действенным средством повышения бла-
госостояния и достижения равенства расширение свободы; либе-
рал XX века считает благосостояние и равенство предварительными
условиями свободы или ее альтернативами.Во имя благосостояния
и равенства либерал XX века стал выступать за возрождение курса
на государственное вмешательство и патернализм,против которо-
го боролся классический либерализм. Поворачивая стрелки часов
назад, к меркантилизму XVII века, он обожает попутно клеймить
подлинных либералов реакционерами!
Изменение смысла,вкладываемого в понятие «либерализм»,
в экономической сфере более разительно, чем в политической. Ли-
берал XX века, точно так же, как и либерал XIX века, выступает за
парламентские учреждения,представительное правление,граждан-
ские права и т.п.Однако даже в политических вопросах наблюдает-
ся заметная разница. Будучи ревнителем свободы и потому глядя
с опаской на централизацию власти хоть в правительственных,хоть
в частных руках, либерал XIX века предпочитал политическую
децентрализацию.Либерал XX века жаждет действия и верит в бла-
гость власти,покуда она находится в руках правительства,контро-
лируемого в теории избирателями, поэтому он выступает за цен-
трализованное правление. Раздумывая, где сосредоточить власть,
он предпочтет штат городу, федеральное правительство — штату,
а всемирную организацию — национальному правительству.
В связи с извращением термина «либерализм» мировоззре-
ние, которое раньше носило это название, сегодня нередко обозна-
чают словом «консерватизм».Но это малопригодная альтернатива.
Либерал XIX века был радикалом как в этимологическом смысле (он
всегда хотел дойти до самой сути), так и в политическом: он высту-
пал за кардинальное изменение общественных институтов. Таков
должен быть и его современный наследник. Мы не желаем консер-
вировать государственное вмешательство, которое так ущемляет
нашу свободу,хотя,разумеется,мы готовы сохранить те формы это-
го вмешательства, которые ей благоприятствуют. Кроме того, на
практике термин «консерватизм» стал применяться к широкому
кругу взглядов,которые до такой степени несовместимы друг с дру-
гом, что еще на наших глазах, несомненно, появятся составные
обозначения вроде «либерально-консервативный» или «консерва-
тивно-аристократический».
Отчасти из нежелания отдавать этот термин приверженцам
мер, которые уничтожат свободу, отчасти по неумению отыскать
подходящую альтернативу я разрешу эти затруднения, употребляя
слово «либерализм» в его первоначальном смысле,а именно в значе-
нии системы взглядов свободного человека.
Глава I Взаимосвязь между экономической
и политической свободой
Широко распространено мнение, что политика и экономика — ве-
щи разные и между собой почти не связанные, что личная свобо-
да — это вопрос политический, а материальное благополучие —
экономический и что любое политическое устройство можно сов-
местить с любым экономическим. Главными современными выра-
зителями этого представления являются многочисленные пропо-
ведники «демократического социализма»,безусловно осуждающие
ограничения на личную свободу,навязываемые «тоталитарным со-
циализмом» в России, но убежденные, что страна может взять на
вооружение основные черты тамошнего экономического строя
и тем не менее обеспечить личные свободы благодаря устройству
политическому. Основной тезис данной главы заключается в том,
что такое мнение ошибочно, что между экономикой и политикой
существует тесная взаимосвязь,что возможны лишь определенные
комбинации политического и экономического устройства обще-
ства и что,в частности,социалистическое общество не может одно-
временно быть демократическим (в том смысле, что оно не может
гарантировать личных свобод).
Экономическое устройство играет двоякую роль в развитии
свободного общества.С одной стороны,свобода экономических от-
ношений сама по себе есть составная часть свободы в широком
смысле, поэтому экономическая свобода является самоцелью.
С другой стороны,экономическая свобода — это необходимое сред-
ство к достижению свободы политической.
Первую из двух перечисленных ролей экономической сво-
боды следует подчеркнуть особо, поскольку интеллектуалы не
склонны придавать этому аспекту свободы большое значение. Как
правило,они презрительно относятся к тому,что представляется им
материальной стороной жизни,и рассматривают свое собственное
стремление к якобы более высоким ценностям как куда более зна-
чительное и заслуживающее особого внимания обстоятельство.
Однако если не для интеллектуалов, то для большинства граждан
ГЛАВА I. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ СВОБОДА
| 31 |
страны непосредственная важность экономической свободы по
меньшей мере сравнима по своей значимости с косвенной важно-
стью экономической свободы как средства к достижению свободы
политической.
Английский гражданин, который после Второй мировой
войны не имел возможности провести отпуск в США из-за валют-
ных ограничений, был лишен одного из основных видов свободы
не в меньшей степени, чем американский гражданин, которого не
пускали провести отпуск в России из-за его политических воззре-
ний. На первый взгляд в одном случае речь шла об экономическом
ограничении свободы, а в другом — о политическом, однако суще-
ственной разницы между ними нет.
Гражданин США, которого закон обязывает выделять, ска-
жем,10% своего дохода на покупку определенного пенсионного кон-
тракта, находящегося под государственным контролем, тем самым
лишается соответствующей части своей личной свободы.Насколько
ощутимым может быть такое ограничение и насколько близко оно
к ограничению религиозной свободы, которую все сочтут свободой
«гражданской» или «политической»,а не «экономической»,нашло яр-
кое выражение в одном эпизоде,затрагивавшем группу фермеров из
секты амишей.Исходя из своих принципов,эта секта рассматривала
обязательные федеральные пенсионные программы как нарушение
своей индивидуальной свободы, а потому отказывалась платить на-
логи и принимать выплаты по социальному обеспечению.В результа-
те часть принадлежавшего ей скота была продана с аукциона для по-
крытия причитавшихся с нее взносов на социальное обеспечение.
Конечно, число граждан, рассматривающих обязательное пенсион-
ное обеспечение как ущемление свободы,по-видимому,невелико,но
ревнители свободы никогда не исходили из большинства голосов.
Гражданин США, который по законам разных штатов не
имеет права трудиться на избранном им поприще,если он не полу-
чит лицензию на этот вид деятельности, точно так же лишается су-
щественной доли своей свободы.То же самое можно сказать о чело-
веке,который желает выменять на какие-то свои товары,к примеру,
часы у швейцарца, но не может этого сделать из-за квоты. То же са-
мое можно сказать о калифорнийце, угодившем в тюрьму в соот-
ветствии с так называемыми «законами о справедливой торговле»
(fair trade laws) за то, что продавал противопохмельное средство
«Алка-Зельтцер» по цене ниже той, которую установил производи-
тель. То же самое можно сказать и о фермере, который не может
| 32 |
выращивать столько пшеницы,сколько захочет.И так далее.Совер-
шенно очевидно,что экономическая свобода сама по себе является
исключительно важным компонентом общей свободы.
Если смотреть на экономическое устройство как на средство
достижения политической свободы, оно получает особую значи-
мость из-за своего влияния на концентрацию и рассредоточение
власти. Экономическая организация, непосредственно обеспечи-
вающая экономическую свободу, а именно капитализм свободной
конкуренции,способствует и развитию политической свободы,ибо
отделяет экономическую власть от политической и,таким образом,
превращает первую в противовес второй.
Исторические свидетельства в один голос говорят о связи
между политической свободой и свободным рынком. Мне не из-
вестно ни одного примера существовавшего когда-либо и где-либо
общества,которое отличалось бы большой степенью политической
свободы и в то же время не пользовалось бы для организации значи-
тельной части экономической деятельности неким подобием сво-
бодного рынка.
Поскольку мы живем в преимущественно свободном обще-
стве, то мы склонны забывать, насколько краток был промежуток
времени и мала та часть земного шара, где и когда существовала
хоть какая-то форма политической свободы:обычное состояние че-
ловечества — это тирания, рабство и страдания. Западный мир
XIX и начала XX века представляет собой разительное исключение
из общей тенденции исторического развития. В данном случае по-
литическая свобода, несомненно, пришла вместе со свободным
рынком и с развитием капиталистических учреждений. Таковы же
истоки политической свободы в греческом золотом веке и в началь-
ную пору римской эпохи.
История лишь наводит на мысль о том,что капитализм есть
необходимое условие политической свободы. Очевидно, это усло-
вие недостаточное. Фашистскую Италию и Испанию, Германию
в разные периоды за последние 70 лет,Японию перед Первой и Вто-
рой мировыми войнами и царскую Россию нескольких десятилетий
до Первой мировой войны нельзя даже с натяжкой охарактеризо-
вать как политически свободные страны. А ведь в каждой из них
господствующей формой экономической организации было част-
ное предпринимательство.Ясно поэтому,что можно иметь капита-
листическое в своей основе экономическое устройство и в то же вре-
мя несвободное устройство политическое.
ГЛАВА I. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ СВОБОДА
| 33 |
Но даже в перечисленных странах граждане обладали куда
большей свободой, чем граждане современного тоталитарного го-
сударства,вроде России и нацистской Германии,в которых экономи-
ческий тоталитаризм сочетается с политическим. Даже в царской
России некоторые граждане могли при определенных обстоятель-
ствах поменять место работы без разрешения политических властей,
потому что капитализм и наличие частной собственности служили
известным противовесом централизованной власти государства.
Взаимоотношения между политической и экономической
свободой сложны и никоим образом не односторонни. В начале
XIX века Бентам и философские радикалы были склонны рассма-
тривать политическую свободу как средство достижения свободы
экономической. По их мнению, массам мешают налагаемые на них
ограничения, и если политические реформы предоставят избира-
тельное право большинству населения, люди выберут то, что для
них лучше, то есть проголосуют за свободную конкуренцию. За-
дним числом нельзя сказать,что они были не правы.Были проведе-
ны значительные политические реформы,за которыми последова-
ли реформы экономические, направленные в сторону большей
свободы предпринимательства (laissez faire). Результатом таких из-
менений в экономическом устройстве общества стало огромное по-
вышение благосостояния масс.
За торжеством бентамовского либерализма в Англии XIX ве-
ка последовала реакция в виде усиления государственного вмеша-
тельства в экономическую сферу. В Англии, как и в других странах,
эта тенденция к коллективизму резко усилилась из-за двух мировых
войн. Господствующей заботой в демократических странах сдела-
лось благосостояние, а не свобода. Распознав таящуюся здесь угро-
зу индивидуализму, интеллектуальные наследники философских
радикалов — назовем только Дайси, Мизеса, Хайека и Саймонса —
высказали опасения, что непрерывное движение к централизован-
ному контролю над экономической деятельностью окажется «До-
рогой к рабству» (так озаглавлена книга Хайека, где проведен про-
ницательный анализ этого процесса).В экономической свободе они
видели прежде всего средство достижения свободы политической.
События периода после Второй мировой войны обнаружи-
вают и другое соотношение между экономической и политической
свободой.Коллективистское экономическое планирование действи-
тельно ущемило индивидуальную свободу. Однако по меньшей ме-
ре в части стран это в результате привело не к подавлению свободы,
| 34 |
а к коренному повороту в экономической политике.Наиболее рази-
тельный пример снова дает Англия. Переломным пунктом явился,
по-видимому, указ о «контроле над занятиями» (control of engagements),
который лейбористская партия, невзирая на высказывав-
шиеся опасения,сочла необходимым издать для осуществления сво-
ей экономической политики. Этот закон, если бы он был в полной
мере проведен в жизнь и его прилежно исполняли,привел бы к цен-
трализованному распределению людей по роду занятий. Это до та-
кой степени шло вразрез с личной свободой,что новый закон соблю-
дался в ничтожном меньшинстве случаев и продержался совсем
недолго.Отмена его привела к решительным переменам в экономи-
ческой политике,характеризующимся меньшим доверием к центра-
лизованным «планам» и «программам», снятием многих ограниче-
ний и большей опорой на частный рынок.Подобные политические
сдвиги произошли в большинстве демократических стран.
Эти политические сдвиги объясняются прежде всего тем,
что централизованное планирование имело ограниченный успех,
а то и вовсе не достигло желанных целей. Однако сама эта неудача
может быть — по крайней мере,до определенной степени — отнесе-
на на счет политических последствий централизованного планиро-
вания и нежелания довести его до логического завершения, когда
возникает необходимость переступить через высокоценимые пра-
ва личности. Вполне возможно, что этот сдвиг — лишь временная
пауза в коллективистской тенденции нашего столетия. Даже если
это так, он иллюстрирует тесную взаимозависимость между поли-
тической свободой и экономическим устройством.
Исторический опыт сам по себе никогда не бывает убедите-
лен. Возможно, расширение свободы лишь по чистому совпадению
произошло одновременно с развитием капитала и рыночных инсти-
тутов. Почему между ними непременно должна быть взаимосвязь?
Каковы логические связи между экономической и политической
свободой? Рассматривая эти вопросы,мы сперва обсудим рынок как
непосредственный компонент свободы,а затем — опосредованную
взаимозависимость между рыночными отношениями и политиче-
ской свободой. Побочным продуктом анализа станет эскиз идеаль-
ного экономического устройства свободного общества.
Как либералы,при оценке социальных институтов мы исхо-
дим из свободы индивида,или,может быть,семьи как нашей конеч-
ной цели.В этом смысле свобода обретает ценность только в отноше-
ниях между людьми:для Робинзона Крузо,сидящего на пустынном
острове без
