерть! Мигом ношу в прах! [ср. в «Певце…»: «Сын брани мигом ношу в прах // С могучих плеч свергает…»] Надобно друга и товарища по¬мянуть стихами…» (ПЖТ. С. 103). Стихи в память Андрея Кайсарова неизвестны, но в архиве Жуковского в списке задуманных им стихотворений 1813 г. есть заго¬ловок: «На с(мерть) Кайсарова» (РНБ, ф. 286, оп. 1, ед. хр. 78, л. 30). Ц. С. Воль¬пе высказывал предположение о том, что, возможно, стихи эти посвящены не А. С. Кайсарову, а его брату, генералу П. С. Кайсарову (1783—1844), в 1812 г. «де¬журному генералу армии» (Стихотворения. Т. 1. С. 366).

604

Ст. 333. Где Кульнев наш, рушитель сил…— Речь идет о генерале Я. П. Кульневе (1763—1812).

Ст. 337—338. Где жизнь судьба ему дала, II Там брань его сразила…» — К этим сти-хам Жуковский сделал следующее примечание: «Кульнев убит в 30 верстах от мес-течка Люцина, где жила его мать и где провел он свое младенчество».

Ст. 345. А ты, Кутайсов, вождь младой…— К этому стиху, посвященному памяти генерал-майора, начальника артиллерии 1-й Западной армии гр. А. И. Кутайсова (1784—1812), Жуковский сделал следующее примечание: «Кутайсов убит под Боро-диным. В нем погибла одна из блистательнейших надежд нашей армии. С великими даро¬ваниями воина соединял он ум приятный и прекрасный характер нравственный. Он лю¬бил словесность и в свободное время писал стихи.—После Бородинского сражения увидели его лошадь, обагренную кровию, бегущую без седока, и долго не могли отыскать его тела».

Ст. 373. Еще дружин надежда в нем!..— О ранении знаменитого полководца П. И. Багратиона (1765—1812) и надеждах, связанных с его выздоровлением, Жу¬ковский так говорит в своем примечании: «Багратион умер от раны, полученной в сражении под Бородиным. Армия несколько времени надеялась на его выздоровление, но судьба решила иначе».

Ст. 379—380. Он в область храбрых воспарил, Ц К тебе, отец Суворов! — «По мифо¬логии Северных народов, витязи, сраженные во бранях, переселялись в Валгаллу, к отцу своему Одену. Стихотворец заменил здесь баснословного Одена бессмертным Суворовым, наставником покойного князя Багратиона в воинском искусстве. Герой Италийский с отеческою нежностию приемлет в жилища небесных вождей, запечатлевших кровью сво¬ею одержанные победы; Кульнев, Кутайсов, Багратион возносятся к нему со славою и ра¬достно взирают на храбрых своих сподвижников, карающих дерзновенных Галлов. Д. Д.».

Ст. 409. Злодей! он лестью приманил…— Эта строфа, отсутствовавшая в первом изд., обращена к Наполеону, который нигде не назван прямо.

Ст. 517. О радость древних лет, Боян!..— «Автор соглашается здесь с мнением неко-торых писателей, приемлющих Бояна за великого стихотворца, который процветал в мрачные времена Истории нашей и, подобно греческому Тиртею, возбуждал песнями своими мужество Славянских воинов. Д. Д.».

Ст. 521—522. Петру возник ~ податель славы…— Речь идет о М. В. Ломоносове как сподвижнике Петра I и дается указание на его родину: «…возник среди сне¬гов…»

Ст. 523. Честь Задунайскому—Петров…— Имеется в виду поэт В. П. Петров (1736—1799), воспевавший победы фельдмаршала П. А. Румянцева-Задунайского (1725—1796) над турками.

Ст. 524—530. О Камские дубравы ~ голос лебединый…— Жуковский говорит о Г. Р. Державине, воспевавшем победы Суворова.

Ст. 581—583. Бессмертье, тихий, светлый брег ~ Покойся, кто свой кончил бег!..— В истории русской литературы эти стихи получили свой отзвук в пьесе М. А. Бул-гакова «Бег», став эпиграфом к ней. Об этом см.: Янушкевич А. С. В. А. Жуков¬ский в мире Михаила Булгакова // Филология — Philologica. № 9. Краснодар, 1996. С. 27—28.

А. Янушкевич

605

К NN при посылке портрета

(«Вот вам стихи, и с ними мой портрет!..») (С. 244)

Автографы:

1) РНБ, оп. 1, № 25, л. 24 об.— 25 — черновой, в двух вариантах, без заглавия.

2) РНБ, оп. 1, № 15, л. 25—беловой, с заглавием: «К родным, при посылке портрета» и датой: «Чернь. 1812, 22 октября».

Копия: (РГАЛИ, ф. 195 (П. А. Вяземский), оп. 1, № 1004, л. 16 об.) —рукою В. Ф. Вяземской, с правкой П. А. Вяземского, с заглавием: «К NN при посылке портрета».

Впервые: МТ. 1827. Ч. 14. № 6. Отд. И. С. 49—без подписи, но с указанием авторства Жуковского на обложке, с заглавием: «К NN (при посылке портрета)» и датой: «1812, октябрь».

Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу.

В прижизненные собрания сочинений не входило.

Датируется: 22 октября 1812 г.

Поводом к написанию стихотворения явилось создание художником А. Манья¬ни портрета Жуковского. 20 октября 1812 г., находясь в имении А. А. Плещеева Чернь во время приезда из армии, в связи со служебными поручениями, Жуков¬ский заканчивает «Певца во стане русских воинов». Это событие получает востор¬женный отклик всего плещеевского окружения и, как сообщает А. Глумов (прав¬да, без указания источника), вызывает стремление запечатлеть облик поэта (Глу¬мов А. Судьба Плещеевых. М., 1982. С. 112). Лучшим был признан портрет рабо¬ты А. Маньяни, который был сразу же послан в Муратово к Протасовым. В днев¬нике Маши Протасовой от конца октября 1812 г. читаем: «Приехал человек Пле¬щеевых и привез стихи Жуковского, которые бесподобны, и мы перечитывали их раз десять» (Афанасьев. С. 131). По всей вероятности, к стихам был приложен и портрет.

Об авторе портрета—итальянце по национальности, А. Маньяни (родился в конце XVIII в., умер после 1827 г.) известно очень немного. Он был домашним учителем рисования в семье Чернышевых и жил в их имении Ярополец. Жена А. А. Плещеева Анна Ивановна (урожд. Чернышева) была сестрой владельца име¬ния Г. И. Чернышева и теткой Александрины Муравьевой, поэтому пребывание Маньяни в Черни было естественным.

Известны многочисленные рисунки Маньяни карандашом и сангиной, сделан¬ные в основном в 1815—1817 гг. и запечатлевшие членов семьи Чернышевых и их близкого окружения (см.: Государственный Исторический музей. Портреты де¬кабристов в собрании музея. М., 1927 ; Принцева Г. А. Декабристы в изобрази¬тельном искусстве. М., 1990). Эти рисунки значительно расширяют декабристскую иконографию. И хотя Александрина Муравьева скептически относилась к таланту Маньяни и просила Е. Ф. Муравьеву в письме от 12 августа 1827 г. не заказывать ему портрета дочери, так как «что бы он ни делал, получается карикатура» (цит. по: Зильберштейн И. С. Художник-декабрист Николай Бестужев. 3-е изд., доп.

боб

М., 1988. С. 153), детские портреты самой А. Г. Муравьевой и ее сестер покоряют непосредственностью и обаянием.

Портрет Жуковского, о котором идет речь в стихотворении, остается неизвест¬ным, хотя характер рисунка, возраст портретируемого позволяют высказать пред¬положение, что репродуцируемый в последнее время «Рисунок неизвестного ху¬дожника» (см.: Иезуитова Р. В. Жуковский в Петербурге. Л., 1976. С. 43; Афанась¬ев. Вклейка 1, [№ 15]) может быть именно портретом, написанным А. Маньяни в Черни 22 октября 1812 г.

А. Янушкевич

Вождю победителей Писано после сражения под Красным Послание

(«О вождь Славян, дерзнут ли робки струны…») (С. 245)

Автографы:

1) РНБ, оп. 1, № 14, л. 119—120—беловой, с заглавием: «К старцу Кутузову».

2) РНБ, оп. 1, № 25, л. 30 об.—31